Она всё делала основательно, с полной самоотдачей. Петь так петь. Любить так любить. Бунтовать так бунтовать.

Какое-то время соседкой по камере во Владимирке у Руслановой была и писательница Галина Серебрякова.

Ещё одна судьба.

Галина Иосифовна Серебрякова родилась в 1905 году в Киеве в семье профессиональных революционеров. Отец её Иосиф Моисеевич Бык-Бек после революции служил начальником политуправления войск ВОХР, полпредом в Хорезме, директором треста. В 1936 году был расстрелян. Мать Бронислава Сигизмундовна Красуцкая служила в ЧК. Галина получила медицинское образование, но затем ушла в журналистику. Мужьями её были исключительно партийные деятели, крупные большевики: первый — Леонид Серебряков, второй — Григорий Сокольников. Она свободно путешествовала по заграницам от Китая до Англии. По особому разрешению ездила в Западную Европу, где «собирала материал для книги о Карле Марксе». Роман «Юность Маркса» вышел в 1934 году. Она была членом Союза писателей СССР. В 1936 году её арестовали почти одновременно с мужем. Вместе с матерью и двухлетней дочерью она была выслана в Семипалатинск. Через три года Серебрякову снова арестовали и приговорили к восьми годам исправительно-трудовых лагерей как «жену врага народа». В 1945 году она была освобождена. Поселилась в Джамбуле и какое-то время работала по первой своей специальности — фельдшером. В 1949 году вновь была арестована и получила стандартную «десятку» «по обвинению в контрреволюционной агитации и участии в контрреволюционной организации». Из Владимирского централа она вышла лишь в 1955 году. В столицу её не пустили, отправили в ссылку в Джамбул. Правда, вскоре последовала реабилитация, и писательница всё же вернулась в Москву. Её восстановили в партии. В начале 1960-х годов Серебрякова завершила свою трилогию о Марксе. После лагерей и тюрьмы оставалась преданной большевичкой. Бранила тогдашних либералов в советской литературе, идейным вдохновителем которых был Илья Эренбург. В 1967 году в Париже на польском языке был издан её роман «Смерч» — о советских лагерях. Но Галина Серебрякова сразу же выступила с протестом и фактически отреклась от своей книги. В России роман появился только спустя 22 года, когда писательницы уже не было в живых. «Смерч» — единственная книга, написанная Галиной Серебряковой вне рамок «партийных требований к произведениям советской литературы». О пребывании во Владимирском централе в романе нет ни строчки.

Русланова тоже никогда не упоминала о Серебряковой.

Татьяна Окуневская, по всей вероятности, попала во Владимирский централ позже Руслановой. В своих мемуарах она писала: «…Тюрьма огромная, старая, гнилая, грязная, холодная, похожая на Тауэр. Командует всем довольно интересная, с умным лицом, матёрая женщина лет тридцати пяти, и она сразу подтащила меня к подоконнику: стены исписаны, оказывается, исписан фамилиями и широкий подоконник на уровне наших верхних нар. Она показывает чем-то выдавленную фразу: „Лидия Русланова“.

— Это правда?

— Да.

— Сейчас мы напишем и вашу.

Какое постыдное чувство: от того, что здесь была Лидия Андреевна, на душе легче, я не одинока в этом ужасе…»

Арест, Лефортово, Озерлаг, Владимирская тюрьма… Пять лет жизни. Самый расцвет её певческого дарования был прерван лагерями и тюрьмой. Годы, прожитые там, конечно же во многом изменили её, подорвали здоровье. Она осунулась и немного даже подурнела. Но потом вдруг снова расцвела той красотой, которой природа одаривает человека в преклонные лета, на исходе жизни, когда чертами лица становится душа.

Изменился и характер. Как вспоминают люди, окружавшие Русланову после выхода из тюрьмы, «прежней жизнерадостности и энергии мажора» в ней уже не было. Из тюрьмы вышла другая Русланова.

Пятого марта 1953 года обитатели Владимирского централа проснулись раньше обычного.

Режим в тюрьме был таков: в 5.00 — подъём; ломоть хлеба с тёплым жидким чаем; 20 минут прогулки по двору размером 4×6 метров; обед — каша с рыбой, вернее, мелкими костлявыми рыбками, которых называли «весёлыми ребятами»; вечером — чай с хлебом, если хлеб оставался с утренней пайки. Раз в десять дней — душ. Единственная настоящая тюремная радость. Правда, и эту радость администрация приправляла ложкой дёгтя: в душ чаще всего поднимали и вели среди ночи.

Давно известно, что в тюрьмах все новости узнают раньше, чем на воле.

Двенадцать монашек, то ли хлыстовок, то ли ещё какой секты, уже были на ногах. Они оделись и, сбившись в углу возле своих топчанов, шёпотом, молились. К этому шёпоту в камере давно привыкли. Но вскоре, ещё до подъёма, в коридоре послышались голоса надзирательниц. Голоса звучали необычно — взволнованно, даже испуганно. Шаги торопливые. Надзирательницы бегали по коридору, гремели засовами и ключами. Что-то там происходило.

И вот небеса разверзлись: умер Сталин.

Во Владимирскую тюрьму это известие пришло в следующей интерпретации: Сталин покончил с собой.

Монашки снова сгрудились и, опустившись на колени, продолжили молитву. Их всех — двенадцать — арестовали и направили сюда после того, как они, узнав, что их духовный наставник по имени Христос начал сотрудничать с органами НКВД, ушли от него и уединились в развалинах какой-то старой усадьбы среди прикарпатских лесов.

Это была одна из последних масштабных операций генерала Абакумова. 19 февраля 1951 года Абакумов направил Сталину совершенно секретную докладную записку «О необходимости выселения из западных областей Украины и Белоруссии, Молдавской, Латвийской, Литовской и Эстонской ССР участников антисоветской секты иеговистов и членов их семей». «Результатом этой записки стала организованная МГБ и МВД операция „Север“ по выселению Свидетелей Иеговы, а также представителей других религиозных объединений (адвентистов-реформистов, иннокентьевцев, Истинно-Православной церкви); операция началась 1 апреля 1951 года. Депортация уложилась в сутки». Некоторые, особо упорные, с подозрением на сотрудничество с немецкими властями в период оккупации, были осуждены и получили различные сроки.

«Двенадцать монашек», как их называли в камере, где сидели Русланова, Фёдорова и другие, были единым существом. Они получили одинаковые «сроки» и все злоключения горькой судьбы, свалившейся на их плечи, переживали купно.

Когда весть о смерти Сталина достигла стен Владимирского централа, «двенадцать монашек», не веря в случившееся, в ужасе ждали конца света.

Когда умирает вождь, его ближайшее окружение начинает делить наследство. Наследство Сталина поделили так.

Один из основных претендентов на власть член Политбюро ЦК КПСС, глава МВД Лаврентий Берия 26 июня 1953 года был арестован по обвинению в шпионаже и заговоре с целью захвата власти. По официальной версии: расстрелян по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР 23 декабря 1953 года.