Пылающий силуэт, бывший бароном Пароком, бежал, оставляя засобой облако жирного дыма. Он добежал до пристаней и, пылая, выскочил надлинный пирс, далеко протянувшийся в темные воды Арджунского моря. Добежав докрая пирса, он не остановился ни на мгновение, но прыгнул вниз, жадно стремяськ живительной прохладе воды. Однако озеро, как и все в этом остановленноммгновении, застыло, и его гладь была неподатлива и тверда, как алмаз. Пылающийпризрак испустил разочарованный вой и, упав на колени, замолотил кулаками посверкающей глади, моля пропустить его, дать ему погрузиться в благословеннуюпрохладу, такую близкую и такую недоступную. Затем Парок вскочил, подгоняемыйгрозным велением Тролля-Бога. Вопя от немыслимых мук и страшного одиночества,человеческий силуэт, состоящий из вечного пламени, бежал по темнойалмазно-твердой глади, постепенно уменьшаясь, покуда не стал только искоркой вночном сумраке огромного озера. И только вой его, душераздирающий плач боли иодиночества, еще долго разносился эхом по равнодушным берегам.

***

– Хорошо бы Спархок поскорей вернулся, – едваслышно прошептал Телэн, когда он и Стрейджен вновь поднимались по ветхойлестнице на знакомый чердак. – Мы добыли множество чертовски важныхсведений и никак не можем передать их остальным.

– Пока мы ничего не в силах сделать, – сказал Стрейджен. –Посмотрим, что скажет Валаш на состряпанную тобой небылицу. Говори небрежно,как о пустяке, покуда мы не поймем, куда он клонит.

– А потом ты начнешь учить меня резать кошельки? –с притворным воодушевлением осведомился Телэн.

– Ладно, – вздохнул Стрейджен, – извини.Признаю, что ты знаешь, что делаешь.

– О, спасибо тебе, Вимер! – с жаром воскликнулТелэн. – Спасибо, спасибо!

– Ты слишком много времени проводишь с принцессойДанаей, – кисло пробормотал Стрейджен. – Я очень надеюсь, чтоона-таки женит тебя на себе. Ты этого вполне заслужил.

– Прикуси язык, Стрейджен. Я пока еще бегаю быстрее,чем она.

– Это не всегда помогает, Рельдэн. Я тоже думал, чтоумею бегать, но Мелидира одним словом сшибла меня с ног.

– Вот как? И что же это за слово?

– Прибыль, мой юный друг. Она помахала у меня передносом бесчисленными грудами золота.

– Ты продался, Стрейджен, – упрекнул Телэн. –Ты изменил всемирному братству холостяков ради звонкой монеты.

– А ты не изменил бы? Речь ведь идет не о пригоршнемедяков.

– Дело в принципе, – возвышенно ответилТелэн. – Я бы ни за что не продался за деньги.

– Полагаю, мой юный невинный друг, что Даная предложиттебе отнюдь не деньги. Если ты начнешь бежать сейчас, ты, возможно, и сбежишьот нее, хотя я в этом не уверен. Я знавал вашего отца, а у мужчин в вашем родуимеется определенная слабость. Даная все равно заполучит тебя, Телэн. У тебянет ни малейшего шанса.

– Не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом? Отэтой темы у меня мурашки бегут по коже.

Стрейджен рассмеялся, и они отворили грязную дверь, ккоторой вела лестница.

Валаш сидел в тусклом свете единственной свечи, суныло-обреченным видом слушая, как лопочет Огераджин, выплескивая длинныебессвязные фразы.

– Похоже, ему никак не становится лучше, – заметилнегромко Стрейджен, когда он и Телэн подошли к столу.

– Ему уже никогда не станет лучше, – вздохнулВалаш. – Я и прежде видел, как протекает эта хворь. Не подходите к немуслишком близко. Он сейчас особенно заразен.

– Да уж, – содрогнулся Телэн, – не хотел бы яподхватить от него эту заразу.

– У вас есть что-то для меня? – осведомился Валаш.

– Я бы не дал за это голову на отсечение, мастерВалаш, – осторожно проговорил Телэн. – Те, от кого я этоуслышал, – не слишком-то надежный источник. Впрочем, можешь передать это вПанем-Деа. Их это прямо касается, так что пусть что-нибудь предпримут.

– Продолжай, – буркнул Валаш.

– В общем, я слышал, как в одной портовой тавернеразговаривали два арджунских солдата – настоящие солдаты арджунской армии, а нете, кого набрал лорд Скарпа. Они толковали о каких-то приказах, которые толькочто доставили из столицы Арджуны. Насколько я понял, им приказано готовиться кбольшой военной кампании в джунглях. Солдаты считали, что они примут участие внападении на лагерь лорда Скарпы в Панем-Деа.

– Не может быть! – фыркнул Валаш.

– Они говорили, что приказ исходит от самого короляРакьи. Получили этот приказ, само собой, офицеры, так что, может, солдаты чегои напутали – но они были совершенно уверены, что арджунская армияготовится напасть на войска Скарпы. Я подумал, что тебе стоило бы об этомзнать.

– Эти солдаты были пьяны, Рельдэн. Король Ракья нашсоюзник.

– В самом деле? Поразительно! Тогда ему следовалосообщить об этом своим войскам. Те двое, которых я подслушал, так и пускалислюнки, грезя о добыче, которую они награбят в Панем-Деа.

– Королева едет, едет в Панем-Деа, – вдругвизгливо проблеял Огераджин на мотив старой колыбельной песенки, –королева едет, едет в Панем-Деа… – И залился пронзительным безумным хихиканьем.

По лицу Валаша скользнула досадливая гримаса.

– Успокойся, господин мой, – пробормотал он, сопаской посмотрев на Телэна и Стрейджена.

– Королева едет, едет в Панем-Деа, в золотой каретеедет в Панем-Деа, – напевал Огераджин надтреснутым голоском.

– Не обращайте на него внимания, – торопливосказал Валаш. – Он просто сам не знает, что лопочет.

– Похоже, он здорово тронулся, – заметилСтрейджен.

– В золотой карете, с белыми конями… – надтреснутоблеял Огераджин.

– Слыхали вы когда-нибудь этакую чушь? – со слабымсмешком проговорил Валаш.

– Должно быть, наше присутствие его возбуждает, –сказал Стрейджен. – Он ведь вечером обычно засыпает?

– Да, как правило.

– Отлично. С этих пор мы с Рельдэном будем приходитьпосле полуночи, когда он уже заснет.

– Да, Вимер, так будет лучше. – Валаш все еще сбеспокойством поглядывал на них. – Знаете, он ведь не всегда был такой.Это все болезнь.

– Не сомневаюсь. Он, должно быть, даже не сознает, чтоговорит.