все исправить. Ей лишь стоило сказать ему, что она не будет петь с ним дуэтом и что об этом не может быть и речи. Но даже в этом случае ей не залепить мою зияющую рану.

Она сама должна захотеть все исправить, а не плясать под мою дудку. Вот только она ни черта не сказала.

Через несколько минут входная дверь открылась, и в гостиной появился Ридж в толстовке с капюшоном, в джинсах и в бейсболке задом наперед. Он уловил напряжение в воздухе и удивленно понял брови, но даже это не помешало ему поднять Шайло с дивана и крепко обнять.

Я оставил их вдвоем и вышел из комнаты, не сказав ни слова. Неужели я вел себя неразумно? Черт побери, не знаю. Я впервые вступил в настоящие отношения и понятия не имел, как ориентироваться на этой неизведанной территории.

Я знал лишь то, что ее поступок противоречил моим моральным принципам. Где же ее верность? Разве она не должна была поставить меня выше всех? Вместо этого Шайло действовала за моей спиной и заключила сделку с дьяволом.

Глава тридцать пятая

Шайло

– Что случилось? – спросил Ридж. Прошло четыре месяца с нашей последней встречи, но его тело стало заметно мускулистей и больше, да и сам он выглядел более зрелым. Или же я просто убеждала себя в этом, поскольку собиралась раскрыть душу семнадцатилетнему парню. Я поведала ему о Дине и о том, что пообещала записать с ним дуэт.

– Черт, – выдохнул Ридж, проводя рукой по волосам и надевая обратно кепку. – Теперь я понимаю, почему он так взбесился.

– Я тоже. Я облажалась. Мне не хотелось причинить ему боль…

– Но все равно причинила, – парировал он, переходя к сути дела. – Почему?

Это было трудно объяснить, но я попыталась:

– Для меня музыка – нечто священное. И Дин написал песню, которую никто, кроме нас, не сможет спеть. Если бы Броуди только услышал ее, то сразу бы все понял. В ней нет ни капли нежности. Она не про цветочки и сердечки. Она… – Я на мгновение задумалась, пытаясь подобрать слова, которые помогли бы ему понять. – Я написала Damage обо мне и Дине. А его песня почти как письмо с извинениями.

– Почему он не может спеть ее сам? – Хороший вопрос. – Он же зависимый, верно? – Я кивнула. – Тогда он манипулирует тобой. Обычно наркоманы так и поступают. В твоей музыке громко и отчетливо это слышно. Мы с Броуди тебя прекрасно понимаем. По опыту знаем, как наркоманы могут искажать правду, лгать, придумывать оправдания и заставлять тебя чувствовать себя паршиво. Они обвиняют тебя в том, что ты просто жив и пытаешься помочь им.

Боже. Ридж был очень умен. К тому же они с Броуди через многое прошли в жизни.

– И ты снова попалась на его удочку. Так что я понимаю, почему Броуди взбесился. Ты замечательный человек, но если согласишься на предложение бывшего, то облажаешься. По-крупному. – Он встал с дивана. – Сделай все правильно, иначе потеряешь его. Увидимся позже.

Смотря в спину уходящему Риджу, я откинулась на диванные подушки и попыталась придумать, как исправить то, что разрушила. Доверие Броуди. И, вероятно, его сердце. Я поставила музыку и карьеру на первое место. Он, скорее всего, решил, что я также поставила Дина на первое место. Так что не стоило винить его за это.

Стоила ли песня того? Если мы запишем дуэт и песня поднимется в чартах, будет ли она стоить всех моих жертв?

Дин облапошил меня. Снова. Боже, какая идиотка. Он специально пригласил Ари Белл, зная, что мое самолюбие не позволит ей спеть песню, написанную для меня. Она стала новой соло-гитаристкой и бэк-вокалисткой «Акадианского шторма». Заняла мое место. И не в первый раз.

Впервые я встретила Ари Белл, когда та делала минет Дину. Она была гитаристкой в группе, которая выступала на разогреве во время нашего третьего, и последнего совместного мирового турне. А теперь же я согласилась, чтобы «Акадианский шторм» выступил на разогреве у меня в Северной Америке.

Почему я продолжала позволять Дину манипулировать собой? Впрочем, он точно действовал не в одиночку. Мой брат сыграл свою роль. Но думать о Лэндри в таком ключе совсем не хотелось. Мне не верилось, что он мог опуститься до такого уровня. Вот только после каждого разговора с ним мне становилось все труднее верить в обратное. Он постоянно напоминал мне, что я в долгу перед ним и Дином.

Когда это закончится? Когда мой долг будет выплачен?

Я уже не знала, кому доверять. Хотя нет. Я доверяла Броуди и каждому члену его семьи. Но не доверяла родному брату.

Пришло время это прекратить. Сначала я позвонила Лэндри. Он ответил после второго гудка.

– Лэндри. Нам нужно поговорить.

Он рассмеялся.

– Ого. Звучит серьезно. Мы только вчера виделись.

– Ага. Вот только ты и Дин… вы снова это провернули, Лэндри. Снова заставили меня чувствовать себя виноватой за то, что я сказала ему «нет».

– Уж не знаю, что на это ответить.

– Просто скажи правду. Кто пригласил Ари Белл в группу?

– А что?

Я уже знала ответ. Дин не мог это сделать, поскольку в то время находился на реабилитации.

– Почему Гас на самом деле ушел?

– Шай…

– Лэндри, я знаю, что это все ты провернул. Вот только не понимаю, зачем.

– Ты это сейчас серьезно? Ты ушла из группы. Ты ее разрушила…

– Я ее не разрушала. Я ушла, потому что больше не могла всего выносить. Мы всегда твердили, что музыка на первом месте, но постепенно она стала отходить на второй план, Лэндри. Когда все изменилось? Когда ты начал больше заботиться о попадании в заголовки газет, чем о выпуске хорошей музыки?

– Так, значит, теперь наша музыка никуда не годится?

– Она замечательная. И ты это знаешь. Но наркотики и прочее дерьмо затмили ее значимость. Ты погнался за славой и деньгами. Так что я не собираюсь записывать дуэт с Дином. Во время тура я буду держаться на расстоянии. Не хочу снова оказаться втянутой в ваш мир.

– Ты все преувеличиваешь. Как обычно.

Я стиснула зубы.

– Хоть раз в жизни мне бы хотелось, чтобы ты поставил меня на первое место, заступился за меня и боролся. Но этого не произошло. Ты всегда был на стороне Дина. И мне потребовалось много времени, чтобы понять, что я должна бороться за себя сама, потому что больше некому.