18.8 C. 38. …они зарезали Марата перочинным ножиком… —

Жан Поль Марат (1743–1793) – один из политических лидеров Великой французской революции; был зарезан 13 июля 1793 г. в Париже жирондисткой Шарлоттой Корде. Ироническое определение типа ножа, которым пользовалась Корде, – «перочинный» – выводится из контекста описания этого убийства, представленного в доступной советской литературе, где фигурируют и обыденный нож, и перо, и Корнель, и Жанна д’Арк:

«Жан Поль опустился в холодную воду [в ванну]. Как ни скверно он себя чувствовал, но надо было работать. Ему надо было подготовить материал для завтрашнего, воскресного номера своей газеты. К Марату вошла девушка Она держалась уверенно, спокойно, просто. Девушка села на стул рядом с ванной, прямо против Марата. Взяв в руки перо, набрасывая бегло имена на бумаге, Марат должен был отвернуться на миг от своей собеседницы. И в это мгновение быстрым, почти неуловимым движением женщина скользнула руками по платью; в ее руке был уже нож, и, поднявшись, она с силой по рукоятку вонзила его в открытую грудь Марата. Женщина, убившая Марата, именовалась Шарлоттой Корде. Ей было 24 года Она была внучкой Корнеля грезила о великих свершениях, перед ее глазами стояла тень Жанны д’Арк. Она спокойно рассказала, что приехала в Париж с единственной целью – убить Марата. Утром 13 июля она поехала в Пале-Рояль и купила там нож – столовый нож в чехле, с черной ручкой, обыкновенных размеров, стоимостью сорок су» (Манфред А. Марат. М., 1962. С. 330, 332, 334).

Кроме этого, перочинный ножик как орудие (само)убийства фигурирует у В. Маяковского: «Не откроют нам причин потери / ни петля, ни ножик перочинный» («Сергею Есенину», 1926).

18.9 C. 38. …Марат был неподкупен… —

Фактическая ошибка: Марат был известен в революционной Франции как «Друг народа», а прозвище Неподкупный носил другой лидер Великой французской революции, антипод Марата – Робеспьер (см. 34.24):

«Робеспьеру все было ненавистно в Марате: и его революционный пыл, который Робеспьер считал преувеличением, и его ненависть к богатым, и его абсолютное недоверие к политиканам – все вплоть до бедной и грязной одежды этого человека, который с самого начала революции стал питаться, как питался народ, – хлебом и водой, чтобы целиком отдаться народному делу. Робеспьер оставался неподкупным посреди всех тех, а их было очень много, кого прельстила власть и богатство: обстоятельство, в высшей степени важное во время революции» (Кропоткин П. Великая французская революция 1789–1793. СПб.; М., 1922. С. 271, 548).

18.10 …мне, как Карлу Марксу, нравилась в них слабость… —

Карл Маркс (1818–1883) – немецкий мыслитель, основоположник марксизма как фундамента научного коммунизма. Знаменитая «Исповедь» (1865) Маркса, имеющая форму анкеты, постоянно цитировалась в изданиях большевистского толка, чтобы наглядно продемонстрировать тот факт, что основоположник научного коммунизма в быту был самым обыкновенным человеком со своими человеческими слабостями и капризами. В этой анкете на вопрос: «Достоинство, которое вы больше всего цените в женщине?» – Маркс отвечает: «Слабость».

Кстати, о слабости… «Женская» тема – одна из центральных в романе Чернышевского «Что делать?», и здесь читатель сталкивается также с марксистским подходом к предмету:

«– Женщинам натолковано: „вы слабы“, – вот они и чувствуют себя слабыми, и действительно оказываются слабы.

– Да, Саша, это так. Мы слабы потому, что считаем себя слабыми» («Что делать?», гл. 6).

18.11 …они вынуждены мочиться, приседая на корточки… —

Это написал Венедикт Ерофеев. А вот у Виктора Ерофеева чтец-декламатор, придя на выступление в дом культуры, обращается к распорядительнице вечера Нине Львовне с вопросом:

«– А где здесь у вас туалет?

– Предпоследняя дверь по коридору, – обиженно выдавила она, всем видом показывая, что она не вахтерша и не уборщица, а представительница местной интеллигенции, состоящая на службе у муз [ее внутренний голос: ] – и, знаете ли, молодой человек, я вас не понимаю, подъезжать к женщине с таким вопросом… или я что??? Подумаешь, тоже мне, столичная птица… Мужчины писают стоя – какой ужас!» («Ядрена феня», 1979).

18.12 …ведь они в И… из нагана стреляли! –

И… – Ильич, «любовная», фамильярная (только по отчеству) форма называния Владимира Ильича Ленина. Здесь имеется в виду известный факт покушения на Ленина, совершенный эсеркой Фанни Каплан (Ройдман) 30 августа 1918 г. в Москве, во время которого Ленин был ранен двумя пистолетными выстрелами. После покушения Каплан была схвачена и, по официальной версии, расстреляна. Однако в начале 1993 г. в российской прессе появились сообщения о том, что террористку долгое время держали в тюрьме и что на самом деле в Ленина стреляла не она, а мужчина; дело Каплан вновь принято на изучение следователями Генеральной прокуратуры и Федеральной службы безопасности России (Известия. 1993. 2 февраля).

Личность и образ Каплан были объектом пристального интереса Венедикта Ерофеева. Его последняя (неоконченная) пьеса так и называется – «Диссиденты, или Фанни Каплан». Там имя легендарной эсерки дано дочери директора приемного пункта стеклотары, при этом Фанни получает следующие характеристики: «Фанни Каплан – любимая дочь Каплана с врожденным, но трогательным идиотизмом. „Ни одного героя – кроме Фанни – ни одного в разумном здравии, и это хорошо, потому что я [автор] в добром здравии за жизнь не встречал отнизу доверху“».

Также в воспоминаниях друга Венедикта Ерофеева читаем о том, как они в компании с автором «Москвы – Петушков» «играли в „фанечку“, или, проще, в „капланчики“. Пели оперы: импровизируя либретто и музыку, Боря Сорокин всегда пел Ильича – это у него в характере, а я – тогда еще только Черноусый, но еще не чернобородый, – пел партии М. Горького, Ф. Дзержинского, И. Сталина и прочих… а раз даже партию съезда коммунистической партии. Играли в „хорошеньких“ и „плохих“. Эта игра наподобие игры в морской бой в тетрадке в клеточку. Попал в „плохого“ – очки возрастают, попал в „хорошенького“ – штраф. „Плохими“ были и Брежнев, и Гомулка, и Вера Засулич, и Максимилиан Робеспьер, и Боря Сорокин, и бодливая черная коза Вениной [Ерофеева] тещи, и сама теща Кузьминична, и контролер Митрич, и Жан-Поль Сартр, и, конечно, – Ильич. „Хорошенькой“ всегда была „маленькая девочка из бедной еврейской семьи Фаня Каплан“» (Авдиев И. [О Вен. Ерофееве]. С. 86).

18.13 C. 39. …каким же мне быть теперь? Быть грозным… —

Во второй серии «Ивана Грозного» Эйзенштейна царь Иван IV (Николай Черкасов), начиная вендетту против злокозненных бояр, восклицает: «Грозным буду!»

18.14 Она сама – сама сделала за меня мой выбор, запрокинувшись и погладив меня по щеке своею лодыжкою. В этом было что-то от поощрения, и от игры, и от легкой пощечины. И от воздушного поцелуя – тоже что-то было. —