словами из его рта и полетел к камням. Подчиняясь магу, волшебный дымок затянул вход, сгустившись практически в такой же туман, какой Вёлвинд только что сам уничтожил. Как дирижёр, он взмахнул рукой, щёлкнул пальцами. Запах гиацинта и палёного каучука неприятно ударил в нос. Я поражённо отшатнулась.

 – Немного иллюзии, – пояснил Вёлвинд. – Пусть думают, что у них всё под контролем.

 – А если сейчас прибегут маги развеивать яд? – спросила я, с удивлением слыша свой голос будто чужой. Какой-то слишком звонкий и далёкий.

 – Могу поставить что угодно, что не прибегут, – поджав губы, сказал Вёлвинд. – Разве что только для виду.

 – Но почему?

 Я произнесла это и покачнулась, день и ночь двумя противоположным волнами вновь накатились одна на другую и смешались. И звёздное пространство, наполненное сиянием и блаженством, захватило меня.

 Рядом Вёлвинд проговорил:

 – Тебе сейчас точно не нужно это выяснять.

 И вправду мне остальное стало безразлично, будто происходящее, все преступления и козни, и вообще всё вокруг было всего лишь сном: местами жутким, местами волшебным, как сейчас. И даже тёплая рука Вёлвинда, обхватившая мои пальцы, будто бы мне снилась.

 - Аррхорра, следуй за нами! – сказал Вёлвинд.

 Он вновь поднял меня на руки, и мы вошли в портал – всего лишь продолжение звёздного пространства с тонкими вибрирующими границами. А потом вышли на знакомую площадку перед скалами.

 – Но ведь тебе нужно заниматься чем-то важным, – вспомнила я, стараясь вернуть себе обычное видение мира.

 – Важное – это ты, – сказал Вёлвинд. – Тебе нужно прийти в себя. Остальное потом.

 Он обхватил мои щёки ладонями, и осторожно, словно сдувая пылинки, поцеловал мой нос, лоб, веки и губы. А потом повёл за руку внутрь логова Ариадны, коротко сказав лишь одно слово:

 – Свои!

 – Ариадна понимает человеческий? – удивилась я.

 – Все они понимают эмоцию и посыл. Не важно, на каком языке мы произносим слова, – пояснил он.

 В отличие от пещеры Ладона здесь было тепло и уютно. Ариадна позаботилась о том, чтобы у входа с внутренней стороны горели пара костров из сосновых веток, ограждая жилище виверны от сквозняков.

 Сама хозяйка выглянула навстречу незваным гостям. Её волоокие глаза вспыхнули радостью при виде Вёлвинда. Он подошёл к ней и погладил совсем запросто, как хозяин любимую кобылицу. Прошептал что-то ласковое на ухо склонённой головы. Я с изумлением наблюдала, как громадная виверна нежно ткнулась ему в плечо мордой и потёрлась носом.

 Вёлвинд негромко рассмеялся.

 – Я тоже соскучился, девочка! Принимай гостей! Это Трея.

 – Мы уже знакомы, – улыбнулась я. – И не только по лесу в Данрадо.

 Арианда посмотрела на меня, как на старую знакомую. Вёлвинд коснулся шеи виверны и вновь что-то шелестяще шепнул. Она отпрянула на мгновение, затем склонила перед ним голову к самым ногам, словно покорно соглашаясь.

 – Что ты сказал ей? – спросила я.

 Вёлвинд обернулся, продолжая успокаивающе поглаживать виверну по шее.

 – Что ты в равной степени её хозяйка, как и я.

 – Но у меня есть Аррхорра... – опешила я.

 – Жизнь длинная... И непредсказуемая, – в тени виверны его улыбка показалась грустной.

 Моё сердце дрогнуло, но за спиной утробно прорычала Аррхорра, и жар её дыхания вздыбил мне волосы. Коротким рыком Ариадна велела той не шуметь. Я посторонилась, и как бы забавно это не выглядело, моя бравая Аррхорра, слегка пнув меня от неуклюжести, втиснулась в пещеру и с любопытством вытянула голову, как девочка-подросток в доме замужней старшей сестры. Рыкнула.

 Ариадна обернулась, и вдруг я услышала из глубины её «дома» шевеление и забавные звуки, словно кто-то пару раз потёр резинкой о камень, заставив её скрипнуть. Точнее сказать, несколько резинок...

 – Малыши?! – округлила я глаза, всё больше «оседая» в теле.

 Вёлвинд с улыбкой кивнул и протянул мне ладонь.

 – Пойдём, наша мама-виверна не против.

 * * *

 Аррхорра, затихнув в робости, осталась у входа во внутреннее помещение пещеры. В сверкающих штрихах гнезда копошились трое крошечных дракончиков, синевато-красных, с золотыми переливами и сиянием алых сердечек.

 Я ахнула, всплеснув руками. Арианда взглянула на меня с гордым удовлетворением и легла возле гнезда, несопоставимо огромная в сравнении с малышами, каждый из которых был способен уместиться на моей ладони. Вокруг них кружились трогательные волны чистого света – энергии новорождённых.

 – Отключись от перигея, – мягко сказал Вёлвинд и положил мне сзади руки на плечи. – При обычном взгляде они тоже прекрасны.

 И только тогда я осознала, что попадаю в перигей автоматически, не задумываясь, словно барьер между ним и обычным сознанием сломался.

 – Это не страшно, – словно прочитав мои мысли, сказал Вёлвинд. – Ещё не такое случается с магом, только опробовавшим свой перигей. Потом расскажу, обхохочешься.

 – Ладно...

 Я сосредоточилась, ощутив себя в сладостном пространстве сердца, и с сожалением вынырнула из него. Все световые эффекты мгновенно исчезли. Гнездо, насыпь, виверна, скалистые стены вокруг обычными, но вот маленькие детёныши Арианды так и остались трогательными, с глупыми глазёнками существ, не понимающих особо, куда они попали, с бисеринками новорождённой чешуи, переливающейся голубым, розовым и желтоватым, с раскрытыми жалобно ротиками, издающими те забавные звуки.

 Мысленно испросив разрешения у Ариадны, я села на колени перед гнездом. Вёлвинд тоже.

 – Никогда не думала, что драконята крякают? – со смешинкой спросил он.

 – Они совсем не крякают... Они... словно резинки... очень милые резинки... которые шлёпают по старому стулу... – боясь обидеть Ариадну, совершенно серьёзно ответила я.

 Малыши виверны при виде нас совсем не испугались, они сгрудились у края гнезда поближе к гостям и раскрыли ротики, ожидая угощения.

 – Как жаль, что мы с пустыми руками...

 – Они не голодные, кормить – прерогатива их мамы. Хочешь погладить? Ариадна разрешает, – сказал Вёлвинд.

 С чуткой нежностью в глазах и движениях, какую и заподозрить нельзя было в том, кто повелевает смерчами, он взял в руки малыша с левого края. Тот больше всех тянул к нам шею, отчаянно «крякая».

 – Какие крылышки... – ахнула я, увидев два прозрачных, как у стрекозы, отростка на спинке.

 Вёлвинд передал малыша мне, тот чихнул, плюнул крошечным облачком пара, и начал щекотно переступать коготками по моей ладони, осваивая территорию.

 – Ты же мой милый! – воскликнула я в восторге.

 Парочка других малышей, пока ещё неразлучных, полезли ко мне через ограждения гнезда. Один даже попытался взмахнуть прозрачными мини-крыльями и