восстанию и петроградские товарищи: Троцкий, Рязанов, Каменев, Ленин с их демонстрациями для ниспровержения правительства и для вырывания у него в роковой час власти – предатели Родины… Временное правительство обязано собрать около себя всех, всех, всех, кому дорого спасение Родины, и в то же самое время немедленно обезвредить страну от предателей. Если настоящее Временное правительство не сможет этого сделать, оно сейчас же должно уйти, не дожидаясь, когда его „уйдут“»[155].

Правительство оставалось глухо.

26 сентября под прикрытием морских сил немцы высадили десант на островах Эзель и Даго. Русские приморские батареи после боя были сбиты мощным огнем дредноутов противника. Успех немцев развивался. На очередь были выдвинуты вопросы об обороне и эвакуации Петербурга. Стали говорить о переезде правительства в Москву. Предполагался вывод из Петербурга части гарнизона.

Все эти вопросы крайне взволновали столичный пролетариат и солдат. В отъезде правительства и в выводе части гарнизона видели контрреволюционные приемы. По указанию из большевистского центра в связи с этими вопросами была поднята сильная агитация в рабочих и солдатских кругах.

Внутреннее положение страны, соотношение сил, волнение в Петербурге – все это делало момент самым подходящим для восстания. К тому же свержение Временного правительства было одной из задач, взятых на себя Ульяновым-Лениным перед немцами. Интересы обеих сторон скрестились на одном и том же моменте, одинаково благоприятном как для одной, так и для другой стороны. И Ульянов-Ленин еще настойчивее потребовал от Центрального комитета готовиться к восстанию. Вполне согласный с его взглядом на этот вопрос Бронштейн-Троцкий в самый разгар боев с немцами, как было указано, бросает лозунг «открытой борьбы» с правительством. Около того же числа на состоявшемся под председательством самого Ленина весьма конспиративном собрании Центрального комитета был поставлен вопрос о захвате власти, но единодушия во мнении не было. Были голоса за несвоевременность выступления.

Тем не менее 9 октября на заседании Исполнительного комитета Петербургского Совета был поднят вопрос о создании, в целях обороны Петербурга, самостоятельного советского революционного штаба, который, в сущности, должен был сделаться большевистским штабом по подготовке восстания. Вопрос встретил оппозицию со стороны меньшевиков и социалистов-революционеров, которые доказывали весь вред для обороны Петербурга существования двух штабов – правительственного и советского. В результате дебатов Петербургский комитет не принял большевистского проекта, но постановил: призвать весь гарнизон к усиленной боевой подготовке; создать при командующем Петербургским военным округом коллегию из представителей Петербургского Совета, Центрального исполнительного комитета и Центрофлота, с ведома которой только и может производиться вывод частей из Петербурга, и принял еще некоторые резолюции, не имевшие затем никакого значения.

Дальнейшей агитацией по тому же вопросу большевики добились, что в тот же день пленарное заседание Петербургского Совета рабочих и солдатских депутатов решило все-таки сформировать Военно-революционный комитет, а 12-го числа вопрос этот был решен положительно в закрытом заседании Исполнительного комитета Петербургского Совета, который утвердил и положение о Военно-революционном комитете.

По положению Военно-революционный комитет являлся органом Петербургского Совета. В состав его входили: члены президиума и солдатской секции Совета, представители от Центрофлота, Финляндского областного комитета, Железнодорожного союза, Почтово-телеграфного союза, Советов фабрично-заводских комитетов, Совета профессиональных союзов, представители партийных военных организаций, Союз социалистов Народной армии, представители Военного отдела Петербургского Совета крестьянских депутатов, Военного отдела ЦИК, рабочей милиции, а также лица по назначению.

Как видно из приведенного перечня состава, большевики хотели заинтересовать возлагаемым на новый орган делом весь пролетариат, солдат и матросов, стремились сделать дело нового органа их общим делом, в чем лежал залог его успеха.

В обязанности Военно-революционного комитета входило: установление минимума войск, потребных для обороны Петербурга; поддержание связи с комиссаром при штабе главнокомандующего армией Северного фронта, Центробал-том, финляндскими войсками и штабом командующего округом; учет и регистрация личного состава, снаряжения и продовольствия Петербургского гарнизона и его окрестностей; разработка плана обороны Петербурга и мер по охране от погромов и дезертирства; поддержание революционной дисциплины. В зависимости от этих разнообразных обязанностей комитет делился на 7 секций. Независимо от комитета большевики провели организацию гарнизонного совещания из представителей разных секций и частей для информации о состоянии гарнизона и для учета всех сил для поднятия его боеспособности.

13 октября проект был принят солдатской секцией Совета, а 16-го и пленумом Петербургского Совета. Меньшевики, понимая цели, с которыми большевики образовали новый орган, протестовали против него и сразу же назвали его «штабом для захвата власти». Большевики не опровергали этого.

В середине октября Ульянов-Ленин решил во что бы то ни стало поднять восстание. Он бросил свое убежище в Финляндии, перебрался в Петербург и начал действовать. Работая крайне конспиративно, он собрал совещание выдающихся партийных работников, на которое были вызваны даже работавшие в Москве товарищи. Присутствовало от 15 до 20 человек. Одно из заседаний совещания состоялось в Лесном у Калинина, другое у Сухановой. Ленин являлся на них загримированным. «Седенький, под очками, довольно бодренький старичок добродушного вида: не то учитель, не то музыкант, а может быть, букинист» – так описывает Ленина, изменившегося под гримом до неузнаваемости, один из его сотрудников того времени. Ленин поставил категорически вопрос о восстании, доказывал его необходимость и настойчиво требовал начинать организацию восстания, дабы произвести его в самом ближайшем времени. После всестороннего обсуждения совещание приняло предложение Ленина, вопрос с восстанием был решен.

Тогда же для политического руководства восстанием совещание выбрало коллектив из пяти человек в составе: Ульянова-Ленина, Бронштейна-Троцкого, Розенфельда-Каменева, Джугашвили-Сталина и Дзержинского. Руководство боевой частью восстания передавалось Военно-революционному комитету, председателем которого был назначен Бронштейн-Троцкий. В состав его избраны энергичнейшие работники партии: Свердлов, Урицкий, Подвойский, Чудновский, Йоффе, Антонов-Овсеенко, Еремеев, Механошин, Карахан, Лашевич и другие.

Центральный коллектив и Военно-революционный комитет немедленно приступили к работе. Собрания первого происходили на разных верных квартирах на Выборгской стороне. Военно-революционный же комитет обосновался в Смольном институте. Позже, с 23 октября, в Смольный были перенесены заседания всех центральных большевистских органов.

Военно-революционный комитет сразу же назначил комиссаров во все части Петербургского гарнизона, во все важнейшие учреждения столицы и ее окрестностей, во все оружейные склады и магазины. Везде власть шла на уступки, и комиссары быстро завладевали всюду положением. Выдача оружия отныне везде зависела только от них. Вскоре газеты разгласили, что по приказанию Троцкого один из складов выдал рабочим 5000 винтовок, и в то же время Совет не разрешил одному заводу отправить по наряду правительства винтовки в Новочеркасск. Во все части большевики провели комиссаров от Петербургского Совета, который был совершенно у них в руках, заменив таковых от Центрального исполнительного комитета, который поддерживал правительство.

В число этих комиссаров попадали, преимущественно, те члены