Пока Глеб добирался до своей машины, Викентьев уже сел на хвост «БМВ» и «мерседесу». Глеб на своей «тойоте» поспешил за ними. В ближайшей пробке он догнал и преследующего, и преследуемых. Скоро выяснилось, что Дональд Табунов со своими спутниками следует в Разнесенск. Глеб позвонил Курсакову, объяснил ему, что происходит, и попросил связаться с разнесенским ОВД, чтобы те выделили группу захвата. Но пока длились согласования, Додик с Дэном, если это был он, и Серый заехали в ворота табуновской усадьбы. Глеб доложил Курсакову, что разнесенское ОВД проворонило возможность задержать Табунова-младшего с похищенным Никандровым, тоже младшим, по дороге в Разнесенск и теперь придется осаждать табуновский особняк.

— Я уже на пути к Разнесенску, жди группу захвата, — распорядился Курсаков.

Омоновцам не пришлось штурмовать высоченный железный забор — сторож добровольно-принудительно распахнул ворота и впустил группу захвата, когда два омоновца перелезли через забор. Для того чтобы препроводить схваченных преступников в СИЗО, осталось преодолеть последнее препятствие в лице весьма некстати появившегося адвоката хозяина, который возвысил свой голос протеста:

— На каком основании вы врываетесь в дом законопослушного гражданина, известного бизнесмена господина Табунова?! Требую прекратить произвол, освободить незаконно задерживаемых и немедленно покинуть приватную территорию моего доверителя!

— По нашим сведениям, здесь находится похищенный сын бизнесмена Никандрова — Денис, — возразил Курсантов. — Усадьба окружена. Мы обыщем здесь все закоулочки и найдем вашу жертву! Предлагаю господину Табунову добровольно указать узилище, куда он запрятал бедного подростка!

Табунов, который лежал рядом с сынком и Серым носом в пол и с руками на затылке, приподнял голову и прохрипел:

— В моем доме нет никакого узилища…

Тут опять заверещал адвокат:

— Прекратите свои грязные инсинуации! Дениса Денисовича Никандрова-младшего, усыновленного господином Никандровым сына господина Табунова, которого родной отец в связи с определенными тяжелыми обстоятельствами своей биографии не мог воспитывать лично, никто не похищал! Он добровольно пришел к родному отцу — Денису Дональдовичу Табунову и обратился к нему за помощью: ребенок буквально погибал от наркотиков! Дональд Денисович Табунов, его единокровный брат, сегодня забрал Дениса из элитной наркологической клиники, куда заботливый родной отец поместил его на лечение, и привез в родной дом! И сейчас излеченный Денис находится в своей комнате, где его успокаивают, уговаривают не бояться — никто его больше не отдаст на растерзание наркодилерам, как поступила его легкомысленная родная мама Н. Г. Никандрова! А проводит психологическую реабилитацию ребенка невеста господина Табунова — Авдотья Ф. Артюнянц!

— Что такое?! Дуня Артюнянц — невеста господина Табунова?! — в изумлении, смешанном с ужасом, воскликнул присутствующий здесь же начальник разнесенского ОВД.

— Господин Табунов — будущий родственник Ю. Б. Артюнянца?! — шатаясь, как пораженный громом, пробормотал командир группы захвата. — Вставайте с пола, господа, произошло недоразумение! Приносим вам и через ваше посредство господину Артюнянцу свои извинения!

Тут в комнату вошла сама Дуня об руку с Дэном. Глеб посмотрел на излеченного от наркомании подростка и подумал, как же бедняга выглядел до лечения, если теперь, после успешного его завершения, в нем чуть душа держится: бледный, как соль с того самого столба, в который обратился чересчур любопытный свидетель гибели двух развратных городов — Содома и Гоморры. Во время всеобщего замешательства, связанного с размышлением о печальной участи жителей этих населенных пунктов, прогневавших высшие силы, не потерял присутствие духа только следователь Курсаков. Он напомнил растерявшимся правоохранителям, что при всем уважении к господину Артюнянцу и его родственникам, обнаруженный в доме господина Табунова Денис Никандров числится в розыске как похищенный, поэтому необходимо провести установленные законом следственные действия. Необходимо выяснить, кто его похищал, если это действительно похищение, где он пребывал после похищения, или, так скажем, после исчезновения из родного дома, где он проживал со своей родной матерью госпожой Никандровой и отчимом, господином Никандровым, усыновившим Дениса и ставшим ему по закону как бы родным отцом. А также кто требовал и неоднократно получал выкуп за похищенного. Чтобы эти действия произвести, необходимо всех обнаруженных в особняке препроводить, или скажем деликатно — пригласить, проехать в ОВД. Начальник разнесенского ОВД проклинал себя за то, что связался с так подставившими его москвичами, но делать нечего — согласился со следователем…

Ну а потом начался бой двух юридических титанов — табуновского адвоката с никандровским. Итогом баталии стало возвращение блудно-похищенного сына в объятия исстрадавшейся матери, которая тотчас отбыла с супругом обратно в Швейцарию, захватив с собой вновь обретенного отпрыска. А в возбуждении уголовного деда против Табуновых было отказано. Денис Дональдович Табунов в ускоренном порядке заключил официальный брак с Авдотьей Ф. Артюнянц. В прессе особо подчеркивалось, что на торжестве бракосочетания родственницы присутствовала дочь господина Артюнянца — Анжела Артюнянц, которая тепло поздравила новобрачных и передала им наилучшие пожелания своего высокопоставленного отца. Так что самоубийц-камикадзе, решившихся затронуть родственников господина Артюнянца, ни в Следственном комитете, ни в прокуратуре не нашлось…

Перед убытием в Швейцарию господин Никандров сдержал свое слово и перевел на счет Панова (Глебу пришлось завести в банке счет) кругленькую сумму. Глеб тоже выполнил обещание и поделился денежками с Викентьевым. Все прочие участники поисков Дэна также не были забыты щедрым олигархом.

Полученная сумма в у. е., вполне достаточная для приобретения комнаты в коммуналке, хоть и радовала Глеба, но эту радость заглушало и сводило на нет беспокойство за здоровье любимой. Юлия требовала встречи с Маршей, рвалась к ней в больницу, и удерживать ее становилось все труднее, так как она начала подозревать, что от нее что-то скрывают… Кончилось тем, что приставленный к ней телохранитель, испугавшись страшных Юлиных угроз его уволить (а он знал, что Юлечкины угрозы — не пустой звук), отвез ее в больницу, где девушка наконец узнала всю правду. Потрясение ее было так велико, что она сама рухнула в обморок у изголовья почти бездыханной сестры. Слава богу, хоть ее-то врачи откачали и отправили домой под опеку невропатолога и психоневролога. Рассвирепевший Новиков властью, данной ему Нелли Григорьевной, уволил проштрафившегося телохранителя. Но тот, по-видимому, ничуть не был ни испуган, ни огорчен этим увольнением. Прощаясь, он сказал коллегам, что как только Юлия оклемается, она тут же вернет его на прежнее место службы и ему оплатят все дни вынужденного отпуска. Возможно, за счет зарплаты Новикова… Кстати, в дальнейшем так и случилось. Но пока о времени, потребном для реабилитации нервнобольной, оба врача говорили очень неопределенно.

— Сидите рядом, держите больную за руку — мы заметили, что это ее немного успокаивает. Но только никаких разговоров о Марше не заводите! — наставляли Глеба эскулапы.