– Да ну?

– Точно тебе говорю.

Детективы стали прислушиваться, но ничего, кроме отдаленного шума океана и посвистывания сновавших в траве грызунов, не услышали.

Спустя некоторое время Смолл все же почувствовал за спиной какое-то движение и резко повернулся:

– Гасс, ты?!

– Я, ребята, – ответил капитан, выбираясь из кустов и присаживаясь рядом.

– Фу! Ну ты напугал!

– Пугать наша работа. Держите, тут в сумке кофеек и оладушки.

– Из «Абрамса»?

– Обижаешь. Кофе сам заварил из настоящих зерен. А оладьи жена пекла – она у меня только натуральную еду признает, ну а я не возражаю.

– Спасибо, дружище, очень вовремя. Кстати, познакомься, это Стив.

– Привет, Стив. Не вижу твоего лица, но все равно очень приятно.

– А уж как я рад, – засмеялся Пассворд, пожимая Гассу руку. – Без тебя нам бы здесь страшновато было. А тут еще и оладушки…

– Там в кустах ваша машина?

– Наша.

– А в машине кто?

– В машине – кукла. Под утро выставим на позицию, – пояснил Смолл.

– Мои ребята сообщат, когда кто-нибудь появится.

– Вот и ладненько.

– Значит, на живца ловить собираетесь?

– Да, надеемся таким образом окончательно вывести объект из себя.

– А кто он, чего нам ожидать?

– Маньяк. Только на этой площадке закопал останки трех жертв. Скорее всего, придет с оружием или даже с несколькими помощниками. Хотя, думаю, оставит их внизу, а сюда поднимется один.

– Почему один?

– Чтобы встретиться с ней. – Смолл кивнул в сторону машины. – С куклой.

– Так, значит, она будет играть роль бывшей жертвы? – удивился Гасс.

– Да.

– И вы уверены, что он в это поверит?

– Он уже поверил и говорил с ней по телефону, – сообщил Пассворд, пробуя оладьи.

– Ни фига вы, ребята, работаете, – произнес капитан после долгой паузы. – А у нас управление простачками считают.

– Пусть считают, мы не в претензии.

– А аппаратуру расставили?

– Да. Четыре камеры до самого обрыва и аудиосетку по кустам.

– То есть для суда игрушек будет достаточно?

В темноте возникла пауза.

– Видишь ли, Гасс, этот человек имеет большие связи и вместо тюрьмы может запросто оказаться в какой-нибудь лечебнице, понимаешь? Нам даже могут не дать как следует допросить его. Какой-нибудь прокурор посадит его в свою машину и отвезет на обследование или еще куда. Ты же знаешь, как это делается.

– Увы, знаю. Но раз вы говорите, он опасен…

– Да, он очень опасен, поэтому стрелять не в ноги, а сразу – как положено.

– Если только у него окажется оружие.

– Уверен, что окажется, – сказал Пассворд. – Он угрожал девушке, что еще раз убьет ее.

– Значит, это развяжет нам руки.

Гасс ушел проверить своих людей, Смолл с Пассвордом посидели еще пару часов, а потом стали делить дежурство.

Ночь проходила спокойно, если не считать разыгравшегося в океане шторма, который успокоился часам к трем. Под утро заморосил дождь, но вскоре прекратился, а набежавший с воды свежий ветерок разогнал поднимавшийся из оврагов туман.

Несмотря на опасения детективов, никаких разведывательных отрядов Марсель не посылал. Без четверти шесть Гасс сообщил, что к мысу поднимается машина с двумя пассажирами.

– Понял тебя, – ответил Смолл и широко зевнул. Его черед спать выпал под утро, и теперь он никак не мог приспособиться к реальности.

Сырость, холодный ветер и ожидание встречи с маньяком – что может быть хуже?

Подойдя к машине, Смолл открыл дверцу и, отойдя на пару шагов, включил «девушку». Она легко выбралась из машины и даже, как показалось Смоллу, быстро огляделась.

Прикинув нужное направление, он стал аккуратно выводить ее по проложенной в кустарнике тропе. «Девушка» двигалась уверенно и не спотыкалась, несмотря на лежавшие на тропе камни. Смолл следовал в паре шагов позади нее и был готов подхватить, если что.

– Один человек вышел из машины и теперь поднимается на мыс… У него в руке пистолет, – сообщил Гасс.

– Принято, – ответил Смолл, прикидывая, где мог прятаться капитан.

– Ну, подружка, дальше давай сама, – сказал он и, включив подачу, присел за куст, где у них с напарником была наблюдательная позиция.

– Хорошо идет, ровно, – заметил Пассворд, поглаживая рукоять пистолета. – С такого расстояния нипочем не скажешь, что не настоящая.

– Вот только платье легковато. Не по погоде.

– Ей все равно, Майк. Да и Марселю тоже.

А в это время, сидя в машине, Зуфар настороженно озирался и поминутно неодобрительно покачивал головой. Он уже решил, что покинет Марселя после этой поездки.

Похоже, он переоценил свои способности, думая, что сможет контролировать хозяина, – проблемы Марселя оказались куда глубже. Его преследовали галлюцинации, и он звонил каким-то призракам, чтобы договориться о встрече.

Да, Зуфар согласился сопровождать его, но лишь потому, что был уверен – все обойдется очередной порцией бреда, и ничем более.

«Понимаешь, я должен убить ее еще раз. Я уверен, что в этот раз наверняка получится».

«Да, сэр, конечно, получится».

«Я возьму «сторм», против него никто не устоит».

«Да, сэр, конечно».

«Мы покончим с этим и снова заживем тихо и спокойно…»

«Заживем, сэр».

Зуфар пытался убедить себя в том, что он в этой поездке выполняет роль санитара – не более. Просто очередная скучная обязанность. Однако по мере того, как машина перебиралась через затянутые туманом балки и темные заросли, принимавшие вдруг какие угодно очертания, настроение Зуфара портилось. А когда он вспоминал, что везет хозяина на встречу с призраками, то начинал испытывать настоящий ужас.

«Сегодня же уеду. Новых дел не начато, по старым рассчитался. Уеду сегодня же», – пообещал себе Зуфар. Но потом тучи разошлись, стало всходить солнце, он почувствовал себя лучше и, подняв воротник, приготовился ждать хозяина.

Несмотря на то что Смолл ожидал появления Марселя, тот вышел на плато совершенно неожиданно и выглядел каким-то малозаметным.

– Смотри… – прошептал Пассворд.

– Вижу, – отозвался Смолл.

Марсель вышагивал, словно журавль, высоко поднимая ноги над травой. Правую руку с пистолетом он держал за спиной на отлете. Меньше всего Смоллу хотелось, чтобы Марсель начал стрелять сразу, без разговоров, ведь тогда он мог повредить дорогостоящую машину. Но детектив беспокоился напрасно. Едва увидев Кэтти, Марсель улыбнулся жуткой улыбкой, перекосившей его лицо, словно судорога, и крикнул: