Когда серия железных содроганий в недрах парома возвестила о подходе к причалу, он рыгнул, закинул банку в мусорный бак и поплелся вниз, на автомобильную палубу. Западный ветер нес запахи его родного острова, обещавшие когда-то так много хорошего: запахи елей Дугласа, прибрежных отмелей, слабый аромат заброшенных клубничных плантаций. Огни причала быстро приближались — пора было садиться в свою старую лоханку.

Он пошел разыскивать недавно приобретенный «матадор» 1976 года, но на том месте, где он оставил ее, машины не оказалось — да он и не помнил толком, где оно, это место. Альберт не помнил даже, въехал он на паром в машине или некая дама по имени Шерманетта высадила его на причале. Он стал бестолково мыкаться между немногочисленных ночных автомобилей. Островитяне, поди, уже сидят в них и смотрят на него с привычным неодобрением — думают, он совсем уж пропащий. В это время ему послышался звук, напоминающий смачный плевок. За старым оранжевым «саабом», смутно ему знакомым, стоял чудный деревянный прицеп, покрытый новеньким брезентом. Альберту показалось, что звук донесся именно оттуда, и тут брезент дернулся. Кто-то ворочался там и стонал при этом. У Альберта забилось сердце от предчувствия, что под брезентом скрывается что-то очень нехорошее. В следующий момент на него уставилось растерянное, заросшее волосами лицо. Сначала он подумал, что это человек в костюме гориллы, но тут длинный розовый язык показался наружу и облизнул губы, как бы стараясь избавиться от дурного вкуса во рту. Волосатое существо откинуло брезент, и в отуманенном мозгу Альберта стало складываться понятие «большеногая» — пока он не увидел, что ног у этого существа вообще нет.

Когда с парома съехал последний автомобиль, матрос Дэйв Кардун, учившийся с Альбертом в школе, обнаружил своего однокашника мертвецки пьяным на палубе. Дэйв поднял его на ноги, запихнул в свой полугрузовичок и отвез на ферму Райдаутов. Альберт все это время безостановочно бормотал «Большеногая на меня плюнула». Сначала Дэйва это забавляло, потом стало раздражать, и он с радостью сгрузил беднягу на покосившееся крыльцо его дома.

Как только Скид съехала с парома, один из феришеров перебрался на крышу машины, заглянул в окошко и доложил, что Таффи пришла в себя и, похоже, очень страдает. В этот момент Этан услышал, как она стонет, а, заметив, как смотрит на прицеп один из грузчиков, понял, что и другие это слышат.

— Ей нужен врач, — сказал мистер Фельд. — Сейчас доставим ее обратно в Беллингем, в больницу Сент-Джозеф. Одному Богу известно, как мы объясним…

— Пап, — прервал Этан, — а мама сумела бы ей помочь?

— Мама? — Мистер Фельд уже приготовился развернуть машину, но передумал. — Ты знаешь — по-моему, да. Тут на острове есть ветеринар? Должен быть, полагаю.

— Есть, — подтвердила Дженнифер Т. — Маргарет, не помню как по фамилии. Около древесного питомника. Мы к ней собаку водили, когда другая собака откусила ей ухо.

— Кажется, это то, что нам надо, — сказал мистер Фельд и повернул руль.

Доктор Маргарет Педерсен жила в опрятном кирпичном домике с вывеской. Ввиду позднего времени в доме было темно, свет горел только на веранде. Когда Скид подъехала, сотня собак, судя по звуку, залаяла разом, и внутри тоже зажегся свет. Алюминиевая входная дверь отворилась, и крупная женщина в длинном халате вышла на веранду, вглядываясь во мрак.

— Кто там? — В ее голосе слышалась забота наряду с раздражением и некоторой долей страха.

— Доктор Педерсен? Это Брюс Фельд, — отозвался отец Этана, вылезая из машины. — Живу в бывшем доме Окава.

— Да-да? — Раздражение в голосе усилилось.

— У нас тут… несчастье…

Доктор Педерсен запахнула халат и сошла на лужайку. Феришеры быстренько выкатились из прицепа и скрылись в лесу, не исключая и Клевера — они, видимо, подозревали, что доктор Педерсен верит в эльфов, и решили ее не отвлекать.

— В чем дело? — Она с легким нетерпением смотрела на мужчину и трех детей, которых мистер Фельд зачем-то поднял с постели среди ночи. У этой высокой, плечистой женщины были большие светлые глаза и короткая стрижка. Именно эта стрижка и теплые нотки в голосе позволяли предположить, что такому врачу снежного человека доверить можно. Мистер Фельд помедлил еще мгновение и отдернул брезент. Таффи рывком села, точно пробудившись от страшного сна, и они с доктором Педерсен уставились друг на друга.

Доктора, как выяснилось позже, много раз будили по ночам. Она была единственным на острове ветеринаром, и ее кабинет помещался в трейлере за домом. Бывало, что часа в три утра какой-нибудь запоздалый, едущий из бара водитель с истерическими интонациями сообщал ей, что по дороге домой сбил чью-то собаку. А после того как пункт скорой помощи перестал работать круглосуточно, к ней иногда привозили и людей. Но таких пациентов у нее определенно еще не бывало. Доктор Педерсен закрыла глаза, открыла их снова и посмотрела на мистера Фельда. «Скажите, что это шутка», — без слов умолял этот взгляд. Но мистер Фельд кивнул с самым серьезным видом. Тут доктор разглядела, что у Таффи нет ног, и все ее ошеломление как рукой сняло.

— Бедняжечка, — сказала она.

На следующий день была назначена тренировка. Этан, Тор и Дженнифер Т. пропустили всего одну игру, которую команда «Рустерс» опять проиграла — «Большеногим» со счетом 2:8.

Мистер Олафсен, когда они явились на поле Мак-Дугала, сделал суровое лицо, которое иногда заменяло у него лицо разочарованное.

— Так-так. Пропустили матч, вы трое, а ведь мы в вас нуждались. Так нельзя, ребята. Нельзя просто взять и не явиться, даже не позвонив заранее. Если бы вам платили деньги, я бы вычел у вас из зарплаты. Нехорошо так, Брюс.

Мистер Фельд, который, как мы знаем, относился к бейсболу со всей ответственностью, так устал, что даже и не покраснел. Всю ночь и утро он, не смыкая глаз, делал для Таффи протезы из своего замечательного микроволокна. Искусственным ногам полагалось быть легкими, гибкими и в то же время выдерживать вес снежного человека. Кроме того, он навещал Таффи, которую доктор Педерсен поместила в своей гостевой спальне. Этан подозревал, что отец с удовольствием навещает также и доктора, которая, как выяснилось, всю жизнь болела за «Филлис».

— Извини, Перри, — сказал мистер Фельд, — больше это не повторится. — И действительно — не повторилось.

Тренировка закончилась, и мистер Олафсен, все время следивший за Этаном, подозвал его к себе.

— Любопытная бита. Где ты ее взял?

Этан, знавший, что рано или поздно это случится, протянул Щепку тренеру.

— Сам сделал. — Врать, конечно, не следовало — вдруг и другие начнут просить, чтобы он им сделал такие же, но не рассказывать же всю историю про Туза-великана.

— Только вот тут бугорок оставил. — Мистер Олафсен показал на Узел. — Натирает немного, наверно?

Волдырь у Этана на ладони давно уже превратился в твердую мозоль.

— Я привык, — пожал плечами он.