Мне не хватало сладости, зато кусочки апельсина были очень вкусными. С одной стороны, их хотелось отодвинуть ложкой, чтобы не мешались, а с другой – захватить губами и жевать.

– Не слишком крепкий? – непривычно мягко спросил Егор.

Медленно подняв голову, я не смело, а скорее с любопытством, встретила его взгляд. И, быть может, впервые мне не захотелось отвести глаза в сторону. Я вовсе не трусила, как обычно.

– Нет.

Лицо Егора стало спокойным. Раздражение, злость, усталость… Все ушло. Даже небритость перестала добавлять выражению лица жесткость.

– Скажи честно, тебе снятся страшные сны?

«Дженни, еще один крик, и я начну спать вместе с тобой». Я слишком хорошо помнила это обещание, чтобы сказать правду. Но, как ни странно, правда рвалась на свободу, она отчаянно требовала озвучить ее немедленно.

– Откуда ты знаешь?..

– Я несколько раз приходил к тебе, когда ты уже спала.

– Что? – Быстро поставив опустевшую кружку на журнальный столик, я вскочила и почувствовала, какой кипяточной стала моя кровь. Показалось, будто она несется по венам с утроенной скоростью и обжигает изнутри. В висках застучали молоточки, картинка перед глазами дрогнула.

– Я почему-то так и знал, что тебе это не понравится, – с долей иронии произнес Егор и лениво положил ногу на ногу. – Ты не ответила на вопрос. Не заставляй меня опять приходить в твою комнату.

– Мне ничего не снится. Вообще ничего не снится! – выпалила я и сжала кулаки. На шее запульсировала вена. Она дергалась и дергалась, дергалась и дергалась… И пришлось задержать дыхание, чтобы ее усмирить.

Егор неторопливо поднялся, подошел ко мне, чуть наклонился и поставил бокал рядом с моей кружкой. Выпрямившись, он сократил расстояние между нами до минимума, и теперь перед моими глазами была его грудь. Я вздернула подбородок, чтобы окончательно и бесповоротно не превратиться в кролика.

– Дженни, я хочу тебя спросить… Ты считаешь себя моей младшей сестрой?

– Нет, – честно ответила я, испытывая странное удовольствие от возможности сказать это Егору в лицо.

Он медленно поднял руку и прикоснулся к подарку папы – подвеске-птичке, замершей в вырезе моего джемпера. От его пальцев шло тепло, хотя я инстинктивно ожидала холода…

– Иди спать, Дженни, – сухо сказал Егор, чуть помедлил и опустил руку. – Иди спать.

Только направившись к лестнице, я в полной мере ощутила таинственную силу глинтвейна. В теле наблюдалась легкость, но движения выходили заторможенными. В душе образовался туман, однако при этом я испытывала острое желание сказать что-то еще… Фразы подскакивали, и выбрать нужную категорически не получалось.

На третьей ступеньке я обернулась. Егор стоял ко мне спиной, сунув руки в карманы брюк. И я отметила, что тренажерный зал сделал его плечи шире, а руки крепче. И эти сантиметры перечеркивали любую попытку представить, что передо мной Павел. Наверное, тело Егора изменилось давно, но мой мозг отсекал и старательно игнорировал эту разницу, цепляясь за надежду на самообман…

Он обернулся, и я будто услышала ровный уверенный голос: «Ну что, Дженни… Одержал я еще одну победу?»

* * *

Я проснулась в два часа ночи, но не от ужаса. А просто открылись глаза, и я увидела, что одеяло съехало на пол. Подняв его, сунув ноги в тапочки, я дошла до стола, включила настольную лампу и взяла стакан. Но он оказался пустым.

«Жаль… так хочется пить…»

Глинтвейн еще жил в организме. Он немного кружил голову и подталкивал на первый этаж, к столовой. Даже темнота в углах комнаты перестала казаться густой и липкой. Распахнув дверь, все еще сожалея, что забыла оставить в стакане воду, я притормозила и прислушалась к дому. Тихо. Внизу по гостиной гуляет лунный свет, отчего поблескивают висюльки большой люстры и…

Если бы кто-нибудь спросил, зачем я направилась к библиотеке, я бы пожала плечами. Но меня потянуло именно в ту сторону. Я шла осторожно, бесшумно и через несколько секунд остановилась рядом с комнатой Кристины. А остановившись, уже не могла двинуться с места, потому что до меня долетели… стоны?

Два или три.

Или один долгий?..

Автоматически приблизившись к двери, я посмотрела направо и налево. Никого.

«Это Кристина… я же знаю, что это Кристина…»

Раздался еще один далекий, еле слышный, приглушенный стон, и уж точно не могло быть никаких сомнений – это был стон удовольствия.

Правда обрушилась на меня мгновенно и буквально припечатала к стене. Я уже понимала, что происходит в комнате, и не сомневалась, с кем именно проводит время Кристина…

С Егором.

Потому что больше не с кем в этом доме, и потому что бабушка никогда не задает вопросов просто так. «Как поживает наша гостья?.. Кристине пора уже подумать о замужестве… А Егор с вами завтракал?..» Память мгновенно вернула все интонации бабушки, выражение ее лица, недовольный блеск глаз. Нет, она вовсе не мечтала о свадьбе Кристины и Егора, наоборот, она беспокоилась о том, что гостья может у нас задержаться. И бабушка знала… безусловно знала, какие между ними отношения.

«А брак Кристины с кем-нибудь совершенно посторонним решил бы эту проблему…»

Вот чего желала бабушка.

«Значит, это не в первый раз…»

Чувства смешались, превратились в колючий клубок, затем рассыпались, похолодели, и странное отстраненное удивление неожиданно вспыхнуло в груди… Неужели кому-то с Егором может быть хорошо? То есть… Я боялась думать дальше, и я не хотела этого делать. Надо было бежать. Немедленно бежать к себе. Юркнуть в кровать, лечь на бок и натянуть одеяло до ушей. А еще лучше – до макушки.

– …и захвати еще шампанское, – веселый голос Кристины пролез в замочную скважину и толкнул меня в бок.

Да, нужно было бежать в свою комнату, но я превратилась в плохо соображающую перепуганную мышь, и, метнувшись вправо, спряталась за шкаф. Если высунуть нос, то можно увидеть лестницу и того, кто очень скоро окажется рядом с ней…

«Бывает даже жаль, что мы друзья. То есть, не совсем друзья… А, впрочем, ты не поймешь…» – говорила Кристина. Но теперь я понимала, что она имела в виду.

Егор вышел к лестнице и остановился. Почти обнаженный… Лишь бедра были обернуты простыней, спускающейся ниже колен. Положив одну руку на перила, другой он растер шею, будто она затекла, и… повернул голову в сторону двери моей комнаты. Собственно, я тоже находилась в этой стороне, но только на полпути. Егор сделал шаг, второй, и я зажмурилась, физически ощущая его приближение каждой клеточкой тела. Не было никакой надежды, что он пройдет мимо и не