Девчонка прожгла меня взглядом. Она, видать, думала, что я за нее заступлюсь и заставлю карабкаться Васяна.

— У тебя это быстрее получится, — объяснил я.

Ника нехотя слезла с кабана, всем своим видом демонстрируя, что ненавидит, когда ею помыкают. Сама виновата, за язык никто не тянул. Если я главный — ей придется теперь выполнять приказы.

Мы наблюдали, как Ника пытается растолкать Дитера. Когда ей это удалось, гном заморгал, протер глаза. Потом вытаращился на нас, сидевших на кабане, будто на диване. Снова протер глаза, но теперь уже более тщательно. Прогудел: «Чтоб меня молотом огрели! Проспал все самое интересное!»

* * *

На сумасшедшей скорости кабан несся сквозь лес. В ушах свистело, перед глазами мелькали стволы деревьев. Нас хлестало ветками, и мы старались укрыться за головой зверя. Несмотря на такие неудобства, все были в восторге. Только Ника ворчала, что от свиньи воняет.

— Может, тогда пешком пойдешь?! — предложил Васян.

— Ага, щас! Пропустить такое приключение! Всю жизнь мечтала покататься на кабане, или на драконе, или на роке.

— Любишь кататься, люби и вонь терпеть! Противогазов нету!

— Чего?

— Нос закрой и ртом дыши, говорю. И запах не почувствуешь, и болтать меньше будешь!

— Послушай, карапуз, если бы ты не был другом Укротителя Кабанов, я бы тебя вздула.

— С огнем играешь, — предостерег я Стольника. — Сам ведь знаешь, она дерется как бешеная!

— Я те дам — бешеная!

— Это ж комплимент!

Ника сделала вид, что разозлилась, и погрозила мне кулаком.

Так и ехали, весело переругиваясь. Хрюша несся, словно локомотив, оставляя за собой глубокий след. Вот как, оказывается, образовываются лесные тропы. Иногда Жорик подкидывал кабану угощение, и тот на радостях припускал еще быстрее. Настроение у меня было просто восхитительное. Благодаря Хрюше нам не надо в Камлот, и не надо плыть по реке, орк сказал, что на кабане можно ехать напрямки через Гиблые Топи. Теперь уж точно не опоздаем.

Правда, один факт слегка омрачал мое веселье. Предстояло расставание с Зяббой, Дитером и Никой. Увидим ли мы их еще когда-нибудь — одному богу известно. Обидно, что на Земле таких друзей у нас нет и, скорее всего, никогда не будет. Впрочем, Васян уверен, что мы обязательно вернемся сюда. Хорошо бы, если так.

Когда над Эорином зажглись первые звезды, мы остановились на ночевку. Разбили лагерь. Кабана оставили пастись, предварительно подкормив бутербродами. Васян высказал предположение, что наутро мы его не увидим, но Зябба заверил, что кабан никогда не покинет Укротителя. Да и Хрюша вроде уходить не собирался, по крайней мере, пока у Жорика еще оставалась провизия.

После такой болтанки я заснул мертвым сном, сразу как закрыл глаза.

* * *

На следующий день лафа закончилась.

Если вчера единственной нашей заботой было уворачиваться от хлеставших со всех сторон веток, то сегодня появилась другая неприятность.

На всех парах кабан вломился в болото. Коричневая жижа зачавкала под копытами. Нас окатило грязью. Ника возмущенно завопила, но тут же заткнулась, потому что ей в рот попала струя болотной воды. Отплевываясь, она свирепо гримасничала и молотила кулачками по кабанячьей спине. Остальные члены нашего отряда тоже были не в восторге от подобного вояжа. Только Зяббе было пофиг.

— Не переживай, дамочка, — утешил он. — Зато жарко не будет.

А кабан все глубже погружался в топь. Вскоре он уже не пытался бежать, а плыл среди кувшинок и ряски.

Вдруг на поверхности вздулся здоровенный пузырь. А потом резко лопнул, пахнуло тухлятиной. Ну и устроили мы себе путешествие! И, похоже, оно будет долгое. А может, и опасное. Судя по карте, это уже те самые Гиблые Топи. Они тянутся аж до эльфийских земель и знамениты ужасными чудовищами. Зябба утверждал, что, в случае чего, кабан отпугнет болотных тварей. Хотелось надеяться, что орк прав.

Чем дальше вглубь Гиблых Топей мы заплывали, тем унылей становилось вокруг. Из воды торчали гнилые пни и коряги, ветви над головой переплетались так густо, что не было видно солнца. Над трясиной висела гнетущая тишина.

Внезапно в воде что-то зашевелилось. По поверхности прошла волна, начали всплывать крупные пузыри. Такое впечатление, будто нечто исполинское ворочается в глубине.

Я поежился, Ника зарядила арбалет, Дитер положил ладонь на рукоять молота.

— Что это? — спросил Васян Зяббу.

Орк равнодушно пожал плечами:

— В болотах всякое тварье водится.

— Опасное? — Было видно, что Стольник изо всех сил старается не показать страха при Нике, но зубы пару раз предательски клацнули.

— Пока мы на кабане, можно не бздеть!

— Ты уверен?

Зябба не успел ответить. Из воды на миг вынырнуло нечто длинное, верткое, чешуйчатое, и тут же скрылось. Что это было, я не разглядел. Нога? Рука? Хвост? Может, шея? Главное — это было что-то большое и явно недружелюбное.

Оно показалось вновь. Теперь я успел рассмотреть его, и увиденное мне не понравилось. Гибкое щупальце, с внешней стороны покрытое коричневой чешуей, а с внутренней — усыпанное бледно-розовыми присосками. Описав дугу, эта гадость хлестко ударила по воде недалеко от кабанячьего бока. На нас полетели брызги.

Из всего отряда невозмутимыми остались только Зябба и Хрюша. Я, Жорик и Васян задрожали от страха. Ника выкрикнула: «Ах ты, тварь, брызгаться будешь?!», и всадила в воду болт.

Дитер тоже заволновался, но по другой причине. В его глазах появился жадный блеск.

— Чтоб мне бороду по волосинке повыдергивали! Это же болотный ёжин! Бомбур полкоролевства гномьего отвалит за его шкуру!

— Тут о наших шкурах думать надо! — вскричал Васян.

— Я его достану! — не унимался гном.

В этот момент чешуйчатое щупальце просвистела прямо у Дитера над головой, чуть не смахнув его с кабана. Оптимизма у гнома разом поубавилось. А мы так вообще запаниковали по полной программе.

— Брынский, натрави Пятака на этого ёжина! — завизжал Стольник.

— Как?! «Фас», что ли, Хрюше сказать?!

— Откуда я знаю, Укротитель Кабанов у нас ты!

То ли Хрюша понял, о чем мы говорим, то ли ему самому надоело болотное страшилище. Во всяком случае, кабан сердито фыркнул. Да так, что у меня заложило уши, а ёжин резво скрылся в пучине — даже щупальцем на прощанье не помахал. Больше мы его не видели.

Все еще долго не могли прийти в себя. Только Зябба посмеивался над нами, а Дитер ворчал про упущенную шкуру и про то, что он почти добрался до ёжина, а кабан — скотина неразумная — его спугнул.

Гном брюзжал до самого вечера.