Мальчик угрюмо сидел на старой лошадке-качалке, которая теперь стояла в спальне Гвен.

– Можно мне поехать с тобой на Дикий Запад?

– Мы едем не на Дикий Запад, а в Нью-Йорк.

– Но там все равно будут ковбои, разве нет?

Гвен покачала головой:

– Думаю, скорее ты увидишь ковбоев в Нувара-Элии, чем я в Нью-Йорке.

– Это нечестно. Разве ты не можешь сама учить меня арифметике и письму?

– Дорогой, тебе нужно получить хорошее образование, чтобы вырасти и стать таким же умным, как папа.

– Он не умный.

– Конечно умный.

– Ну, это не очень умно – говорить, что мне нельзя пойти с Лиони к водопаду.

Гвен знала, что где-то поблизости есть водопад, но слышала, что туда трудно подниматься, и никогда на это не отваживалась.

– Наверное, папа считает, что это опасно.

– Лиони любит воду. Ей там понравится. Я видел его. Туда можно подъехать на машине. Верити возила меня.

– На самый верх?

– Да, на самый верх. Я не подходил близко к краю.

– Ну, я очень рада это слышать. А теперь давай-ка помоги мне застегнуть этот сундук. Мне нужен сильный мужчина.

– Хорошо, мама, – засмеялся Хью.

Позже, когда она собирала свой чемодан, в комнату с широкой улыбкой на лице вошел Лоуренс. После отъезда Кристины в Нью-Йорк, где она энергично взялась за дело, он был занят встречами с плантаторами и заключением сделок. Гвен редко его видела и радовалась этому. Когда он был дома, то не подавал виду, что догадывается о причинах появления Лиони, хотя Гвен внимательно следила за ним, ища любые признаки, которые могли бы указывать на это.

– Привет, – сказал Лоуренс. – Я соскучился по двум своим любимым людям.

– Папа! – крикнул Хью, соскочил с лошадки и побежал обнять отца.

– Осторожнее, приятель! Папа устал. Ты же не хочешь сбить меня с ног, а?

– Хочу, папа, – засмеялся Хью.

Лоуренс улыбнулся и посмотрел на Гвен поверх головы сына:

– Я договорился, чтобы Хью первые несколько месяцев был на полном пансионе.

– То есть не приезжал домой на выходные? Лоуренс, нет! Ему это не понравится.

– Только пока нас не будет. Поездка в Нью-Йорк и обратно – нелегкое дело. Кстати, все уже готово. Кристина приобрела билеты.

– Хью, а теперь беги поиграй, – сказала Гвен. – Не хочешь испытать новые качели в саду?

Мальчик надулся, но ушел. Как все подрастающие дети, он чувствовал, когда между родителями назревает ссора.

Лоуренс стоял спиной к свету. Гвен посмотрела на него, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца, бившего в открытое окно.

– Навина могла бы присматривать за ним на выходных.

– Думаю, у нее хватит забот с девочкой. – Он глубоко вдохнул. – Я надеялся, к этому моменту мы сумеем как-то уладить дело с этим ребенком.

– Я пыталась.

– Не сомневаюсь.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, только то, что сказал. Чего ты такая обидчивая? Должен заметить, с тех пор как девочка живет здесь, ты стала очень вспыльчивой. В чем дело? – (Гвен покачала головой.) – Ну ладно. Я хочу поговорить с тобой насчет Верити, – сменил тему Лоуренс. – Я сказал ей, что она не может оставаться в доме, пока нас нет. Она должна вернуться к Александру.

Обрадованная этой новостью, Гвен задышала свободнее:

– Вот и хорошо. Кажется, ты обо всем подумал. Она сказала тебе, что у нее за проблемы с Александром?

– Намекнула на какие-то сложности.

– Какие сложности?

– Ты не догадываешься?

– А должна?

– Я сказал ей, что нужно уладить проблемы с мужем. По правде говоря, это ее взбалмошное поведение продолжается уже слишком долго. И она опять стала много пить. Теперь за нее отвечает ее муж, а не я. – («Аллилуйя!» – мысленно возгласила Гвен и едва удержалась от аплодисментов.) – Мы решим, что делать с девочкой, когда вернемся. Знаю, я говорил, что мы позаботимся о Навине в старости, но не планировал распространять эти заботы на ее взявшихся из ниоткуда родственников, если девочка действительно ей родня.

– О, Лоуренс, конечно она ее родственница.

– Что-то в этом есть странное. Я послал за семейным архивом, который собирала моя мать, на всякий случай, вдруг там обнаружится что-нибудь, что прольет свет на ее происхождение. Какой-то намек на связь девочки с Навиной.

– Сомневаюсь, что там найдутся какие-то объяснения. Навина сама не знала о существовании этого ребенка.

– Знаю. Я говорил с ней.

У Гвен заколотилось сердце.

– И что она сказала?

– Ничего нового, помимо того, что нам уже известно. – Лоуренс помолчал. – Гвен, ты очень бледная.

– Все хорошо. Может, немного устала.

Она заметила тревогу в глазах мужа, но успокоилась, когда он перевел взгляд на платья, разложенные на постели.

– Они все красивые, но не бери с собой много вещей. Думаю, тебе будет приятно услышать, что Кристина поведет тебя по магазинам на Пятой авеню. Она считает, ты с удовольствием обновишь гардероб, купишь что-нибудь модное.

Гвен расправила плечи и, уперев руки в бока, сердито посмотрела на него:

– Кем она себя возомнила, эта чертова Кристина?! Я не бедная родственница, которая нуждается в подачках. Мне не нужно, чтобы она водила меня за покупками.

Лоуренс выпятил подбородок:

– Я думал, ты обрадуешься.

– Ну, ты ошибся. Мне надоело ее покровительство. И твое тоже.

– Дорогая, прости. Я понимаю, ты расстроена из-за отъезда Хью.

– Я не расстроена! – отрезала Гвен.

– Дорогая…

– Не приставай ко мне со своим «дорогая»! Я вовсе не расстроена. – И она разразилась слезами.

Он подошел к ней и обнял за плечи. Она отбивалась, но он держал ее крепко, и ей было не вырваться. Она не могла сказать ему о своих настоящих чувствах к Лиони, и хотя по Хью, конечно, будет ужасно скучать, но ему-то, по правде говоря, наверняка понравится в школе. Страшила ее необходимость оставить дом и девочку на такое долгое время, к тому же она ни секунды не верила в то, что Верити останется в стороне от происходящего.

– Мы вернемся быстро, ты не успеешь оглянуться, дорогая. – Лоуренс приподнял ее голову за подбородок и поцеловал в губы, и Гвен так захотела его, что не могла произнести ни слова. – Запереть дверь? – с улыбкой спросил Лоуренс.

– И окно. А то будет слышно. – Гвен оглянулась на заваленную одеждой постель.