Вот такую отповедь передали господину Табунову! Это ли не оскорбление?! Какой братан стерпит такое?! Но на Артюнянца обижаться — обижайся, а свои обиды держи при себе, а то тебе вместе с обижалкой и голову оторвут. А вот к Никандрову у Табунова были особые счеты… В те давние времена, когда Лерочка Козлова в отчаянии от беспросветного настоящего и ужаса перед еще более ужасным будущим переименовывалась в Нелличку Лебедеву, господин Табунов снизошел до ее ничтожества, и в результате этого снисхождения родился у Нелли сынок Дениска. (Впоследствии он тоже самопереименовался в Дэна). Но Табунову тогда было не до Козловой-Лебедевой и ее Дениски. Его внимание отвлекали и привлекали другие девушки, пока без обременения Денисками. А потом и вовсе от собственных дел голова болела. Да и кто она ему, эта Козлолебедева? Но когда в результате самопожертвования Денис Дональдович очутился в местах не столь отдаленных, пришло время напомнить о ее непременной обязанности — навещать и ублажать узника бессовестности в его узилище. Однако посланец, которому было поручено, если потребуется, применить и жесткие меры напоминания Денискиной маме о ее былых нежных отношениях с нынешним узником, вернулся и доложил, что бывшая Козлова-Лебедева теперь Нелли Григорьевна Никандрова и пожелавший тронуть ее хоть пальцем хорошо если останется только без пальца и без руки… А то и собственную голову ему придется искать в ближайших кустах. Малолетний же Дениска, родная кровь Дениса Дональдовича Табунова, усыновлен господином Никандровым, теперь он Денис Андреевич Никандров. И после этого бывший дружбан, братан и подельник еще будет уверять, что он уважает понятия?! Бросить страдающего за общее дело узника на произвол судьбы, а самому жениться на маме родного сыночка своего корефана ДДТ?! Короче, адвокат убедил супругов Никандровых не связываться с отмороженным рецидивистом ДДТ и пойти с ним на мировую, тем более что сыночек Дениска, слава богу, нашелся, а скоропалительное бракосочетание Табунова с Дуней Артюнянц почтила своим мимолетным, но все-таки присутствием сама Анжела Артюнянц!

— И после того, как вы сами все это мне рассказали, кое-кто продолжает утверждать, что Дэна похищала Юлия?! Даже сейчас, когда и ежу ясно, что его умыкнули Табуновы? — гневно обрушился Глеб на Новикова и Горюнова.

Горюнов предпочел тут же отмежеваться от соинформатора: мол, я только излагал факты, а выводы делайте сами… И плечами пожал как-то неопределенно… Но закусивший удила Новиков продолжал стоять на своем:

— Да, похитили, возможно, и Табуновы. А кто организовал похищение? Кто посадил Дэна на наркотики?

— Юлия покупала для Дэна наркотики?! Ты сам-то понимаешь, что плетешь?! Они же друг друга на дух не переносили! Вообще не общались!

— И не нужно было общаться! Купила наркотики, положила в карман вместе с кошельком. Знала же, что Дэн обязательно кошелек стибрит. Он и стибрил. «А это что за порошочек?» Попробовал раз, попробовал другой — и подсел! Потом Юлька класть в карман наркотики перестала. У Дэна — ломка. Табуновский сынок с Серым получили через кого-то от Юлии такие сведения. Поманили Дэна наркотиками — и все дела!

— И зачем этот Дэн был им нужен? Хотели получить за него выкуп? Тогда требовали бы солидную сумму, а не тот мизер, что получили. Или ты думаешь, что у Дэнова биологического папеньки ДДТ вдруг проснулись отцовские чувства?

— Может, и проснулись. Сколько примеров, когда расставшиеся родители потом начинали сражаться за детей! Но скорее всего у Табуновых интерес меркантильный. Ведь Дэн — в числе других детей Никандрова — его законный наследник. По завещанию Андрея Николаевича все имущество и капиталы делятся на детей и вдову в равных долях.

— На вдову? Ты Нелли Григорьевну имеешь в виду? Так Андрей Николаевич пока жив-здоров.

