– Так у меня форма соответствует содержанию, – Ванга ткнула ему в плечо указательным пальцем. – Теперь становится ясно с Орловым.

– Чего тебе ясно?

– Ну… Кирилл Сергеевич! На двадцать четыре года старше, больше отец, чем муж.

– Так, Егорыч просил не усложнять, – напомнил Сухов. – Такое сплошь и рядом.

Ванга отрицательно щёлкнула языком.

– Это… Она не охотница за баблом. Другой психотип. Уж поверь на слово… И человек хороший. Конечно, она его теперь не предаст!

– Чего-чего?! – Сухов выглядел искренне удивлённым. – Как это у вас женщин так выходит? Вообще-то, они с Форелью не куличики из песочка строили.

– Это другое, – Ванга улыбнулась в сторону, отвела взгляд. – Любовник… Совсем другое.

– Егорыч велел не усложнять! – хмыкнул Сухов.

– Тебе, домашний бородатый, этого не понять, – она вдруг взяла его за подбородок и легонько пощекотала. Сухов даже не успел опешить, когда она ретировалась. – Шутка.

– Ну-ну.

– Кирилл Сергеевич… – Ванга поморщилась. – Ну, а чего он ждал; рано или поздно это должно было случиться.

– Ванга! Мы сейчас поедем в один из самых больших домов в Барвихе, который находится в самом тихом месте этой… лакшери вилладж, – сказал Сухов. – Вот что с ней случилось на самом деле. А с остальным без нас разберутся.

– Чего завёлся-то? Просто рисую психологические портреты.

– Пожалуйста, не делай этого там, когда приедем, – попросил Сухов.

– Помню и обещаю, – бодро заявила Ванга. – Я буду ангелом. А почему мы едем на его адвокате?

– А как ты думаешь? – ухмыльнулся он.

– Точки над «i». Орлов всё держит под контролем. Вот она, польза психологических портретов: шаг в сторону – расстрел.

– Именно, ангел.

– Психическая атака…

– Ванга!

– Шутка, говорю ж… А вон и адвокат. Мать твою, никогда не ездила на «роллс-ройсе»!

– Даже с Рутбергом?

– Злыдень! Ревнивый бородатый злыдень.

А потом она приподнялась на мысочках, немножко наклонила голову и прошептала ему в ухо:

– Сухов, у адвоката костюм стоит больше твоей и моей квартиры.

– У тебя нет квартиры, – заметил Сухов. – У тебя есть Петрик.

Как только они добрались и обменялись приветствиями, Орлов велел адвокату:

– Поди-ка, погуляй.

– Конечно, Кирилл Сергеевич.

Когда он вышел, Сухов вежливо сказал хозяину дома:

– Предполагали, что вы захотите беседовать в присутствии адвоката.

– Полагали, я не смогу сам защитить свою жену? – холодно поинтересовался Орлов.

Ванга вспомнила, что на словечки типа «психическая атака» или «психологический портрет» наложено табу, и сдержала усмешку.

– Мне сказали, что у вас всего несколько вопросов, – заявил Орлов. – Так что давайте сразу к делу. Время не ждёт.

Ольга сидела прямо; спинка стула была высокой. Поймав Вангин взгляд, она чуть отодвинулась от края, чтобы её поза выглядела комфортней, и постаралась гостеприимно улыбнуться. «Со мной всё в порядке, я у себя дома», – словно должен был говорить весь её вид. Видимо, они с Орловым подробно обсудили все детали предстоящей беседы.

– Вы позволите? – спросила Ванга, обращаясь к Орлову и Сухову. – Собственно, мы хотим показать вам одну фотографию, – это уже Ольге.

На сей раз у Ванги в руках была деловая папка, и фотография младшего Пифа находилась там.

– Взгляните: вам знаком этот человек? – попросила Ванга.

Ольга внимательно посмотрела на фотографию, нахмурилась:

– По-моему… нет. Может, видела где-то, – пожала плечами. – Я не знаю, кто это.

– Епифанов Максим Евгеньевич. Помощник Аркадия Григорьева. Как понимаю, последняя выставка – ваш совместный проект.

Теперь на лице Ольги не было даже намёка, что она могла как-то переглядываться с Григорьевым; она лишь снова пожала плечами:

– Да, это верно. Но помощник… Возможно, появлялся в галерее, но большего сказать не могу.

– Очень жаль, – вздохнула Ванга, собираясь спрятать фотографию. Орлов молча наблюдал за ними.

– Постойте, дайте-ка ещё взглянуть, – попросила Ольга.

Ванга тут же вернула фотографию. Ольга отрицательно помотала головой.

– Его я не знаю. Но… Кажется, мне знакома эта машина.

– Вот как? «Субару»?

Ольга кивнула. Орлов чуть приподнял подбородок и теперь смотрел на свою жену.

– Да. У нас с мужем… – Ольга одарила его ответным взглядом, и он поощрительно прикрыл и открыл веки. – У меня было предположение, что за мной следят.

Ванга молча ждала продолжения. Орлов спокойно смотрел на свою жену, вероятно, даже любовался; семейная идиллия. Все детали разговора подробно обсуждены. Они не позволят выносить сор из избы, но и препятствовать следствию тут никто не намерен.

– Я несколько раз видела эту машину, – сказала Ольга. И впервые усмехнулась. – Больше двух. Цвет не спутать.

– Это точно, – согласилась Ванга.

– И моя помощница, Гризли…

– Анна, – спокойно поправил Орлов и слегка улыбнулся супруге.

– Да, Анна, – не стала возражать Ольга. – Она тоже видела эту машину. И у галереи. Но самое важное, во дворе собственного дома.

– Ваша помощница? – Ванга чуть рассеянно захлопала глазами. Вспомнила, как Форель вчера рассказал Сухову, что Орлов обещал переломать ей ноги. Помощнице собственной жены. Как и самому Форели. Но Гризли лишь за то, что та была в курсе Ольгиного романа и могла позволить себе какие-то обсуждения за его, Орлова, спиной. Ванга подумала, что Кирилл Сергеевич Орлов так не смотрит на вещи и даже искренне удивится, но Ольга по-прежнему его собственность, и прежде всего его беспокоит именно потеря контроля, а потом уж всё остальное. А Гризли просто попала под раздачу.

– Вообще-то, попахивает похищением, – сказала Ванга, слушая рассказ Сухова.

– В чём? – возразил тот. – В чём похищение? В том, что он подбросил её до метро?

Сейчас Ванга повернулась к Орлову:

– Ну, и как вы считаете, кому могло понадобиться следить за вашей супругой?

Сухов развернулся к Ванге вполоборота.

И Ванга поняла: прокол. Этот вопрос стоило задать им обоим.

Орлов вскинул на Вангу взгляд, который мог бы быть удивлённым или слегка неприязненным, но на самом деле, не отражал ни одну их этих эмоций:

– Очень рассчитываю, что вы с этим разберётесь, – выразил надежду он.