Ли зябко передернула плечами:

— Первый глоток бренди на вкус всегда отдает керосином.

Губы Майкла дрогнули в полуулыбке.

— Я сказала что-то смешное? Полуулыбка превратилась вленивую усмешку. — Нет.

— В таком случае почему ты улыбаешься?

— Позже скажу.

Ли, спеша поскорее увидеть все, что он хотел ей показать,пошла за ним в дальний конец холла. Скрытые за изгибом лестницы двери вели вкрасивую, находившуюся ниже уровня пола небольшую гостиную, уставленную мягкимидиванами и креслами.

Полчаса назад отсутствие мебели рассеяло ее страхи, но послеразговора по душам она поняла, что все ее тревоги беспочвенны. Ли ругала себяза чересчур разыгравшееся воображение в отношении Майкла. Почему она посчитала,будто он что-то замышляет? Должно быть, на нее так подействовали смерть Логанаи последующая травля в прессе. Совсем нервы ни к черту, и поэтому временами онабывает так несправедлива.

Сбежав по ступенькам вниз, в гостиную, Ли огляделась ипризнала:

— Ты владеешь кусочком небес с видами из окна, подобающимиистинному раю.

— Тебе тут нравится?

— Не то слово! Фантастика!

Справа сквозь широкий арочный проем виднелось то, что, по еепредположению, было спальней. Слева в таком же проеме сверкали множествомстекол шкафы с подсветками, так что, вероятно, там его кабинет.

— Я думала, ты еще не перебрался сюда? — спросила она междуделом.

— Ты не так поняла. Я не говорил, что еще не живу здесь.Кабинет обставили две недели назад, так что мне есть где поместиться. Остальныевещи прибудут на следующей неделе, но там не так много. Я продал почти всевместе с прежней квартирой, — объяснил он, входя в кабинет.

Ли отставила стакан и последовала за ним.

— Я сохранил только свои любимые вещи: письменный стол,который спроектировал сам, книги, картины и кое-какие скульптуры, которыеособенно ценю.

Майкл коснулся выключателя; неяркий свет скрытой в потолкелюстры разлился по комнате. Стены были отделаны панелями цвета светлогокрасного дерева. Даже потолочная резьба была того же оттенка.

Ли залюбовалась письменным столом, большим, но не массивным,со скругленными углами, стоявшим слева, напротив стеклянных шкафов и стоек дляскульптур. Она подошла ближе к столу.

— У тебя много талантов, — заметила Ли, проводя пальцем поинкрустациям.

Не получив ответа., она оглянулась и увидела, что онпо-прежнему стоит на месте: левая рука в кармане, в правой — стакан с бренди.Лицо серьезное, но глаза весело блестят. И почему-то пристально смотрит на нее.

Ли, озадаченно пожав плечами, отвернулась и пошла вдолькнижных шкафов, выстроившихся по правой стене, рассматривая заголовки книг.

— Есть на свете что-то, чем ты не интересуешься? —улыбнулась она.

— Немногое.

Странный и чересчур лаконичный ответ. Может, он устал?Раньше Майкл казался ей источником неисчерпаемой энергии, позволявшей работатьцелый день, а потом сидеть с ней допоздна, когда они вместе ужинали.

— Ты устал?

— Ничуть.

Она продолжала двигаться в том же направлении, но, не дойдядо Майкла, повернулась и шагнула к застекленным стойкам и нишам для дорогихбезделушек.

— Посмотрим, какие произведения искусства ты ценишь большевсего.

Его вкусы показались ей эклектичными и утонченными:изумительная этрусская ваза, великолепный мраморный бюст, чудная резная чаша излазурита, инкрустированная золотом. Оказавшись перед небольшой картиной,стоявшей на стойке за стеклом, Ли тихо ахнула:

— Только не говори, что оставлял этого Ренуара здесь, покався квартира кишела рабочими!

— До сегодняшнего дня она хранилась в банковском сейфе, аохранная система в этой комнате куда сложнее, чем кажется на вид.

Она взглянула на следующую нишу, совсем маленькую, иокаменела от изумления. В нише стояла недорогая оловянная фигурка рыцаря влатах. Немного опомнившись, Ли полуобернулась и взглянула на него.

Тот молча поднял брови, ожидая, что скажет она. Ли едваудержалась на ногах. Перед глазами все кружилось, но она твердо решила, что наэтот раз он должен объясниться первым.

Майкл видел, что она искренне потрясена. Но уже черезсекунду Ли как по волшебству превратилась в актрису и как ни в чем не бывалоперешла к следующей нише.

— Эта стеклянная скульптура — работа Билла Микса?

— Да, — кивнул он, стараясь не рассмеяться. Она не моглавыразить свое отношение к находке более ясно, разве что начала бы напевать. Ине могла выглядеть более сексапильно, чем в этом черном платье, облегающем теже самые соблазнительные изгибы, которые скрывало от его глаз… правда,временно. И очень ненадолго.

— Я люблю творчество Микса, настолько одухотворенное, чтоего работы можно бы выставлять в церкви.

Он решил сыграть в ту же игру:

— А что ты думаешь об оловянном рыцаре?

Ли вежливо отступила, чтобы еще раз осмотреть фигурку,словно в самом деле искала в ней достоинства.

— Превосходное освещение.

Нежность захлестнула его с такой силой, что Майкл намгновение прикрыл глаза.

— Я всегда восхищался тонкостью заключенного в нем намека.

— Как по-твоему, сколько может стоить эта вещь? — спритворным интересом спросила она.

— Она бесценна.

— Ясно.

Ли переместилась к другой нише, а Майкл зачарованно наблюдалза игрой света в ее волосах, когда она наклонилась, чтобы изучить очереднуюскульптуру.

— Знаешь, — начала она, словно внезапно вспомнив былое, —давным-давно я подарила одному человеку точно такого же рыцаря.

— Правда? И что он сказал?

— Не хотел брать. Мало того, не желал иметь со мной ничегообщего. Даже разговаривал в самых крайних случаях, а когда приходилосьоткрывать рот, был либо невежлив, либо язвителен.

— Какой болван!

Она присела на корточки, чтобы рассмотреть нижнюю нишу.

— Болван. Но по непонятным причинам мне всегда было досадно,что он терпеть меня не может. Я все пыталась с ним подружиться.