– Вы уезжаете?

– Да.

– Куда?

– На источники в Кисловодск. – Она взмахом рукипозвала Марго в комнату. – Тут все равно делать нечего…

– А «Экзотик»?

– Ты о чем, Маргоша? – Мадам устало опустилась надиван, вытерла пальцами выступивший под носом пот. – Мое детище умерло!«Экзотика» больше не существует!

– Почему же сразу умерло? – попыталась успокоитьее Марго. – Оно просто заболело…

– Нет. Его не реанимируешь… Но это уже не важно…

– Почему?

– Я не хочу больше этим заниматься. Устала. Сталастара. Я ведь уже пенсионерка, и мне пора на заслуженный отдых…

– А как же оставшиеся девочки? Как Далила, Багира,Мамба…

– Они не пропадут – устроятся в другие бордели… А вотты? Что будешь делать ты? – Она проницательно посмотрела в глазаМарго. – Я вижу, ты решила завязать.

– Да.

– И сделать ту несчастную операцию?

– Завтра у меня встреча с врачом.

– Деньги на операцию есть?

– Лежат в банке. Я год назад открыла специальный счет,чтобы скопить их.

– Молодец, – она по-матерински нежно погладила еепо щеке. – Ты умничка. Надеюсь, у тебя все будет хорошо…

– Обязательно будет. У меня есть квартира, машина, аработу я найду – на крайний случай, устроюсь в школу…

– Да, кстати! – Мадам протянула руку к трельяжу,залезла в его верхний ящик. – Ключи от твоей машины, я так их тебе и неотдала… Держи! – она кинула их Марго. – Заберешь, когда вернешься. Авещи возьми сейчас – они в соседней комнате стоят, я собрала их, хотела завезтитебе на квартиру… – Она привстала, хлопнув себя по коленям. – И будемпрощаться!

Марго была ей страшно благодарна. За все, не только за вещи,поэтому, услышав слово «прощаться», скуксилась, часто-часто заморгала,зашмыгала носом.

– Ну чего ты ревешь? – с улыбкой спросила Мадам.

– Я не хочу с вами расставаться… Я так вас полюбила.

– Я тоже тебя люблю. – Хозяйка поцеловала ее вмакушку. – И мы не расстаемся навсегда, так что хватит распускатьнюни… – Мадам вытерла ее слезы пальчиком. – Не успеешь оглянуться, какмы опять встретимся…

Марго прижалась к ее груди и заревела в голос. Почему-то ейказалось, что они больше никогда не увидятся.

– Нельзя быть такой ревой-коровой, – пожурила ееМадам. – Тебе предстоит сложнейшая операция, ты должна быть сильной.

– Я буду… Потом.

Мадам достала из кармана платок, наклонилась, чтобы вытеретьим нос Марго. Когда она наклонилась вперед, вырез на груди углубился, и из неговыскользнула толстая золотая цепочка с несколькими кулонами. Крест, иконка,оберег от сглаза и два ключа, побольше и поменьше, мелькнули перед глазамиМарго и опустились на ее колени.

Мадам быстро убрала цепочку обратно под кофту, но дажемгновения оказалось достаточно, чтобы Марго узнала ключи… Один был от потайнойдвери, второй от банковской ячейки.

В этот миг она поняла все! Мелкие разрозненные кусочкифактов сложились в сплошной узор, образовав картину преступления.

Марго подняла лицо, взглянула в уставшие глаза Мадам испросила:

– Это вы убили Афу?

Та медленно опустила веки, и из-под коротких белесых ресницпотекли слезы.

– Я так и думала… – прошептала Марго.

– У меня не оставалось выбора… Я не могла ей позволитьограбить моего Мотю.

– Вы позаимствовали у Саши пистолет, ведь так?

– Да.

– А потом, убив Афу, вернули… И чтобы он ничего незаподозрил, начали к нему приставать…

– Пока он отбивался от меня, я незаметно положила пушкуна прежнее место.

Мадам встала, достала из шкафчика какие-то таблетки, бросилав рот две штуки, запила минералкой. Затем отставила бутылку, взяла в рукирасческу, пригладила волосы. Руки ее мелко подрагивали, но слезы высохли, илицо стало спокойным.

– Но как вы узнали, что Саша и Афа замыслили ограбитьвашего мужа? – спросила Марго, глядя в отражающееся в зеркале лицоМадам. – Они же так конспирировались…

– Двум цыплятам никогда не обмануть старую лису.

– И все же?

– Я давно подозревала Афу… Даже не так. Я знала, чторано или поздно она решится присвоить камни Моцарта. Уж такая он была… –Мадам опять села рядом с Марго. – Ты знала, что она ограбила собственныхродителей? Нет? Так вот она это сделала. Украла деньги, вырученные от продажидома – они переехали из деревни в город, хотели купить квартиру, но дочкастибрила всё до копейки и сбежала. После этого родители запили, и вскореумерли… У Афы отсутствовало чувство благодарности, а что такое порядочность онаи не подозревала… Ненасытность – вот главная ее черта. Ненасытность во всем: вудовольствиях, в сексе, в деньгах… Когда она сбежала из Германии, я помогла ей:спасла от Коня, позволила работать в «Экзотике», получая самый высокий гонорар,даже закрыла глаза на то, что она шантажирует своих бывших клиентов. Я думала,что если у нее будет достаточно денег, она не потянется за чужими. Но яошиблась! То, что она имела, казалось ей мелочевкой. Ей нужны были миллионы,чтобы жить в роскоши, не задумываясь о заработке. И не в деревенском домике,как она говорила, а во дворце…

– Если вы так боялись за сохранность бриллиантов,почему не переложили их в другую ячейку или в сейф другого банка?

– Пароль и код шифра знали только двое: Моцарт и Афа. Янет.

– Но вы могли рассказать ему о своих подозренияхотносительно Афродиты…

– Я говорила несколько раз, но он мне не верил… Он былбез ума от нее, это во-первых, а во-вторых, Мотя представить себе не мог, чтокто-то решится его ограбить…

– А она решилась.

– Да. И не малую роль в этом сыграл Сашка. Он врал ей,что у него есть связи в преступном мире, что в Польше имеется приятель, которыйпоможет обменять брюлики на деньги… А она, дурочка, верила…

– Но откуда вам известно об этом?

– Они встречались в ее апартаментах. Обсуждали своипланы тоже там. Они не догадывались, что я слышу все, о чем они говорят. И вижувсе, что они делают. Им было невдомек, что существует не одно зеркало-окно, адва.

– И где второе? – удивленно спросила Марго.

– На потолке. Вам казалось, что это простое зеркало, ана самом деле с чердака открывался прекрасный вид на кровать. Моцарт любилсмотреть сверху на любовные игры своих девочек Афочки и Кики. А чтобы кино былосо звуком, вентиляционное отверстие вело туда же – на чердак. Именно из-заэтого окна я поселила Афу в апартаменты Моцарта, чтобы быть в курсе.