— Да, жив… пока. А вот насчет «здоров» — большие сомнения. По крайней мере, Нелли мне пожаловалась, что она очень встревожена состоянием здоровья супруга. В Швейцарии он лечится у известных медицинских специалистов. Только это большой секрет. Смотрите — никому! А то конкуренты сразу накинутся на его бизнес, как шакалы!

— Вот оно что! Значит, идет война за никандровское наследство!

Тем временем работа следственно-оперативной группы шла полным ходом. Проверялась подноготная каждого охранника и всей обслуги поместья. Выясняли, кто, с кем и в каких отношениях состоит, не имел ли кто связи с никандровскими недругами, конкурентами и криминальными структурами. Глеб был занят с утра и до утра и не появлялся в Малинской уже целую неделю — ему поручили работать с фигурантами в Москве. Очень хотелось повидать Юлию, но приходилось довольствоваться лишь редкими телефонными звонками. Даже и по телефону поговорить толком не было времени. Но прервал этот оперативный марафон все же телефонный звонок. Позвонил Курсаков и приказал бросить все и немедленно ехать на московскую квартиру Изяслава Никандрова. Голос следователя звучал такими интонациями, как будто несчастного служителя Фемиды и Немезиды живым клали в разверстую могилу. Причина так отчаиваться была уважительной: Изяслава Никандрова нашли убитым в собственной квартире…

Когда Глеб приехал на место преступления, там собрались уже все ответственные-безответственные за безопасность никандровского семейства.

— Ножом в сердце в его собственной постели, — пояснил Курсаков.

И вид у следователя был такой, как будто этот смертельный удар нанесли ему самому, только не в сердце, а в самую печенку!

— Замок не взломан, у убийцы был свой ключ, или его впустил сам Изяслав, — уточнил Новиков.

Этот держался со спокойствием капитана тонущего судна, который, скрестив руки на груди, стоит на капитанском мостике, готовясь уйти в морскую пучину вместе с подведомственным ему дредноутом.

— А где же была охрана?! Мы ведь договорились, что охрана должна быть неотлучно при каждом из членов семейства Никандровых?! — возмущенно воскликнул Глеб.

— Тут же в квартире и был! Квартира-то огромная, двухэтажная, на два подъезда. Охранники оправдываются: хозяин приказал им сидеть в прихожей у парадного входа. А вход из другого подъезда — приватный, закрыт двумя бронированными дверями. На ту половину им приказано вообще не соваться. Убийца вошел в квартиру как раз через второй, приватный вход, и две бронированные двери ему открыл сам хозяин, так как никаких следов взлома не обнаружено.

— Значит, убийцу Изяслав хорош знал? — предположил Глеб.

— Еще бы ему ее не знать! — криво усмехнулся Новиков и, взяв Глеба за рукав, отвел его в сторону. — Ну теперь-то ты наконец признаешь, что твоя Юлька — маньячка и ее следует немедленно изолировать?!

— Отстань от меня со своим параноидальным бредом, — гневно, но шепотом возразил Глеб. — Юлия сидит либо в больнице, у изголовья Марши, окруженная твоими охранниками в белых халатах, либо в своих комнатах с приклеенным к ней телохранителем.

— Не сидит, а сидела, пока ее маниакальные наклонности не взыграли по-новой! Но у маньячек знаешь какая хитрость! Придумала, что хочет лично поставить в церкви свечку за здравие Марши. Пытались не выпустить ее из поместья. Куда там! «Всех уволю!» Приехала в церковь Рождества Христова, с охраной, все честь по чести. А вокруг церкви нищих — целое стойбище. Юлечка вручила охранникам пачку купюр и приказала раздать все нищим с наказом молиться за здравие Марши и за упокой Никиты, а сама пошла в храм и попросила ее там не беспокоить, не отвлекать от молитвы. Охранники посмотрели на купюры и ахнули: «Это что же — нищим раздавать по сто евро?!» Ребята еще не рехнулись и побежали менять деньги. Пока туда-сюда, вернулись, ждут хозяйку. А ее все нет. Кинулись в церковь — и там нет. Исчезла! Ну а где объявилась, сам видишь…