ужасной битвы, потому что, чем многочисленней становилась вражеская армия, тем меньше это их волновало». Однако их солдаты начали слабеть и теряли силу, пока к ним не пришло подкрепление в 6000 человек, которое привели Ваган Камсаракан и князь Хаштеанка. Оно и решило исход сражения в пользу армян.

Последнее из персидских вторжений угрожает Тарону и Хаштеанку. Сембат простирается перед алтарем Предтечи и велит освятить на нем во время обедни 12 мечей для себя и своих помощников. От врагов приходят посланцы и искушают его обещанием, что добьются его назначения марзбаном Армении. «Он велел схватить посланцев, приказал раскалить докрасна железный прут и надел его каждому на голову, как венец!»

После этого борьба становится непримиримой. Снова армянский герой – на этот раз им был Ваган Камсаракан – проскальзывает с саблей в руках в шатер персидского военачальника и отрубает ему голову. Снова идут в ход каверзные военные хитрости, разрушающие все планы врага. Одна из них – случай, когда Камсаракан ночью приказывает погнать на персов по узким тропам таронских гор сотню разгоряченных мулов. «Сначала мулов кололи остриями мечей, а потом погнали на персидскую армию. Войско следовало за ними под бой военного барабана. Испуганные звуками щитов и труб и криками солдат, мулы побежали на врагов, и те приняли их за нашу конницу».

Однако был момент, когда сопротивление таронцев едва не ослабло. Одна из соседних областей, Апахуник, как раз перед этим согласилась на покровительство персов. Персы, спускаясь по долине Арадзани, теснили воинов Христа, но снова явился Предтеча с огненными волосами, метавший молнии, и враг был разгромлен. Иногда в события вмешивались отшельники, вклад которых в победу оказывался больше, чем вклад таронских воинов. В день сражения «возле леса, который называется Тополиный Холм» (Кахамахиац), на поле боя появились «385 монахов, все в черных одеждах и власяницах. Они гремели трещотками, которых имели по одной на десять человек, а еще двое несли крест со знаменем, прикрепленным к длинному древку. Они встали рядами, чтобы сражаться. Врагов охватил ужас». Когда сражение началось, эти 385 монахов упали на колени и обратились с молитвой к Предтече, а встав на ноги, повернули крест в сторону врага и загремели трещотками так оглушительно, что это было похоже на гром. В этот момент справа от их отряда встал «молодой мужчина, грозный видом; на голове у него была корона из пурпурной ткани, а его одежда излучала сияющий свет. Перед ним стояли двое крылатых мужчин в расцвете сил». Испуганные персы бросились в реку. Кстати, после победы монахи благородно отказались выдать тех персидских беглецов, которые нашли у них убежище.

Византийская Армения при императоре Ираклии

Отрывки эпоса, собранные Иоанном Мамиконяном, не могли бы претендовать на историческую достоверность, однако показывают читателю, что в течение 26 лет, пока шла война между Хусро Абхарвезом и византийцами, армянские феодалы провинций Тарон и Хаштеанк, принадлежавшие к великим семействам Мамиконян и Камсаракан, непрерывно вели в горах борьбу против персов. Несмотря на эпический тон повествования, эта война не была великой. Большая война шла в других местах, в том числе на юге и востоке Персармении, под командованием самого императора Ираклия. Все же боевые столкновения в таронском регионе (происходившие по большей части в окрестностях города Муш) были партизанской войной, и, вероятно, она была на руку византийцам хотя бы потому, что партизаны перерезали внутренние пути сообщения персидских колонн – дороги, связывавшие поля сражений в восточной Персармении и поля боев в Коммагене и Мелитене.

Итак, население армянских земель было, в общем, доброжелательно настроено по отношению к Ираклию. «Блаженный, благочестивый, счастливый Иораклий», как называет его Себеос, освещенный блеском своей победы, отвоевавший у персов Истинный Крест (а возвращение этой святыни получило большой отклик в Армении), выглядел хозяином положения, а Персия беспорядочно отбивалась от его ударов. Важно было узнать лишь одно: будет ли возвращение византийцев и на этот раз сопровождаться принуждением в вопросе о Христе.

После смерти патриарха Абрахама I из Ахбатанка (615) в сан патриарха был возведен Комитас. Этот прелат родом из Ахшха, иначе Ахцица, в Арагацотне ранее был епископом Тарона – «епископом семьи Мамиконян в земле Тарон», как написал Иоанн Католикос. В годы его патриаршества (с 615 по 628 г.) был восстановлен монумент в честь святой Рипсиме в Вагаршапате. На месте старинной постройки, слишком низкой и мрачной, и готового обрушиться деревянного купола был построен для реликвий этой святой и ее подруг каменный монумент, который хвалят летописцы. Во время работ гробница была вскрыта, и оказалось, что тело Рипсиме чудесным образом сохранилось. Вот как воспел святую и это событие Себеос: «Царственная жемчужина, сияющая и редкостная, девственное тело святой, жемчужина, родившаяся не в море, а в царском роду и вскормленная на лоне святости. Весь Северный край (сотрясаемый войнами), шел ей поклониться, и многие больные исцелялись от своих недугов». Иоанн Католикос добавляет, что это была великая духовная победа армян. И действительно, такие воспоминания возвращали хайскому народу, политически раздробленному на мелкие части, народу – ставке в ужасной игре мировой войны, чувство единства и моральной независимости. Комитасу помогал знаменитый богослов Ховханнес Майраванеци, то есть из Майраванка, ризничий церкви Святого Григория, которому патриарх поручил часть своих «административных» дел. Строгий блюститель армянской веры Ховханнес Майраванеци должен был противостоять любому компромиссу с византийцами по вопросам христологии.

Как раз в последние годы патриаршества Комитаса император Ираклий окончательно восторжествовал над персами, и византийское влияние было восстановлено в Армении, даже в той ее части, которую сохранили за собой персы. Новый царь Персии Кавад II Шерое (628) послал в качестве марзбана в армянские провинциии, оставшиеся под персидской властью, армянского нахарара Варазтироца, сына того Сембата Багратуни, который когда-то был наместником Хусро Абхарвеза в Гиркании. Варазтироц вырос при ктесифонском дворе среди знатных иранских юношей. Несмотря на это, назначение знатнейшего армянского аристократа марзбаном после стольких наместников-иранцев было одним из последствий победы Ираклия. Впрочем, Варазтироц встретил у населения Армении самый лучший прием: армяне, разумеется, всегда были счастливы видеть, что власть царя представляет в Двине один из их знатных соплеменников.

Во время этих событий патриарх Комитас скончался (628). Варазтироц стал искать ему преемника. По совету нарахара Теодороса Рештуни был избран священник, зависевший от этого клана, Христапор II из Апахуника[239]. Но, как сообщает Себеос, «оказалось, что это был гордый и высокомерный человек с языком острым, как меч». Он сеял раздор даже в доме Варазтироца, и вскоре пришлось его низложить. Для Иоанна Католикоса Христапор, наоборот, жертва клеветы