жизнь, много смеялись и пили, много пили. Утром я проснулся в номере Алёны. Девушка сладко посапывала на моём обнаженном плече, закинув свою ногу мне живот. Я смутно помнил, как заснул прямо за столом Филлипыч. Как я переложил его на кровать и как я, взяв с собой вино, пошёл провожать Алёну в номер. Обведя взглядом комнату, я увидел разбросанную на полу одежду, вперемешку, мою и Алёны. Зверски хотелось пить, плечо затекло, но шевелится и тревожить сон девушки мне категорически не хотелось. Я приподнял одеяло — оба полностью обнажены, и судя по всем приметам, у девушки это был первый раз. С трудом оторвав свой взгляд от обнаженной красавицы, я взглянул на лицо Алёны и встретился с ней глазами. Очень большими и испуганными.

— Только не волнуйся Солнышко. Всё хорошо — прошептал я и улыбнувшись погладил её по голове.

— Кирюша, мы что с тобой …. — испуганно начала спрашивать она сжавшись в комок и кутаясь в одеяло, в результате чего я оказался полностью обнаженным, и ввиду только что открывшейся мне картины, полностью готовым к бою — Ой!

— Не волнуйся! Всё хорошо моя милая — я повернулся к девушке и обнял её, чествуя как вздрагивают её плечи — не переживай. Я тебя люблю!

— Как же так получилось, Кирюша? Я же ни с кем даже не целовалась раньше! — Алёна плакала, глотая слёзы — что же теперь делать? Меня теперь никто замуж не возьмет!

— Почему никто? Я возьму! Ты мне сразу понравилась, наглядеться на тебя не мог. Никому тебя теперь не отдам! Только моя будешь!

— Правда? А я вначале тебя очень боялась. Такой большой, серьезный, уверенный в себе и не улыбался почти никогда. Как ты на место этих двух индюков поставил, а им даже Филлипыч, ничего сказать в ответ не смел, а уж я тем более. А когда ты в ресторане с бандитами разговаривал, я вообще, даже взглянуть на тебя боялась. А потом мне Виктор Филиппович объяснил, что иначе было нельзя, что ты меня защищал. Он тебя вообще, очень уважает. Я извинится хотела, а ты пришёл и так мне спокойно рядом с тобой стало, что даже говорить ничего не хотелось. А потом награждение это, ты на меня смотрел всё время, глаз не отводил. И вино это. А вообще, как же так Кирюша? Я ведь даже не помню ничего! Я себе не так первый раз представляла! Ииии… — Алёна под моими руками расслабилась и без умолку тараторила, а потом вдруг снова заревела.

Надо действовать. Испокон веков, женская истерика отлично лечится только одним способом. И я закрыл её рот своим поцелуем. Я старался быть нежным, очень старался, и скоро девушка расслабилась в моих объятьях, обхватив мою спину своими тонкими руками. Когда мы обессиленные, тяжело дыша, рухнули на подушку, на лице моей красавицы блуждала счастливая улыбка.

— Это было так хорошо. Я никогда не думала, что это так бывает. Только живот внизу теперь немного болит.

— Это пройдёт и будет ещё лучше. Я тебе обещаю, теперь у тебя в жизни всё будет только лучше. На руках тебя носить буду! Пылинки с тебя буду сдувать — я много раз говорил такие слова, своим женщинам, но в этот раз я был в них и сам уверен.

— Ты такой хороший, нежный. Никогда бы не подумала, что ты таким можешь быть. Почему ты всё время как будто в напряжении?

— Я один всегда, не на кого положится. Родственников нет, только друзья. Жизнь, она жестокая бывает, я научился только на себя рассчитывать. Со мною мало в жизни хорошего случалось, поневоле начнёшь черстветь.

— Бедненький — Алёна снова начала плакать, гладя меня по голове. Да что же это такое! У неё, там что, бездонная бочка — слёз этих?!

— Не жалей меня, самое хорошее в моей жизни всё же случилось. Я тебя встретил! — я обнял девушку. Будем лечить снова. А что? Мне быть таким доктором нравится!

Когда мы через пару часов вышли из номера, в коридоре нас уже встречал слегка помятый Филлипыч. Увидев нас вместе выходящих из номера Алёны, он удивленно присвистнул.

— Эвоно как. А я тебя снова обыскался, а вы тут вона чего.

— Ты свои шутки придержи Филлипыч, поссорится можем. Считай, что Алёна теперь моя жена. А я не люблю, когда надо мной или моими близкими шутят — я сразу остановил шутника, Алёна и так вся красная жалась к моему плечу не решаясь поднять взгляд на ветерана.

— Когда же вы успели поженится?

— А считай, что прямо сейчас. Понятно? В Каменногорск вернёмся, заявление подадим.

— Всё понятно, что же тут не понятного? Это хорошо! Дело молодое, нужное! Красивая пара вышла. Так вы что, гулять пойдёте? Может вместе?

— Пойдём пообедаем, завтрак мы пропустили, за обедом решим.

Мы зашли ко мне в номер, я, теперь уже никого не смущаясь переоделся, и мы отправились обедать. Весь день мы втроём провели, рассматривая достопримечательности Москвы. Филлипыч присоединился к нам. Я выступал гидом, показывая своим спутникам интересные места и проводя краткие лекции по каждой достопримечательности. В своё время, я очень интересовался историей своего родного города. Вечером, забрав из номера свои вещи, я перебрался к Алёне.

— Ты так интересно всё рассказывал, и знаешь всё, как будто родился и жил в Москве — я коренной москвич, подумал я, ещё бы мне про свой город не знать.

— Поверь мне, радость моя, у москвичей нет времени ходить по экскурсиям и музеям, они порой, знают о своём городе гораздо меньше, чем какой ни будь провинциальный житель. А я вообще, очень читать люблю и именно про историю, ну и ещё про технику конечно.

— Как мы жить дальше будем Кирилл? Ты вернёшься в своё охотхозяйство, а я в свою деревню.

— Хорошо мы жить будем. Ты извини меня, но в свою деревню ты больше не вернёшься, если только родителей проведать и вещи собрать. Ну так в месте съездим, надо же мне с тестем и тёщей познакомится. Тебе учится надо. Поступишь в институт. Жить будем у меня. У меня большой участок с садом и огромный, каменный дом со всеми удобствами, прямо на берегу реки, тебе понравится. Обустроишь его, как сама захочешь. Как приедем в Каменногорск, сразу подадим заявление в ЗАГС.

— Как скажешь Кирюша. Так все неожиданно случилось, до сих пор голова кругом. Но я не о чем не жалею — Алёна доверчиво прижалась ко мне — ты знаешь, я