Ей было жаль и Райнера, и его мать, и ту незнакомую девочку, что попала в чужой дом.

– Был когда-то, но это лечится. Появление в нашем доме Изабель и ее матери стало началом конца и нашей семьи, и тех уважительных, пусть и непростых, отношений, что связывали родителей. Мама сильно изменилась, замкнулась, ее стали мучить мигрени и сердечные боли. А после той дуэли ее сердце и вовсе не вынесло удара, – едва слышно произнес последние слова Рай Морган.

– Дуэли? – удивилась Марвел, вглядываясь в хмурое лицо, черты которого еще больше обострились в полумраке комнаты.

– Все эти годы я был влюблен в Изабель, а когда мне исполнилось семнадцать, девушка ответила взаимностью. Она смеялась над моими нелепыми шутками, благосклонно принимала подарки и даже отвечала на поцелуи. Я отправился к отцу просить ее руки: ведь формально мы не были родственниками. Да и двухлетняя разница в возрасте казалась ерундой. Но отец отказал. Более того, сообщил, что для Изабель уже выбрали достойного жениха: вдовца, министра, старше ее на двадцать пять лет.

– Но ты не смирился с отказом? – предположила Марвел.

– Я бросил вызов леру Аткинсу, жениху Изабель, и он вызов принял. Я был уверен, что легко с ним справлюсь – самонадеянный дурак. Полагал, раз я воздушный маг, хорошо боксирую, владею мечом, то старик мне нипочем. А ведь ему на тот момент исполнилось сорок четыре: для мужчины полный рассвет сил. Я этого не учел.

– Опыт противника?

– Да. Лер Аткинс, как и я, оказался стихийным магом. Но в отличие от меня он был боевым стихийным магом. И универсалом.

– Как маги Дардании? – Марвел страшилась услышать правду о той дуэли, но ей нужно знать: на что был готов пойти юный Райнер ради возлюбленной?

– Да, как стихийники Дардании. Его отец родом оттуда, – подтвердил декан, а собеседница, затаив дыхание, ожидала продолжения истории.

– И что же произошло на дуэли? Он тебя одолел?

– Не просто одолел: он меня растоптал и проучил! На мне не было живого места. Лекари собирали меня по частям, сращивали кости. К сожалению, руку спасти не удалось.

– Как же ты, должно быть, страдал. Ты проиграл дуэль, и Изабель пришлось выйти замуж за соперника, – упавшим голосом произнесла Марвел.

– Что значит «пришлось»? Изабель никто не неволил. Аткинс поступил благородно, – с сарказмом в голосе ответил Морган. – Он предоставил ей выбор. Так и сказал, что ему не нужна жена, которая в постели с ним будет грезить о другом.

– Тогда почему она выбрала его, а не тебя? – удивилась Марвел.

– Я до сих пор не могу забыть тот взгляд, когда ожидал вердикт любимой. Я увидел в ее глазах лишь жалость. Даже не жалость, а брезгливость, когда Изабель рассматривала мою покалеченную руку.

– Значит, она тебя не любила! – горячо проговорила Марвел и прижалась к возлюбленному.

– Я ничего не смыслю в любви, лишь готов умереть за тех, кто мне дорог. Да и что теперь вспоминать? Изабель давно счастлива в браке, у нее трое детей. И сейчас в ней вряд ли можно узнать ту девочку.

Голос собеседника дрогнул, а Марвел с горечью осознала, что он так и не забыл девушку из своих грез. Именно поэтому декан Морган так пристально рассматривал адептку Уэлч, находя знакомые черты.

– Для родителей эта история наверняка явилась ударом. – Марвел постаралась переключить беседу, чтобы отвлечь себя от мыслей от Изабель и постыдно не разрыдаться.

– В прямом смысле. Моя мать после той дуэли умерла, а отец сильно сдал и во всем винил меня. Он по-своему любил мать, и после ее смерти попросил меня уехать в городской особняк. Я был рад покинуть родовое поместье, общение с лером Морганом-старшим меня тяготило.

– Вы до сих пор не общаетесь,– догадалась Марвел.

– Ну почему же? Раз в год встречаемся на светских приемах, – усмехнулся Морган.

– А родной отец, в смысле, император Алитар, помог? Поддержал?

– Поддержал? Как сказать. Он не силен в утешении. Алитар нанял для меня лучшего в Белавии учителя по боевой магии, чтобы я умел постоять за себя и не чувствовал ущербность. Но я не воин по своей сути, а испытатель. Поэтому император запихнул меня в столичный университет, чтобы я изучал разные дисциплины и нашел себя. Там я подружился с Фредериком, отпрыском богатых аристократов, которого кроме науки ничего не интересовало. В Университете мы встретили профессора Стерлинга. Магнус не разделял академический подход коллег и жесткое разделение науки и магии. Он создал студенческий кружок магических наук, где проповедовал синтез магии и механики. А мы с Эштоном были его рьяными сторонниками, у меня дома постоянно проводили опыты, чем страшно пугали слуг.

– Вот как у вас родилась идея создать собственную Академию магических наук! – предположила Марвел.

– Совершенно верно. Семь лет назад на официальные торги был выставлен замок Агнуса, он идеально подходил для учебного заведения. – Голос декана потеплел, очевидно, что академия была его любимым детищем.

– Получается, вы с лером Эштоном не нанятые преподаватели, а полноценные основатели академии, – зевнув, произнесла Марвел.

Она вспомнила откровения ректора Стерлинга на экзамене по истории Белавии, он тоже говорил о том, что Эштон и Морган равноценные партнеры.

– О создании академии и многом другом мы поговорим завтра, а сейчас спи, – приказал Райнер, положив ладонь на ее макушку и поцеловав в висок.

Марвел покорно прикрыла веки. Она слишком устала для того, чтобы спорить. Ночной разговор с Раем Морганом вышел откровенным. При этом мужчина не пытался давить на жалость, он лишь честно рассказал о своем прошлом и об отношениях с Изабель, тем самым обнажил душу и впустил Марвел в свою жизнь. Только вот сама лира Уэлч была к этому не готова.

– А где наш Арт? – сонным голосом пробормотала она.

Но ответа уже не расслышала: девушка погрузилась в крепкий сон, уткнувшись носом в мужское плечо.

А утром лира Уэлч попыталась незаметно улизнуть, чтобы избежать неловких объяснений с деканом. Но, покинув спальню, тут же угодила в объятия Райнера. А его страстный поцелуй лишь подтвердил, что декан Морган ни разговора, ни их ночных объятий не забыл.

– Куда-то собралась? – насмешливо спросил он и потянул девушку к столу.

Там ее уже ждал завтрак.

– А сколько сейчас времени? – занервничала адептка.

Душ, она, конечно же, приняла, но все же предпочла бы очутиться в своей комнате, там и позавтракать, и переодеться.

– Восемь. – Морган услужливо отодвинул стул, и Марвел присела на краешек, стараясь не встречаться с мужчиной взглядом.

Выполняя вчерашнюю угрозу «сделать все правильно», лер Морган положил на стол кольцо с крупным желтым камнем в золотой оправе.

– Что это? – нахмурилась Марвел, но и сама уже обо всем догадалась.