тому же, предупрежден– значит, защищен, пусть вострит лыжи сколько угодно.

– Наверное, и на нас так смотрел намедни, да?

Что действительно напрягает, так это полная невозможность в присутствии Васи настроиться на философский лад. Но ничего, у меня теперь есть отдушина. Противостояние бритого и лохматого, ага. Хорошо, что сам напомнил. Вот сейчас добреду до Гришиной двери и…

Упрусь в две широкие панцирные груди Дарьиных истуканов. Это ещё что за почетный караул?

– Капитан просит дать ему возможность выдержать траур, господин комендант.

Траур? По какому это поводу? Главное, не паниковать и прогнать упрямо всплывающую в воображении картинку безвременного почившего осьминога, обожравшегося Васиной шавермой.

– Товарищ боцман…

– Капитан скорбит.

– Полагаю, что о…

– О своем неподобающем поведении.

– Стыдно ему,– пояснил Вася шепотом прямо мне в ухо.

Что-то общее у них есть сегодня. Одинаково небрежны, ага. Вот Дарья вроде должна тоже быть преисполнена если не скорби, то каких-то других неприятных чувств из-за промашки своего командира. А она ровно наоборот: вполне довольна. Прямо как Вася своими царапинами.

– Что ж, не стану мешать.

– Благодарю вас, господин комендант.

Нет, войти я, конечно, вошел бы. Если бы втемяшилось. Но зачем обижать человека?

Хотя, это тихий ужас какой-то. Мало мне было лохматого клоуна с его провокационными репризами, теперь заполучил ещё одного, только уже не Арлекина, а Пьеро.

Правда, пожалуй, неутомимый выдумщик будет предпочтительнее рыцаря печального образа. В конце концов, когда не получается ни на минуту соскучиться, жить намного…

– А все-таки, Лерыч, признавайся: за кого болел?

Хот, нет.

Оба хороши, мать их.

Часть 5

К счастью или нет, понятие "первого транспорта" в исполнении начальника порта оказалось весьма расплывчатым. Я почему-то думал, не пройдет и пяти минут, как цирковая труппа свалится мне на голову, но в реальности оказалось: можно было лечь и хорошенько вздремнуть, а не подпирать стену у шлюза причальной палубы.

– Тебе уже не нравится эта идея, да?

Вася, видимо, сменил гнев на милость, то есть, забыл недавние обидки и снова стал притворяться моим хвостиком. Любознательным. Вернее, пытающимся влезть во все чужие дела, которые появляются на горизонте.

– Я просто ожидал чего-то… другого.

– Другого какого?

Волшебного. Небывалого. А получаются все те же ловкость рук и обман зрения? Грустно. Остается только надеяться, что местный цирк чуть более продвинут, чем привычный земной, и я смогу увидеть… А смогу ли?

Правому глазу сейчас можно показывать фокусы на уровне детсадовской самодеятельности: подвоха не заметит. Левый с радостью изобразит подноготную происходящего, но в цветовой кодировке, которая вызывает стойкую головную боль. Так что намечающаяся культурная программа мне полезна не больше, чем собаке пятая нога. Хотя…

Кто сказал, что смотреть надо на клоунов? Вернее, на них-то как раз и стоит посмотреть. Только не на приезжих, а на местных.

Фиг с ними, с причудами здешней масс-культуры, все равно не оценю должным образом, зато есть шанс понаблюдать за процессом со стороны. Устроить свой маленький крепостной театр, ага. Чтобы в будущем, если вдруг представится случай выйти в светское общество, хотя бы знать, не как я должен на что-то реагировать, а как реагируют все остальные.

– Просто другого. А, неважно. Это мои личные тараканы.

– Которых ты холишь и лелеешь.

Даже если знаю их по именам, что с того?

– Я, наверное, скажу сейчас ужасную гадость… Вас слишком много на меня одного, и все вы слишком разные. А я не умею клонироваться. Поэтому либо каждый из вас сделает над собой маленькое усилие, либо…

– Правильно мыслишь.

Одобрил мой эгоизм? Ну надо же. А ещё выдохнул слова так, будто внушал мне что-то подобное уже много-много времени, но безрезультатно. До сегодняшнего дня.

– Тогда почему эта мысль мне не нравится?

– Ты у меня спрашиваешь?

Нет, конечно. Даже учитывая, что Вася вполне может знать ответ. Да наверняка знает, он ведь вообще поразительно догадливый. Правда, такого, чтобы возникало ощущение, что меня видят насквозь, пожалуй, не было никогда. Оно и понятно: привыкли смотреть на все только через призму своей глобальной сети. А у меня не то, что своего сайта там, даже странички нет. И с одной стороны это удобно, лестно, почти приятно, когда уверен в собственной непроницаемости для чужого взгляда, а с другой…

Все сильнее хочется, чтобы понимали. Хотя бы попытались понять. Но я их, похоже, вполне устраиваю в качестве "черного ящика".

– Транспорт на подходе, сэр.

Адъютант всегда следит за вторжениями в периметр базы, вот и сейчас бесшумно возникла справа и чуть сзади от меня. Странно, что при этом Вася никуда не делся, даже не отодвинулся подальше. Договорились они, что ли? О мирном сосуществовании и все такое? Видимо, да. По крайней мере, взаимная напряженность явно спала.

– Запрашивает разрешение на посадку.

– Милости просим.

Видеть, как угловатая, что называется, грубо склеенная коробка распадается на части, выпуская из своих недр пассажиров, было все ещё жутковато. Наверное, сказывалась привычка к тому, что транспортное средство должно быть надежным, а значит, крепким и совершенно неразборным. Ну, за исключением, дверей. В принципе, судя по махинам кораблей на рейде, большинство здешних жителей придерживалось того же мнения, особенно при поездках далеко и надолго. А вот на коротких маршрутах, судя по всему, экономили порядочно.

Двигателя у катеров, которые мельтешили по акватории порта, тоже не было. Что-то там завязанное на взаимной гравитации, как следовало из многословных пояснений Болека. Объекты нанизываются друг на друга, как бусины, по определенной схеме, индивидуальный момент инерции входит во взаимодействие с общим, начинается игра суперпозиций и так далее, и тому подобное. То есть, по сути, порт и состоит из тех, кто в него прибыл для отстоя, дозаправки, выгрузки-погрузки или просто заскочил на пять минут передохнуть. Конечно, управляющий центр имеется, куда ж без него: как та соринка, вокруг которой начинает расти жемчужина. Но мощность и диапазон возможностей увеличиваются именно за счет объединения. Кооперация в чистом виде.

Зато безопасно, ага. Взорваться ничего не может. Да и рассыпаться раньше времени, как мне объяснили, тоже: только по прибытии. Раскрыться обрывками оберточной бумаги.

– Добро пожаловать на борт.

Группа людей, и на том спасибо. Две руки, две ноги, сутулых, как Наноконда, не наблюдается, и лица издалека выглядят вполне человеческими. Вот только праздника нет.

Хотя, о чем я только думаю? Они же с дороги, как-никак, наверняка уставшие и невыспавшиеся, а вся блестючая мишура упакована в многочисленных баулах, чтобы раньше времени…

Или нет? Что-то не видно при циркачах ни одного предмета, хоть отдаленно напоминающего багаж.