Когда совсем стемнело, они разложили большой костер, опасаясь, как бы Волохов не заблудился в темноте. Сырые дрова постреливали, дым ел глаза. Волохов появился возле костра из темноты так внезапно, что, казалось, шагнул из другого мира. В согнутой руке он нес крупную щуку, продев пальцы в жабры. Хвост рыбины волочился по земле.

– Вот это улов, – восхитился Брусницкий, – Иван, там мешок в багажнике. Сходи, намочи его в воде, будь другом. Есть хочешь, Павел?

– Нет, я сыт. Пожалуй, спать лягу.

Иван принес мокрый мешок. Щуку обложили травой и завернули в мешковину. Иван достал из своего рюкзака бутылку, залез в палатку и пристал к Волохову, упрашивая его выпить отвар. Тот понюхал, скривился и вспомнил, как он лечил Светку.

– Ваня, ты смерти моей хочешь?

– Совсем не хочу, потому и прошу выпить это. Поверьте пожалуйста, это

вам очень пригодится. И утром надо будет тоже принять, обязательно

натощак, – Иван просительно посмотрел на Волохова, – он не сможет

больше отравить вас. Пожалуйста, выпейте. Это не очень горько – там мед есть.

– Эх, – тяжко вздохнул Волохов, – за что ж мне такие наказания…

Он выдохнул и залпом выпил мутноватую терпкую жидкость.

Дождь припустил сильнее, и Брусницкий тоже забрался в палатку. Долго разбирались, кто где будет спать. Наконец, устроились, Ивана положили посередине, и Брусницкий погасил фонарь. Под шум дождя сон пришел быстро и незаметно.

Утро наступило тихое и ясное. От вчерашней непогоды не было и следа. Солнце узкими лучами пробивалось через листву. Влажная земля парила. Позавтракали тушенкой. Иван стал мыть посуду, Брусницкий уехал за продуктами, а Волохов опять ушел на озеро. Иван сходил к монастырю, увидел палатки туристов и вернулся. Делать было нечего, он почистил щуку и стал опять собирать дрова в ожидании Брусницкого. Тот приехал к обеду, наладил поплавочную удочку. Они с Иваном накопали червей, и Брусницкий надергал за полчаса десяток ершей. Завернув мелочь в марлю, сварили из нее и щучьей головы бульон, потом добавили крупные куски щуки, забросили в котелок картошки, лавровый лист и перец горошком. Такой ухи Иван еще не пробовал. Волохова ждать не стали. Он опять появился ближе к вечеру с пойманной рыбой. Они запекли ее на прутиках над угольями. На ночь Иван опять заставил Волохова выпить отвар.

На третий день Брусницкий сказал, что пришла пора выспаться, и залег в палатку на целый день. Иван опять пошел к монастырю. Небо хмурилось, и когда он вышел к разрушенной кирпичной ограде, хлынул дождь. Туристов уже не было. Иван продрался сквозь кусты. Когда-то здесь был погост. На провалившихся, заросших травой могилах стояли покосившиеся деревянные кресты. Кирпичная кладка стен монастыря едва проступала сквозь деревья. Огромные ели соперничали высотой с главным куполом. На стенах зеленел мох, вились побеги кустарника. На четырех куполах сохранились кресты. Иван, пораженный размерами и величием храма, перекрестился и вошел внутрь.

Время и люди не пощадили внутреннюю отделку, но все равно огромное здание ошеломило его. Перед мраморным иконостасом он опустился на колени. Полустертые лики святых глядели на него, словно из глубин времени. Он стоял, в благоговении склонив голову перед красотой, которую не смогли испортить автографы туристов. Что такое были надписи, вроде «Здесь был Вася» по сравнению с вечностью! Он поднялся с колен и пошел вдоль стен, касаясь их ладонями. Шершавый кирпич во многих местах был вынут, выщерблен. С потолка главного купола свисала длинная люстровая цепь. Иван собрался было поискать проход на крышу, когда услышал звук автомобильного двигателя. Он поморщился: неужели опять туристы?

По старой монастырской дороге к храму выползла грязная «Нива». Пассажир вышел, поднял воротник куртки и, наклонившись к окну, долго убеждал в чем-то водителя, потом, махнул рукой и пошел под дождем к храму. «Нива» развернулась и укатила. Это было странно. У мужчины не было ни рюкзака, ни сумки, только пластиковый пакет, который он держал над головой, прикрываясь им от дождя. Перед самым храмом он остановился и задрал голову. Восторженно поцокав языком, он вошел внутрь и увидел Ивана.

– О-о, здравствуйте, молодой человек, – незнакомец, приветливо улыбаясь, протянул руку, – от дождя прячетесь?

– Здравствуйте. Нет, зашел вот посмотреть.

Иван пожал протянутую руку, разглядывая мужчину. Говорил тот с легким акцентом. Смуглое лицо с живыми карими глазами казалось приветливым. Одет он был явно не по погоде, значит, приехал издалека. Легкая куртка на плечах потемнела от воды, намокшие от дождя волосы с седыми прядями аккуратной волной лежали на голове. На пальце у него был крупный перстень с прозрачным камнем.

– Какое великолепие, – озираясь, мужчина прошел в центр храма, – изумительно. Даже фрески почти целые!

Иван насупился, решив, что перед ним один из искателей икон и древней живописи, собравшийся по дешевке приобрести все это в глубинке.

– Все равно их нельзя снять. Для этого всю стену разобрать надо, – чуть враждебно сказал он.

– Ни в коем случае, – замахал руками иностранец, – что вы такое говорите, молодой человек! Это надо реставрировать на месте. Здесь все надо реставрировать. Какая прелесть! Беллиссимо!

Он обернулся к Ивану.

– А вы турист или местный житель?

– М-м…, турист.

– Вот как, – иностранец столь внимательно разглядывал его, что Ивану стало не по себе, – вот как. Я ищу здесь кое-кого.

– Тут никого нет, – Иван насторожился.

– Но вы-то здесь есть.

– Я? Да…

Иностранец покивал головой.

– Я понимаю ваши сомнения, мой молодой друг. Скажите, вы знаете некоего Александра Ярославовича?

– Знаю.

– Так это он сказал мне, где вас искать! О-о, как удачно получилось, – мужчина раскинул руки, подошел и обнял Ивана за плечи, заглядывая в глаза, – а вы, наверное, ученик господина игумена?

– М-м…

– Очень, очень приятно. Пойдемте же к вашим друзьям, у нас много дел.

Пока пробирались через, лес одежда у иностранца насквозь промокла. Несколько раз он попадал в прикрытые листвой ямы с болотистой водой, но тем не менее не уставая восторгался лесом и храмом. В его мягких кожаных мокасинах хлюпала вода.

Услышав голоса, из палатки выглянул Брусницкий. Правая рука у него была прикрыта спальником. От костра обернулся Волохов, помешивающий уху в котелке. Недобро прищурясь, он оглядел незнакомца.

– Здравствуйте, господа, – как бы не замечая неприязни, иностранец приподнял руку в приветствии, – у вас тут настоящий кемпинг!

– Что вам угодно? – неприятным голосом спросил Волохов.

Мужчина сразу стал серьезней.

– Он говорит, что его прислал Александр Ярославович, – поспешил объяснить Иван.