знакам отличия, ранг высокий.

Он не представился и не сказал ни единого слова. И не взглянул ни на меня, ни даже на матушку. Вцепился глазами в майора, словно ястреб когтями в мышь. Не сводя вгзгляда с особиста, он достал телефон, нажал кнопку, и, дождавшись ответа, молча протянул трубку особисту.

— Майор Константинов, слушаю! — слегка неуверенно проговорил наш мучитель.

Не знаю, что ему сказали на другом конце провода, но невзрачное лицо Константинова вытянулось и побледнело, а на лбу проступила испарина.

— Да, все ясно. Благодарю.

Он медленно отнял трубку от уха и вернул телефон придворному. Тот развернулся и вышел из допросной так же молча, как и вошел.

Особист проигнорировал удивленные взгляды, опустился на стул и уставился на нас с княгиней.

— Вы свободны, ваша светлость, — хрипло сказал он. — Вопросов больше не имею.

Я удивленно приподнял брови и покосился на матушку. Кто, если не она, могла организовать подобное? И кто звонил?

Но и княгиня казалась несколько обескураженной. Не говоря уже о Плевако, который и вовсе перестал что-либо понимать.

— Что ж, всего хорошего, господин Константинов, — я поднялся и подал руку матушке. Нужно делать отсюда ноги, пока кто-нибудь еще не позвонил и вводные не изменились.

Мы вышли и забрали Аграфену. Никто не вымолвил ни слова — майор приказал нас не задерживать. Поэтому уже через пять минут мы оказались в уже знакомом огромном холле Дома со львами.

— Так что случилось? — недоумевала Аграфена.

Я лишь пожал плечами.

— Видимо, истинная магия.

Возле входа нас должен был дожидаться Лаврентий. Мы вышли на крыльцо, но тут же дорогу нам перегородили люди в форме гвардейцев императорского двора. Тот придворный, что не проронил ни слова в допросной, шагнул вперед.

— Анна Николаевна, Алексей Иоаннович, вам надлежит поехать с нами.

Глава 32

Вот это поворот!

Я остановился, продолжая удерживать матушку под руку. Светлейшая княгиня здорово удивилась, но сохранила самообладание.

— Это приказ? — только и спросила она.

Лицо придворного оставалось бесстрастным.

— Убедительная просьба, — сухо ответил он. — Или приглашение, если вам угодно. Ваша светлость, прошу следовать за мной. Ваши спутники также могут проехать с нами. Мы позаботимся об их комфорте.

Матушка хотела было отправить Аграфену в особняк, но девушка отрицательно покачала головой.

— Я останусь с вами, что бы ни случилось дальше.

Не сомневался. Феня никогда ее не бросит. Тем более не сбежит в таких обстоятельствах.

— Полагаю, нам лучше не сопротивляться, — шепнул я.

— Именно, — отозвалась княгиня и с усилием натянула дежурную светскую улыбку. — Благодарю за приглашение, господа. Пожалуйста, ведите нас.

Чуть поодаль от крыльца были припаркованы три автомобиля с гербами службы императорского двора. Снова все официально. Желай нас украсть тайком, такой помпы бы не было. Это давало надежду, что все обойдется малой кровью.

Так и не назвавшийся придворный подвел нас к черной представительской «Нике» и лично открыл дверь заднего пассажирского сидения перед матушкой. Она забралась внутрь, следом сел я. Лаврентия Феня отправила домой, а сама села в другой автомобиль вместе с гвардейцами. Придворный забрался на переднее пассажирское сидение.

— Едем. Вас уже дожидаются. И прямо сейчас вынужден попросить вас временно сдать мне на хранение свои телефоны. Не беспокойтесь, вам их обязательно вернут. Меры безопасности.

— Я в курсе, какие во дворце меры безопасности, — иронично хмыкнула княгиня и без вопросов отдала аж три своих аппарата. Мне тоже пришлось сдать оба — официальный и тайный, который уже перестал таковым быть.

Сама дорога заняла у нас не больше пяти минут. Всего-то нужно было развернуться, объехать Адмиралтейство — и вот, перед нами уже раскинулась Дворцовая площадь, на которой высилась знаменитая колонна на фоне Зимнего дворца.

Машина совершила круговой, почти что парадный, объезд по краю площади, затем объехала главное здание Зимнего и остановилась перед парадным входом соседнего павильона. Кажется, это был так называемый Малый Эрмитаж.

Этих Эрмитажей было много: Малый, Большой, Новый… Росли царские коллекции произведений искусства, расширялся штат двора, поэтому на протяжении двухсот лет облик главного дворца столицы менялся.

А еще на несколько месяцев в году, когда императорская семья отбывала в другие резиденции, дворец открывали для свободного посещения публики, превращая его в музей. Считалось большим шиком попасть туда на экскурсию. Многие подданные мечтали хоть одним глазком увидеть, как жила правящая семья.

— Приехали, — оповестил придворный, и матушка скользнула взглядом по виду из окна. И явно что-то поняла. — Прошу, ваша светлость.

Он помог матушке выбраться, а водитель открыл дверь передо мной. Мы очутились перед симпатичным зданием, построенным в стиле классицизма. Оно чуть уступало в роскоши Зимнему, и сразу становилось понятно, что эти помещения были менее публичными.

— Прошу за мной.

На крыльце нас уже дожидались. Светлейшая княгиня узнала одного из одетых в придворную ливрею мужчин.

— Добрый вечер, Александр Георгиевич, — сдержанно улыбнулась она.

Тот явно обрадовался.

— Анна Николаевна! Ваша светлость! Рад снова видеть вас в стенах дома.

Матушка сдержанно кивнула, и перед нами распахнули двери.

Мы очутились в красивом холле, но нас сразу же повели по лестнице на второй этаж. Поднявшись, свернули в павильон, который выходил на улицу. Я украдкой поглядывал на лицо матушки — оно было задумчивым, словно она позволила себе на несколько мгновений предаться воспоминаниям. Ведь ее детство и юность прошли здесь…

Аграфена следовала за нами вместе с несколькими гвардейцами. Придворный провел нас по висячему саду, который располагался на уровне второго этажа, мимо статуй, фонтанчиков и цветущих деревьев. Наконец, мы снова зашли в здание и очутились в зале дивной красоты.

— Это те самые часы? — не удержался я.

— Да. Часы «Павлин», — кивнула матушка. — Жаль, что сейчас