Сверчок лебезил перед ним. Но в глазах холодная фальшь. Такому верить нельзя.

А потом, этот гад заставлял Катю делать гнусные вещи. Степан не сдержался, правая его рука сама сорвалась с привязи, и Сверчок размазался по стене.

Степан вышел из квартиры вместе с Катей. Спустился вниз.

— Ну что, командир, поехали? — спросил Кулик. Он стоял возле подъезда, курил.

— Мы-то поедем. А от тебя, Саня, родина ждет подвига…

— Чего?

— Поднимайся к Сверчку. Я ему по роже съездил. Вроде жив… Короче, посидишь с ним, пока Рома тебя не сменит. Глаз да глаз за ним нужен, как бы Шилину не сообщил…

— Все понял, командир… Он сейчас один?

— Один.

— Тогда нужно спешить. Как бы прямо сейчас на Шило этот гад не вышел…

Кулика сдуло как ветром Настоящий опер, все понимает с полуслова. Только не знает, что Сверчок в отрубе сейчас — никуда позвонить не может.

Двух «котов» отпустили. Федот поехал домой. Рома повез Степана и Катю в Битово. А заодно он должен был доставить сутенера Толика в отделение. Ему в «обезьяннике» до завтрашнего вечера сидеть. А потом его Степан использует в одном деле.

Наврал он Кате, что больше ее не повезут к клиенту. Так получилось, что Шилин заказал на завтра именно ее. И она у него будет.

* * *

В Битово пробуждалась жизнь. А началась она с собачников. Парк — лучшее место для прогулок с четвероногими ублюдками.

Герман ненавидел собак, а те не любили его. Стоит собака, никого не трогает, ни на кого не рычит, а стоит пройти мимо нее Герману, начинает скалить клыки. С каким бы удовольствием он перестрелял всех.

И сегодня ему пришлось пообщаться с одной сукой. Мерзкая колли забежала в его теремок и самым наглым образом справила на него нужду. Хорошо, рычать не стала, тем более кусаться. Она его просто не заметила. Вернее, за бревно приняла или за что-то подобное тому. Герман профессионал — он умел лежать без движения долгие часы, и с маскировкой у него все в полном порядке. Конечно, если бы в теремок зашел человек, то за бревно бы его никак не принял. Но зато бы увидел в нем натурального бомжа. Подозрений ноль, зато презрения выше всякой нормы. Только от чужого презрения Герман умереть не боялся.

Собачники гуляли рядом с теремком. По парковым аллеям бегали доморощенные спортсмены. А потом все как по команде исчезли. В парке наступила тишина. Зато ожил двор подконтрольного дома. Люди покидали его, спешили на работу. На бревенчатый теремок на детской площадке в парке через дорогу никто не обращал внимания. Герману это было на руку.

Время семь часов. В любое время мог появиться Болотов. Герман не боялся прозевать момент. Весь в напряжении, он в любую секунду был готов нажать на кнопку дистанционного пульта.

Но Болотов пока не появлялся.

— Дядя Степа, я с вами!

Степан только улыбнулся, глядя, как Катя соскакивает с дивана и начинает торопливо одеваться.

Они приехали под утро. Он накормил девочку, запустил ее под душ, уложил спать. И сам поспал немного. На кухне, сидя на стуле. В таком положении легче просыпаться. А если лечь — тогда все, только баржей его и сдвинешь.

Спать хотелось неимоверно. Но холодный душ вырвал его из царства сна. Он поставил чайник и зашел в комнату посмотреть на Катю. Лучше бы он этого не делал. Девочка почувствовала его взгляд и открыла глаза. Мгновение, и она уже в движении.

— Куда со мной?

— А куда угодно…

— Я к сестре своей еду.

По пути в отделение он собирался заехать к Любе. Она у Болотова жила, но Степан не делал из этого проблемы. Надо будет, силой вторгнется в частные владения господина бизнесмена. Но это не понадобится. Виталий Георгиевич будет только рад видеть его у себя в гостях.

Не от нечего делать Степан хотел повидать Любу. Смутное предчувствие тяготило его. Он должен был самолично убедиться в том, что она в полной безопасности.

— А разве я не должна с ней познакомиться?

— Должна. Я вас познакомлю… Но сейчас бы тебе поспать надо…

— Я уже выспалась…

Ну да, конечно. Он же обещал сегодня по магазинам с ней походить, платье ей новое купить. Красивое, нарядное. Будет она спать…

— Тогда дуй на кухню. Сковорода на плите, яйца, масло, ветчина в холодильнике…

— Есть, товарищ майор!

Катя легким ветерком прошуршала мимо него в кухню.

Яичница подгорела, но Степан как бы не обратил на это внимание. Уплетал за обе щеки да нахваливал.

— А еще я могу борщи варить, — похвасталась Катя.

— Ну, теперь я и вовсе горя знать не буду…

— Дядя Степа, а кого вы сейчас ловите?

— Как кого, преступника…

— Да я понимаю. А кого именно? — Катя аж заерзала на стуле от нетерпения. Степан улыбнулся.

— Киллера одного.

— Киллера? Ух ты! Круто!.. А много он людей убил?

— Много. Поэтому я его и ловлю…

— А у вас фотография его есть?

«А вдруг?»

Степан встал, вышел в прихожую, достал из куртки фото Шлыкова, показал его Кате. А вдруг она видела его и даже знает, где его искать?

Но «вдруг» не сработало.

— Ну и рожа!

— Не рожа, а лицо. И нормальное лицо. Я бы, например, не подумал, что он наемный убийца…

— Все равно рожа…

— А ты случайно его раньше не видела?

— Чур меня, чур, — в шутку испугалась Катя.

Нет так нет. А Шлыкова он все равно достанет После завтрака Степан и Катя вышли во двор. «Восьмерка» стояла у подъезда. Сели, поехали.

— Катя, я не хотел тебя об этом вчера просить. Но сегодня должен… В общем, мне нужна твоя помощь..

— В чем?

— Тебя сегодня один очень нехороший человек на ночь ждет. А мы этого нехорошего человека хотим с поличным взять…

— Что я должна делать?

— Мне очень не хочется тебя об этом просить. Но я все же попрошу. Надо, чтобы ты приехала к этому очень нехорошему человеку. У тебя в сумочке будет «клоп». Знаешь, что это такое?

— Что такое скрытая камера, знаю. И что такое клоп, знаю. Он в матрацах живет и кусается…

— Точно, кусается. Но в нашем случае «клоп» — это подслушивающее устройство. Я буду слышать тебя, а магнитофон будет записывать все на пленку…

— А скрытая камера снимать… Этот очень нехороший человек будет меня домогаться. А этого делать нельзя…

— Ну вот, из тебя получится отличная разведчица. На лету слова ловишь… Катя, если ты откажешься мне помочь, я уговаривать тебя не буду. Нет так нет. Придумаем что-нибудь другое…