Я снова поглядел на запад. Небосвод над горизонтом начал светиться желтым светом. Мне почудилось, что сияние это на глазах распространяется по всему небосклону. Мне стало не по себе. Однако, похоже, я один в толпе придворных заметил это странное явление.

Хотя охотники уже спустились в долину, но еще не ушли далеко, и я мог наблюдать за крупными кошками. Те наконец увидели стада газелей, которых медленно гнали к ним, тут же превратившись из ласковых домашних животных в свирепых хищников. Головы их поднялись, тела напряглись, уши встали, поводки натянулись. Впалые животы, казалось, приросли к хребтам, и каждый мускул тела напрягся, словно натянутая тетива.

Госпожа потянула меня за подол и повелительно шепнула:

— Пойдем, Таита. — И я неохотно начал боком отступать к скале, которая должна прикрыть наш уход и спрятать от глаз придворных. Серебряное кольцо, данное мною конюху, обеспечило нам осла, стоявшего внизу среди скал. Как только мы подошли к нему, я проверил, все ли заказанное на месте. К седлу были приторочены бурдюк с водой и кожаная сумка с припасами. Все было в порядке. Я не смог сдержаться и взмолился:

— Подождем еще минуточку. — Не успела госпожа возразить мне, как я уже взобрался на вершину скалы и стал глядеть вниз.

Ближайшая антилопа пересекала долину всего в нескольких сотнях шагов от того места, где фараон держал на поводке гепарда. Я поднялся вовремя и успел увидеть, как животных спустили с поводков. Они бросились вперед легким галопом, как будто изучали на ходу изящно трусящих антилоп и выбирали себе жертву. Внезапно стада почуяли их приближение и бросились бежать. Как стайка ласточек понеслись над пыльной равниной.

Тела кошек вытянулись над землей, лапы их доставали землю далеко впереди, потом они складывались вдвое, отталкивались задними лапами и снова вытягивались вдоль земли. Гепарды стремительно набирали предельную скорость, и я еще не видел ни одного животного, которое бежало бы так быстро. По сравнению с ними, стада газелей как будто застряли в болоте и еле передвигали ноги. Грациозно, без всяких усилий две кошки нагнали стадо и обогнали несколько отставших животных, прежде чем настигли выбранные жертвы.

Охваченные паникой антилопы пытались уклониться от смертоносного нападения. Они подскакивали, изменяли направление полета в воздухе, изгибались и прыгали в противоположном направлении, как только их изящные копыта касались выжженной земли. Кошки с грациозной легкостью повторяли каждый их прыжок, и конец был неотвратим. Каждая из них повалила на землю по газели, тут же скрывшейся в облаке пыли. Вцепившись в шеи своих жертв, кошки душили их до тех пор, пока ноги газелей не перестали биться в воздухе и не замерли в судороге.

Зрелище это настолько потрясло меня, что даже перехватило дыхание от возбуждения. Потом снизу раздался голос моей госпожи.

— Таита! Спускайся немедленно! Тебя заметят на этой скале.

Я соскользнул вниз и присоединился к ней.

Все еще взволнованный зрелищем, я заставил ее сесть в седло и повел ослика в поводу по оврагу, где нас не было видно с вершины холма. Госпожа моя не могла долго сердиться на меня и, как только я хитро упомянул имя Тана, тут же обо всем забыла и стала подгонять животное, чтобы оно быстрее шло к месту встречи.

Только после того, как между нами и Долиной газелей оказалась еще одна гряда холмов, я направился прямо к кладбищу Трас. В горячем, неподвижном воздухе копыта ослика звенели так, будто под ногами у него были не камни, а битое стекло. Очень скоро я почувствовал, как пот струится по моей коже, настолько было душно, и в воздухе запахло грозой. Не успели мы доехать до гробниц, как я предложил госпоже:

— Воздух сух, как старые кости. Тебе нужно попить воды…

— Вперед! У нас будет время напиться. Ты не умрешь от жажды.

— Я думал только о тебе, госпожа.

— Мы не должны опаздывать. Каждое потерянное мгновение сокращает мою встречу с Таном. — Разумеется, она была права, потому что пройдет немного времени и нас хватятся. Госпожа моя была настолько любима придворными, что кто-нибудь из них обязательно попытается найти ее, как только охота закончится и все направятся к реке.

Когда мы подошли ближе к черным скалам, желание ее разгорелось настолько, что она уже не могла усидеть в седле тихого ослика. Соскочила на землю и побежала вперед на вершину холма.

— Вот оно, то место! Здесь он будет ждать меня! — и показала впереди себя рукой.

Она плясала на вершине холма на фоне неба, и тут ветер обрушился и завыл, как голодный волк, в ущельях безводных холмов. Он ударил по волосам госпожи, и они забились на ветру, словно флаг, хлопая и развеваясь вокруг головы. Ветер задрал подол выше бедер. Она смеялась и плясала, заигрывая с ветром, как с любовником. Я не разделял ее веселья.

Я обернулся и увидел бурю, приближавшуюся к нам со стороны Сахары. Огромная стена желтого песка шла из пустыни, тяжелая и злобная, волной накатываясь на землю, как прибой на коралловые рифы. Песок, поднятый ветром, резал мои ноги. Я побежал, таща за собой ослика. Ветер бил в спину и валил с ног, но я догнал госпожу.

— Скорее, — закричал я, стараясь перекричать ветер. — Нам нужно укрыться в гробницах раньше, чем буря настигнет нас.

Высокие тучи песка уже закрывали солнце. Оно начало гаснуть, и на него можно было смотреть, не жмурясь. Весь мир вокруг погрузился в темно-багровые сумерки, а солнце превратилось в тусклый шарик оранжевого цвета. Летящий песок впивался в голую кожу наших рук, ног и плеч, пока я не обернул свою шаль вокруг головы госпожи и не повел ее дальше.

Полосы летящего песка шли на нас, скрывая горизонт и даже ближние холмы. Я боялся, что потерял направление, когда внезапно перед моими глазами из-за песчаного занавеса возникла темная дыра — вход в одну из гробниц. Я втащил госпожу и ослика за собой, и мы, шатаясь, вошли в пещеру. Входной канал гробницы был выбит в скале. Он вел в глубину холма, а потом резко поворачивал в сторону перед входом в усыпальницу, где когда-то покоилась древняя мумия. За много лет до нас грабители могил сумели распорядиться забальзамированным телом и сокровищами. Теперь на каменных стенах остались только потускневшие фрески с изображениями богов и чудовищ, призрачно мерцавшие в тусклом свете.

Госпожа опустилась на пол у каменной стены, и первые ее мысли были о возлюбленном.

— Теперь Тан не сможет найти нас, — отчаянно закричала она. И я, человек, который спас ее, был поражен такой неблагодарностью. Я расседлал нашего ослика и сложил поклажу на пол усыпальницы. Потом нацедил в чашу воды из бурдюка и заставил ее попить.

— Что же случится с остальными, с царем и всеми нашими друзьями? — спросила Лостра, оторвавшись на мгновение от чаши. Это было так похоже на нее — она думала о благополучии других, даже когда сама попадала в беду.

— О них позаботятся охотники. Они добрые люди и знают пустыню.

Однако бурю предсказать они не смогли, угрюмо подумал я. Хотя я и пытался успокоить госпожу, но понимал, что женщинам и детям придется туго.