других законом. Способных остановить любого, кто взялся в лодке за

сверло…

О моих коллегах, ваших священнослужителях-раввинах, я умолчу. С подобной задачей, судя по вашей истории, они еще ни разу не справились. Уж слишком влечет их, как, впрочем, и многих христианских пастырей, запах желтого металла, вкус власти да

стремление прислужиться власть имущим. Горе всем нам, когда светская власть

затмевает собой облик Всемогущего…

Недавно читал я, что в немецком Берлине еврейская община требует вернуть

название улице, которая в гитлеровские времена была переименована. А жители ее

собираются на митинги протеста: не хотят жить на улице со звонким именем —

179

Юденштрассе… Не хотят, и все тут! Говорят, что они не антисемиты, но название им

не нравится. Что не желают они в своем немецком городе жить на демонстративно

еврейской улице… Община стоит на своем, а они — на своем. Дело передано в суд. Я не

знаю, какое будет принято решение, да это и не суть как важно. Судом любить себя не

заставишь… Неужели это еще кому-нибудь не понятно? Бедные мы все люди!»

***

Этот опус я писал как сценарий, который сам же хотел воплотить в жизнь, собрав

массу видеоматериала и проведя предварительные переговоры с руководством местной

телекомпании. Чуть позже мне сказали, что сей проект в Херсоне не пройдет: еще не

пришло время для такого осмысления, и тому подобное. Решил делать сам, но работа на

домашнем оборудовании получилась технически беспомощная. Сегодня имеется в

наличии фильм продолжительностью 3 часа. Ждет и видно уже не дождется своего часа.

Завершал я его так:

«Фильм «20-ый век — запах крови» — окончен.

Главное, что осознал автор из этих вселенских событий, так это то, что мы, люди, по своей природе — заложники, как тараканы, которых обильно поливает кипятком на

кухне неумолимый хозяин…

Уроков из своего прошлого — не делаем, думать о завтрашнем дне — не хотим. Важно

для нас — уцелеть сегодня, и по возможности, комфортно. А между тем, жизненный

опыт сто раз подсказывает, что быть равнодушным к тому, что происходит вне нас

или не с нами — нельзя! Что за это миллионы наших предшественников уже поплатились

самым дорогим — своей жизнью или жизнью своих близких. Тем не менее, бороться со

злом мы по-прежнему не спешим, ибо это требует усилий, мужества, чревато потерями

— уже сегодня.

Так что уроков не будет. Человечество из своего прошлого делает выводы крайне

неохотно. Так устроен наш мир.

Мы остаемся в плену детских представлений, что плохие дела совершают

исключительно плохие люди, а добрые дела — хорошие. И не допускаем, что иногда они

меняются местами.

Мы торопимся жить, а еще больше — судить.

И потому в завершение простенький тест, выуженный недавно из Интернета — на

логику и выдержку.

Вопрос первый. Выберите лидера державы, достойного Президента из таких трех

кандидатур:

Один — очень умен, обаятелен, но тяжелобольной инвалид, практически, не

передвигается, к тому же — любит выпить.

Другой — трезвенник, бывший военный, часто замкнут, деньги для него не важны, на первом месте — идея. Личность сложная, но честен.

Третий — сибарит, много ест и пьет, встает после обеда, любит женщин и

власть, курит много и всласть, ловкий политик.

Вопрос второй. Прерывание беременности — большой грех, и вы, как порядочный

человек, разделяете это убеждение.

На сей раз беременна 35-летняя сифилитичка. У нее уже есть дети — слепые, глухие и слепо-глухие. Итак: делать аборт или нет?

И вопрос третий. Вам предстоит совершить серьезный океанский круиз. Каким

бы кораблем вы воспользовались: построенным опытными судостроителями-профессионалами или идейными дилетантами?

***

180

А теперь ответы. Если в лидеры державы вам подошел честный военный — вы

выбрали Гитлера. Примите поздравления!

Инвалид — Президент Америки Франклин Делано Рузвельт.

Политик-жизнелюб, любитель сигар — Черчилль. Вот так.

По второму вопросу. Вы смирились с абортом? Хватит сирых и убогих?! Тогда

считайте, что вами вынесен смертный приговор великому Людвигу Ван Бетховену. Это

о его несчастной матери шла у нас речь.

И вопрос третий. Дай Бог, чтобы океанский круиз прошел для вас благополучно, но

учтите: корабль, построенный высокими профессионалами, в нашем случае — «Титаник».

Дилетант в судостроении Ной спасался в собственноручно изготовленном ковчеге.

Желаю больше верных выводов. И меньше ошибок.

Конец.

_______________

ЛЕТАЛ НЕВЫСОКО, НО ПРИЗЕМЛИЛСЯ КРУТО (о Новом годе, не изменившем мою

жизнь)

Приближается очередное новогодье, и, так как у людей моего возраста будущие

Новые года в критичном тумане, почему-то вспомнилась встреча 1976 (шутка ли — почти

полвека назад!), ставшего для меня бифуркационной точкой жизненной развилки, приведшей к нынешним дням.

Тогда я работал директором Понятовской восьмилетней школы, снимал в селе

комнату, на выходные приезжал домой в Херсон. Об этой прекрасной сельской школке и

ее учителях, представителях типичной сельской интеллигенции, в лучшем понимании

этого слова, я уже писал. Напомню лишь, что в огромном — целых тринадцать членов! –

педколлективе моложе меня была только старшая пионервожатая. Ей через много лет я

посвящу очерк «Быть украинкой», который вы можете прочитать на моей странице

фейсбука и, поверьте, оно того стоит!

Работалось мне хорошо: добрые, отзывчивые люди, послушные ученики, редкие

налеты проверяющих, не сильно утруждавших себя посещением отдаленных школ. И вот

решили мы с вожатой сделать на новогодний утренник подарок для детишек. Построили

из десятка скромных елочек одну большущую, купили электро-гирлянды, ребята на

уроках труда изготовили красочные елочные игрушки, развесили на цветных нитках

недорогие конфеты и, наконец, главное: достали костюмы Деда Мороза и Снегурочки.

Наверное, вы понимаете, кто замаскировался под этих добрых героев.

Надюша выглядела настоящей Елочкой, а ваш покорный слуга пугал деток

ботинками сорок шестого размера, нагло выглядывавшими из-под халата. Меня тяготил

огромный мешок, наполненный подарками, которые я вручал детям, выступавшим с

номерами художественной самодеятельности.

В помещении было жарко, с лица то и дело слезала огромная борода, смертельно

набрыдшая мне к концу праздника. Мы проводили разные игры и викторины, в общем, всё, как у нормальных людей. В зале было полно родителей, они угощались в дальних

181

рядах. У меня это не вызывало дискомфорта: к свободным сельским нравам за два года

работы я уже привык. Так что изредка не забывали привечать меня, и к концу утренника я

прилично нагрузился. Чтобы читатель не принял автора этих строк за пьяницу, честно

признаюсь, что я тогда переживал непростые времена развода с первой женой, и потому

лишняя рюмка самогона в тот день