Я спустился с трамплина, и все четверо крепко меня обняли. Я рыдал в их объятиях, как чертов ребенок, но они не смеялись над моей слабостью.

Они просто обняли меня еще крепче.

Меня поражало то, что совсем чужие люди оказались для меня настоящими братьями и сестрами. Не по крови, а по сердцу. Настоящими друзьями, которые не покинули меня даже в самую страшную и дикую бурю.

– Простите, ребята, я так облажался, – произнес я, смущенный своими слезами.

– Эй, чувак. – Эрик похлопал меня по спине и пожал плечами.

Затем он произнес то же, что я сказал ему несколько недель назад:

– Кем бы ты ни был, ты останешься нашим другом.

Я их не заслуживал. Я не заслуживал их любви.

Но они отдавали ее мне без всякой платы.

Шей

– Лэндон попросил меня передать тебе это письмо, – сказала Мима, вернувшись домой.

Я была рада, что бабушка заглядывала к нему каждое воскресенье. Думаю, он очень в этом нуждался.

Она протянула мне сложенный вдвое лист бумаги.

– Заранее признаюсь, что прочитала письмо, потому что я любопытная старая дама и очень беспокоюсь за вас двоих. Ты – моя вселенная, милая, и Лэндон тоже. Он хороший мальчик. Местами его края чуть обтрепались, но он все равно заслуживает любви.

– Он действительно сломлен, да, Мима?

– О, дорогая… все мы немного сломлены. Если ты думаешь, что ни у кого в этом мире нет своих трещин и шрамов, значит, ты смотришь на людей недостаточно внимательно. Мы пришли в этот мир не для того, чтобы быть идеальными; мы здесь, чтобы быть людьми. Чтобы жить. Чувствовать. Причинять боль. Любить. Плакать. Существовать. И все это невозможно без страданий. Не нужно быть совершенством, чтобы любить или быть любимым. Достаточно иметь смелость показать миру свои шрамы и увидеть в них красоту.

– Я люблю его.

– Да, и когда ты прочитаешь это письмо, я думаю, ты поймешь, что он тоже тебя любит. Я хочу тебя предупредить. Некоторые из этих слов будет трудно принять, но я прошу тебя продолжать чтение. Концовка стоит того, чтобы прочитать непростую середину.

Она оставила меня наедине с письмом. Я подошла к дивану, села и, скрестив ноги, погрузилась в мысли Лэндона.

Цыпленок,

Мое сердце сжалось. Я заставляла себя продолжить, хотя и боялась того, что последует за этим словом. Боялась того, что откроют мне его слова, боялась его правды.

Я ненавижу себя, и это моя правда.

Каждый день я просыпаюсь, не понимая, зачем я здесь. Почему я продолжаю бороться каждый день, когда все кажется безнадежным. Я не вижу смысла в своей жизни, и это меня пугает. Я изо всех сил стараюсь вставать с кровати, чтобы делать те вещи, которые кажутся другим людям нормальными. Когда мы заключали пари, ты сказала мне, что я фальшивка, и это самое правдивое, что я когда-либо слышал.

Я фальшивка.

Я притворяюсь популярным.

Я притворяюсь, что люблю вечеринки.

Я притворяюсь, что доволен жизнью.

Я притворяюсь таким же, как все.

Во мне нет ничего настоящего, кроме маленького уголка души, о котором не знает никто, кроме тебя.

Я люблю себя, когда я с тобой. Каждый день я просыпаюсь и думаю о тебе, – и в эти минуты я знаю, почему я здесь. Я знаю, почему я продолжаю бороться, когда все кажется безнадежным. Я знаю, в чем смысл моего существования, и это меня пугает. Меня пугает то, как сильно я тебя люблю, – что случится со мной, когда ты исчезнешь? Будут ли у меня силы, чтобы бороться? Буду ли я стараться встать с кровати, чтобы делать те вещи, которые кажутся другим людям нормальными? Буду ли я в порядке без тебя?

Это убивает меня, Шей. Меня убивает то, как я ломаюсь, как я рушусь под малейшим давлением. Меня убивает то, что я так легко срываюсь, что я не способен контролировать ярость, живущую внутри меня. Меня убивает то, что я сделал тебе больно.

Я ненавижу себя за то, что причиняю тебе боль.

Ты – самое настоящее, что есть в моей жизни, но мне пришлось оттолкнуть тебя, потому что я не думаю, что тебе нужен такой человек, как я. Что ты этого заслуживаешь.

Я никогда не целовал ту девушку, и, надеюсь, ты мне веришь. Я знал, что мне придется сделать нечто, что заставит тебя меня возненавидеть. Тем не менее ты появилась в больнице, готовая прийти мне на помощь. Тем не менее ты все еще меня любишь. Поэтому я решил, что должен рассказать тебе свою самую суровую правду.

Когда я был младше, я думал о том, чтобы покончить с собой. Не знаю, помнишь ли ты, но я был настоящим гадким утенком. В шестом классе надо мной довольно сильно издевались, и каждый день я приходил домой в слезах. Моя мама так беспокоилась обо мне, что уволилась с работы, чтобы не оставлять меня одного. Однако издевательства меня мучили, и я не знал, как правильно справляться со своими мыслями и эмоциями. Все это настолько отравило мой разум, что у меня начались панические атаки.

Это был первый раз, когда я себя порезал.

Это был первый раз, когда я сказал маме, что думаю о смерти.

Мне так и не стало легче. Я просто стал сильнее. По крайней мере, физически. Эмоционально и ментально я был все той же развалиной. Тренировки стали моей отдушиной, а мои родители заставили меня пить антидепрессанты. Они немного помогают. Не так сильно, как хотелось бы, но, к счастью, у меня больше нет желания себе навредить.

Я начал пить и принимать наркотики, чтобы хоть немного успокоить свой разум. Я старался загонять плохие мысли так глубоко, что почти о них забывал. Какое-то время это работало. Но, потеряв Ланса из-за передозировки, я понял, что больше не могу так жить. Несмотря на то, что я любил своего дядю, я не хотел повторить его судьбу. Я не хотел идти по его пути.

Я остыл и опустел. А потом появилась ты.

Ты сбила меня с толку. Ты принесла свет в мой мир, который, как мне казалось, был обречен на вечную тьму. Ты заставила меня желать, заставила надеяться и мечтать о будущем, о котором я никогда не думал.

Я не хочу умирать, Шей.

Впервые в жизни я хочу жить. Я хочу найти способ чувствовать себя живым – самостоятельно. То, как я чувствую себя рядом с тобой, это то, как я хочу чувствовать себя в одиночестве. Я хочу сидеть в темноте и не сходить с ума от звука собственного сердцебиения. Я хочу без труда вставать с постели. Я хочу смириться с тем, что я могу быть один.

И я хочу быть с тобой.

Я хочу всю тебя, Шей, но не сейчас.

Сначала я хочу привести себя в порядок, хочу подарить тебе лучшую версию себя.