– Здравствуй, Мьорке. Живучий у тебя парень. Ни огонь его не берет, ни холод, ни оружие инквизиторов.

– Что тебе нужно? – Натт отпустила келпи и вышла вперед.

– Ты, Мьорке. Я хочу домой. – Девушка сцепила ладони у груди. – Ты перестала меня искать. А раньше сбивала ноги в кровь, чтобы найти и вернуть. Что изменилось?

– Я устала, – не своим голосом ответила Натт. – Захотела простой человеческой жизни.

– У тебя не может быть человеческой жизни! Оглянись же, Мьорке. Ты не человек! Посмотри, кто окружает тебя! Похожи они на людей? Седой демон и темный фейри. Эти двое украли наше счастье. Искалечили тебя.

– Это было в прошлом.

– А я тоже осталась в прошлом? – с надрывом спросила Илвмаре.

– У тебя есть тело, ты можешь начать сначала. Жить, как обычные люди.

– Что?! И остаться безногим инвалидом? Такой судьбы ты мне желаешь? Я крылья! Твои крылья, – задыхалась девушка, царапая ногтями подлокотники, а затем резко успокоилась. – Хорошо. Я поняла тебя. – Она обернулась к Синду: – Убей двоедушника, Штеркен!

– Нет! – Натт рванула другу наперерез, но Дэлиге оттолкнул заклинательницу с дороги в снег за мгновение до того, как когти едва не разорвали ее в клочья.

Мёрке бессильно смотрела, как двое мужчин бьются из-за нее. Келпи неумело оборонялся копьем, стараясь не подпустить к себе седого. Но с каждым выпадом ослабленный фейри допускал все больше ошибок. Пропустил атаку, и Брайтер Синда пропорол правое плечо насквозь. Дэл успел лишь плашмя ударить инквизитора по голове.

– Ставлю на Штеркена. – Илвмаре толкала колеса вперед. – Я заполню пустоту в твоей душе, Мьорке. Мы снова будем вместе.

– Останови их, я согласна! – Заклинательница крутила в руках бесполезный жезл без единой сферы, не зная, как помочь любимому.

– Это так не работает, ты не пустишь меня, пока твой феникс жив. Сейчас он твои крылья.

Феникс? Натт снова обратилась к пламени внутри, и в этот раз оно робко отозвалось и защипало подушечки пальцев. Вдох-выдох. Концентрация. Она уже делала это. Фирс учил обращаться с огнем. Всего-то нужно было направить его.

– Прости меня. – Вскинула руки, и мощная огненная стена двинулась на Илвмаре.

Темная не успела даже удивиться, когда желто-алое марево поглотило ее и скрыло из виду, а затем раздался полный боли крик. Синд рухнул на колени, его одежда тлела, кожа на руках покрылась волдырями, а когти раскалились добела. Острие раздвоенного копья тут же уперлось ему в горло.

– Промазала, Мьорке, – хохотала Илвмаре. – Ты чуть не прикончила своего лучшего друга! Давай еще, второй залп точно его добьет.

Форсворд опустил руки в снег, и от когтей поднялся шипящий пар. Чернота схлынула с глаз, и он с непониманием вперил взгляд в копье у своей груди.

– Используешь его как щит… – обреченно изрекла заклинательница, развеяв пламя с ладоней.

– А ты думала, я позволю себя убить? Признаться, не ожидала от тебя, но перестраховаться все равно стоило. Готова ко второму раунду? – мерзко улыбнулась Илвмаре и щелкнула пальцами.

Синд выбил оружие из рук келпи и вскочил на ноги, разминая обожженные пальцы.

– Я снова веду. Что будешь делать, Мьорке? Кого спасешь? Седого или двоедушника?

– Обоих. – Натт нащупала в кармане гребень и попятилась к озеру.

– Ты что это задумала?! – в голосе крыльев впервые появилась тревога.

– Я уже давно живу в долг, самое время платить по счетам. – Заклинательница вытащила филактерию и вонзила себе в горло острыми нефритовыми зубьями до самого основания.

Оказалось совсем не больно. Смотреть на калечащих друг друга мужчин было гораздо больнее. Последнее, что она видела, – обезумевшее лицо Илвмаре. Темная потеряла контроль над Синдом, друг опомнился и перевел взгляд к озеру, а Натт сделала еще один шаг к воде, чувствуя, как грудь заливает горячая кровь. Перед глазами помутнело, навсегда смазывая силуэты любимых.

Дэлиге… Она надеялась, что он простит и окажется сильнее.

Ледяной саван сомкнулся над головой бывшей некромантки, и черная прядь темным росчерком выбилась из-за уха, ставя жирную подпись на последнем контракте.

* * *

– Очень жаль, что так вышло, – безэмоционально извинялась белая безликая толпа.

На самом деле им было не жаль.

– Почему я здесь? – прошипела Натт, догадываясь, каким будет ответ.

– Покажите ей. Все равно умрет сегодня. Пусть хотя бы узнает почему.

– Она уже сутки мертва.

– Неважно, покажите.

Пальцы с силой впились в подлокотники, когда Натт поднесли небольшое зеркало.

Белесые безжизненные глаза скользили по острым скулам. Тонкая нить губ не выражала ни одной эмоции. Некромантка осознала, что дышит просто по привычке.

– Разложение пока не началось, но, думаю, вы все понимаете, госпожа Мёрке.

– Понимаю, – ответила зеркалу, из которого на нее смотрел новорожденный лич.

Где-то далеко-далеко раздался стук ее мертвого сердца. Натт прислушалась. Звук становился громче и отчетливее. Все присутствующие замерли и заозирались, и девушка поняла, что бьется не у нее в груди, а за массивной дверью, и это не сердце, а цоканье копыт.

– Дэлиге, – выдохнули холодные губы, и в ту же секунду обе створки сорвало с петель.

В центре комнаты появился всадник верхом на разноглазом жеребце, в черной гриве которого мерцала золотистая прядь.

– Приехали, – фыркнул конь, сбросив с себя седого демона, и принял человеческий облик.

Синд приземлился на ноги и насмешливо оглядел присутствующих.

– Выбор невелик, мозгоправы: бежать за подмогой или попробовать дать нам отпор. Меня и моих малышей вы знаете, – продемонстрировал кастеты, намертво приваренные к обожженным и обмотанным грязными бинтами рукам, – а вот с ним еще не знакомы.

– Дэл Флэм, – представился келпи, почесывая спину окровавленным наконечником копья. – Моя Мурке теперь зовет меня так. Привет, детка, – он отправил девушке-личу воздушный поцелуй, – прелестно выглядишь, без шуток!

– Этот парень еще больший псих, чем я!

В подтверждение слов Дэлиге сделал выпад в толпу белых халатов и едва не насадил ближайшего целителя на Брайтер. Работники Скьерзилдена бросились к дверям вместе с охраной, состоящей из новичков-инквизиторов.

Келпи перехватил копье и втоком разбил стекло, за которым стояли родители Натт.

– Мы заберем вашу дочь. Все будет хорошо, – заверил Дэл.

– Милая, – позвал девушку отец, – мы не считаем тебя виноватой ни в чем. Мы любим и всегда любили тебя.

Мёрке слабо улыбалась, пока мужчины выламывали оковы и осторожно снимали ошейник.