При этом обоснованно звучит утверждение профессора А.М. Плеханова о том, что в органах ВЧК делалась ставка на сотрудника скромных интеллектуальных и духовных запросов, хорошего исполнителя, усвоившего простую схему объяснения современного мира, проникшегося идеей построения нового общества и готового бороться за нее. «Должна быть ставка на честного и опрятного в работе», «здесь нужны уже не государственные мужи и не литераторы, а скромные муравьи-практики», – писал Ф.Э. Дзержинский[700].

У адмирала А.В. Колчака отобранные из строевых офицеров кандидаты, не имевшие никакого представления об оперативно-разыскной деятельности, нуждались в переподготовке, которая осуществлялась на созданных при штабе ВГК краткосрочных курсах, куда направлялись офицеры, окончившие военные училища и прослужившие в войсках не менее 3-х лет.

В трехнедельный срок они изучали государственное право, организацию и делопроизводство контрразведывательных и военно-контрольных органов, положение о шпионаже и родственных ему явлениях, способы борьбы с большевизмом, тайнопись и пр. По окончании курсов и успешной сдаче выпускного экзамена особой комиссии офицеры переводились в контрразведывательные и военно-контрольные органы и назначались на должности офицеров для поручений. Слушатели, не выдержавшие экзамена или оказавшиеся по своим нравственным и деловым качествам не соответствующими для службы в контрразведке, откомандировывались в свои части без права вторичного командирования на курсы[701].

Наспех подготовленные контрразведчики высоким профессионализмом не отличались. Но им противостояли такие же дилетанты – красные разведчики, функционеры оппозиционных партий, подпольные большевистские организации и партизаны, что делало равными шансы на победу в тайной войне.

Для сотрудников военно-регистрационной службы руководство организовало «вечерние занятия»[702].

Как показало исследование, кадровая проблема являлась одной из самых сложных как для ВЧК, так и для белогвардейских контрразведок. И решалась она везде по-своему, в меру ее понимания, исходя из наличия сил и средств. Благодаря коммунистической идеологии, жестким критериям комплектования и дисциплине руководству ВЧК удалось обеспечить надежность кадров. Свидетельство тому – отсутствие в советских органах безопасности того времени частых измен, которые были присущи белогвардейским спецслужбам, особенно на Юге России, где не приходится говорить о каких-либо морально-нравственных принципах.

Партийно-политическое руководство Советской России остро нуждалось в объективной и своевременной разведывательной информации о военном, политическом и экономическом положении в иностранных государствах, планах их правительств в отношении РСФСР, задачах иностранных спецслужб и организаций российской эмиграции по ведению подрывной деятельности против советской власти, планах и намерениях белогвардейских государственных образований и их вооруженных формирований и др.

Попытки вести разведывательную работу за рубежом предпринимались с первых дней создания ВЧК. В начале 1918 г. при посредничестве А.В. Луначарского Ф.Э. Дзержинский познакомился с бывшим издателем газеты «Деньги» А.Ф. Филипповым, и последний дал согласие секретно сотрудничать с ВЧК. Первое время Филиппов («Арский») сообщал Дзержинскому сведения о настроениях в бывших промышленных и банковских кругах, с представителями которых он был знаком еще до 1917 г.

Затем, в январе – марте 1918 г., по заданию Ф.Э. Дзержинского «Арский» неоднократно выезжал в Финляндию с разведывательными заданиями. Советскому правительству были необходимы достоверные сведения о наиболее важных политических и военных событиях, происходивших в Финляндии, о возможной военной коалиции с Германией и Швецией, направленной против России, и о вероятном использовании немецкими военными финской территории для удара по Петрограду. Не менее серьезным фактором, напрямую затрагивавшим безопасность Советского государства, являлось и то, что в портах Финляндии продолжали базироваться корабли Балтийского флота. Необходимо было знать, как поведут себя командиры кораблей и их экипажи в случае немецкого наступления. Остро стояла также проблема и с гарнизоном российских сухопутных войск в Финляндии численностью примерно 20 тыс. человек. Большевистское руководство поставило перед собой задачу: с наступлением весны 1918 г. вывести из Финляндии, по возможности без потерь, российские армию и флот[703].

Имея связи в гельсингфорском аппарате русской военно-морской контрразведки, «Арскому» удалось собрать ценную информацию о политическом положении в стране, деятельности агентов немецкой разведки, планах финских политических кругов и белой гвардии в отношении Советской России, настроениях матросов и солдат, находившихся в то время в Финляндии. Он сумел убедить ряд русских офицеров, в том числе царского контр-адмирала А.В. Развозова, выступить во главе находившегося в финских портах русского флота и перейти с ним на сторону советской власти[704].

С 17 февраля по 2 мая 1918 г. в Кронштадт в сопровождении ледоколов и буксиров прибыло 4 отряда кораблей Балтийского флота. В итоге операции было перебазировано 236 кораблей, в том числе 6 линкоров, 5 крейсеров, 59 эсминцев и миноносцев, 12 подлодок, которые послужили основой боевой мощи Балтийского флота Советской республики и сыграли большую роль в обороне Петрограда и действиях на других театрах Гражданской войны[705].

В 1919 г. органы ВЧК стали использовать направление за границу и заброску в тыл белогвардейских формирований и войск интервентов своих агентов более активно. Так, по указанию председателя ВЧК на Украине, в Белоруссии и Прибалтике, а также в Сибири, Средней Азии и на Кавказе были созданы разведывательные пункты[706].

В декабре 1918 г. по решению коллегии ВЧК военный отдел направил в Одессу, занятую частями Добровольческой армии, интервентов и украинских националистов, чекиста, француза по происхождению Г.Г. Лафара (Жорж де Лафар, оперативный псевдоним «Шарль»). Лафар до марта 1917 г. служил в экспедиционной конторе, которая получала оружие для русской армии от французских союзников, а потом, до октября, – во французской миссии генерала А.А. Нисселя. Эти обстоятельства и должны были помочь резиденту «Шарлю» обосноваться в Одессе. В качестве основной перед ним ставилась задача – внедриться в одно из штабных учреждений, имевших отношение к главному французскому командованию, выявить планы интервентов, белогвардейцев, петлюровцев и др. в отношении Советской России, а также установить возможность невоенного прекращения интервенции.