– Кто же еще, – джолу самозабвенно скалится, и Винсу впервые за много лет было не противно смотреть на эту неприятную гримасу, да и сам парень почувствовал, как едва заметно осклабляется тому в ответ.

В голове все вертелось, пестроватые отсветы былого забытья до конца еще не покинули его, а настоящее подступало неотвратимой волной, громыхая и упиваясь собственной мощью.

– Тебе стало плохо, – толкует парню Артала. – И я дал тебе воды, чтоб легче стало. О ее дивных свойствах писал еще поэт и ученый Артуси-но Райя…

– Воды? – прошелестел Винс, едва разжимая затверделые губы.

– Ну да, – утвердительно кивает джолу и, догадываясь о немом вопросе парня, продолжает, указывая на подсвеченную подземную реку: – Вон смотри сколько ее.

Какое-то время Винс тупо глядел в указанном джолу направлении. Дрожь и осознание собственного бессилия накатывали на него лунными отливами и приливами. Словно поднятые подводным разломом волны понимания в конце концов донеслись сквозь марево забвенья, силящееся заполучить разум парня, постучались в широко распахнутую дверь и преобразились в нерушимую истину.

– Что… Что ты сделал? – надсадно и как-то уж слишком сипло произнес он.

– Дал тебе воды, – охотно ответил ему Артала.

Безоблачное нерушимое небо – вот кто он был. Джолу поступал всегда по логике – сжиженной, помеленной сквозь тысячи жерновов и выкроенной под себя. Вода – это вода. Важнейший и непоколебимый закон существования. Так матери слепо любят своих детей и так джолу, невидяще, следуют своим аксиомам.

У Винсента не было сил, чтобы ругаться. К тому же, ему чужды были эти бессмысленные действа, ведь Артала его все равно не поймет, а только непонимающе расстроится и будет сидеть с кислой миной целый день, пока его будут успокаивать всем скопом и путники, и жители Пути, да и еще кто. Он, хоть и не обидчивый был, но Лиса, насколько парень помнил, на своем веку его пару раз доставал, и Анарин потом возилась с несчастным, побитым морально Арайной, да и сам парнишка, помнится, пытался его хоть как-то приободрить. Джолу ведь неплохие ребята, но их мышление в целом – набор странных и причудливых законов.

– Спасибо, – вытолкнул из себя слова благодарности Винс.

Парень знал, что пить из подземной реки опасно, но теперь чувствуя себя гораздо лучше, чем прежде, неожиданно задумался над странным эффектом. Удивительно, но ему совершенно не было так плохо, как раньше, а ведь Большой Том в него кучу лекарств влил и говорил еще что-то вроде о необъяснимой слабости, связанной с окончанием действия этих самых лекарств. Увы, все это сейчас казалось каким-то смутным и совершенно чужим сном, не способным изменить в лучшую сторону его теперешнее положение.

– Она не повернулась – верно? – осторожно принялся выяснять у Арталы Винс предшествующие события.

– Нет, – отрицательно тряхнул головой его товарищ.

– Значит заперты…

– С чего вдруг, – Артале видимо сама подобная мысль в голову никак не лезла. – У нас еще целых две дороги есть. Путь не такой старый, чтоб мы тут пропали бесследно. К тому же, я кажется, наконец-то понял, где мы можем находиться, – веско заметил он. – Когда-то мне в архиве попадались старые карты Лабиринта. Там везде была видна отличительная черта тамошних узоров тоннелей. В разное время использовались разные. Многие запечатались после Волн, а многие, наоборот, раскрылись. Некоторые замуровали, а многие перестроили.

– Как история с Резервацией?

– Да ну, – только и фыркнул джолу. – Таких высокозагрязненных, замороженных на неопределенное время зон, как наша Резервация, по всему Лабиринту немеряно раскидано, и в самом Пути чуть ли не с десяток подобных уплотнений наберется, но такого размаха и качества, как наша злополучная зона отчуждения, лишь в двух экземплярах еще имеется, да и то они находятся на подступах к нашему общему бастиону и были еще созданы до нашего сюда пришествия и заселения, а сейчас служат чем-то вроде дополнительных щитов. Мне тогда было это настолько интересно, что я, кажется, две ночи благополучно потратил на составление единой карты наших общих подземелий. Вот только ничего из этого путного не вышло. Схемы, в большинстве своем, были противоречивы, а проверить все на практике сейчас уже совершенно невозможно. Доступы к собственным закрытым и безвестным тоннелям у нас хранят лучше, нежели гильдические тайны. Я конечно же тогда все же попытался выдвинуть свой проект на Собрании с целью, по возможности, предоставить мне полномочия на совершение необходимых действий, но никому из руководителей Гильдий моя идея по вкусу не пришлась. Я еще долго через господина Арвэя пытался донести до госпожи Катарины, что мои изучения просто всенепременно и совершенно точно необходимы для лучшего понимания места, где мы сейчас находимся, но она мне указала на бреши в финансировании, на что я ей ответил, что как такового его и не нужно, а путников, слоняющихся без дела сейчас, как никогда, много…

– Тебе показали на дверь, верно?

– Да, – нехотя признался Артала. – Я еще какое-то время бился, но Анарин сказала, чтоб я не расстраивался, и взяла меня в экспедицию в миры Золотого Лепестка. Там я со временем и забыл о том досадном случае, а вот сейчас только вспомнил.

– Теперь у тебя есть шанс изучить один из таких коридоров на своей шкуре, – беззлобно сообщил джолу парень.

– Здорово, – ответил ему путник. – Так в какую сторону тронемся, Винсент?

Вопрос Арталы поставил парня в тупик. Он никак не предполагал, что выбор будет предоставлен именно ему, а не более эрудированному в этом вопросе его старшему товарищу, но, по-видимому, тот даже мысли не допускал, что может быть иначе.

– В ту, из которой легче найти дорогу в наш мир, – произнес Винс необычайно отчетливо, а затем, неторопливо подбирая слова, продолжил: – Ты же изучал схемы расположений туннелей в Пути. Может, ты видел, откуда и куда течет эта река?

Винсент, говоря о подземном источнике, сконфуженно сжался. Рвотные спазмы до сих пор напоминали ему о вкусе светящейся жидкости, и парень старался совершенно не задумываться о том, что умудрился проглотить в столь короткий час.

– Ну, – натужно протянул умник, – насколько мне известно, никаких рек я до этого на карте не видел. Только цепи проходов и разветвленная паутина ходов. Если же привносить в смысл толику логики – то скорей всего этот поток течет по направлению Мертвоводья у окраинной границы Лабиринта. Это единственный источник, содержащий в своем составе водную примесь. К подземному хранилищу эта река вряд ли имеет хоть какое-то значение. В свое время я там все изучил, но личинки, копошащиеся в той воде, имеют похожую структуру, что и в Сокрытом ручье, которое впадает в Озеро Слез.

При слове «личинки», произнесенном Арталой в типично скучной манере, Винсента вновь вывернуло наизнанку. Хорошее воображение уж никак не идет на пользу пищеварению.

В меру отдышавшись, парнишка позволил джолу помочь ему приподняться, и, уже выпрямившись в полный рост, Винс, заблаговременно откашлявшись и усилием воли придя к единому решению, натужно заговорил: