А потом девушка приподнялась на носочки и сама крепко поцеловала не ожидавшего такой подлости дракона.

Пока Интар приходил в себя от выходки ирлингицы, она вырвалась и сбежала, заставляя нас всех улыбаться над ее молодостью и непосредственностью.

Следующий день пролетел в суете встречи с моей чернохвостой змейкой. Я так скучала по своей двойняшке и была рада узнать, что у нее все хорошо. Лиша тоже приняла еще мужей и мы полчаса охали и ахали разглядывая красавцев, дарованных нам Пресветлой. По моему глупому сердцу острой болью резануло, что Шиарашша не остановило наличие других мужей в клане, наоборот он безумно гордился своей женой, которая решила кучу государственных проблем этим союзом, а я…

Но, быстро прогнав свою печаль, я рассказывала о своих непростых путешествиях, потом я каталась на Деррике и Танторе, а Лиша с восторгом разглядывала животную ипостась моих супругов.

Ну и конечно девичьи посиделки с мамой и малышней. Драконы млели от моих сестричек, но свою пару среди них никто больше не нашел, возможно, потому, что ни одна из них еще не достигла созревания, а может, у них другая судьба и их ждут другие мужчины.

Я рассказала сестре о своем положении, а она глупая расстроилась, что отстала в этом вопросе от меня и, учитывая то, какие плотоядные она стала бросать взгляды на своих хвостатых красавцев, в ближайшее время она попытается это упущение наверстать.

Так в шуме, тепле и заботе родных я немного забылась, а потом меня все бросили.

С утра мои предатели мужья с драконами ушли порталом во дворец Вириэль, заставляя сердце сжиматься от мысли, что они увидят ЕГО, а я нет. Из-за нашей ссоры с Инси, меня не пригласили. Ну и ладно!

Я предвкушала тихий, уютный день с мамой и отцами, но они тоже получили вестник от ирлингов, о том, что к храму стали приводить людей с неизвестной болезнью и они тоже ушли порталом, наотрез отказавшись от моей помощи.

Я, наверное, совсем бы расклеилась, но прилетел мой любимый малыш Сириус и мы почти весь день летали по окрестному лесу, устроили пикник у ручья, дурачились, как в детстве, а потом, когда совсем стемнело, мне пришлось вернуться в огромную, пустую и холодную без родных, Усадьбу.

Я устало брела по лестнице, стараясь не разреветься от накатившей грусти, открыла двери в свою спальню, а там…

Знакомый золотистый отблеск сотен свечей, постель с лепестками и все, как в ту ночь, когда я приняла своего принца. Грудь сдавило болью, а на глаза навернулись слезы. Кто бы из мужей не решил меня так порадовать, он просчитался, напоминая о моей невыносимой потере.

Я уже развернулась и хотела уйти, но со спины меня обняли такие родные и нежные руки, и укутал запах мужчины, запах который я никогда и ни с чем не спутаю, запах моего личного счастья.

- Не уходи, - тихо прошептал мне на ухо Инсиниэль, рассылая по предательскому телу миллионы мурашек и заставляя глупое сердце птицей биться в груди.

- Зачем все это Инси? Думаешь, мне не больно? Решил в очередной раз напомнить о том, что я тебя потеряла? – зло кричала я, толкая эльфа в грудь. Инсиниэль не отступил и не сопротивлялся, а просто осел на пол, преклонив колени, и обнял меня за талию.

- Прости меня. Я понимаю, что никакие слова не могут исправить того, что я сделал и наговорил, но я не могу без тебя, моя аина. Умоляю, прими меня снова, я никогда больше не обижу ни тебя, ни нашу семью. Мне без вас всех очень плохо.

- А как же твои подданные? Тебе ведь стыдно за нас? – приводила я последние доводы, хватаясь за них, как утопающий за соломинку.

- Это вам должно быть стыдно за меня. Я не дорос, чтобы быть Повелителем, буду просто советником, пока тетя сама не передаст власть достойному, - сказал он, открыто заглядывая мне в глаза своими зелеными озерами полными любви и боли.

- А как же связь, мы ведь больше не аины? – шептала я, хотя внутренне уже сдалась. Какая разница, аины, не аины, если я его люблю больше жизни.

Инсиниэль взял мою руку с брачными тату и поднес к своей. У нас на коже тускло засияла вязь, похожая на ту, что мы носили всю жизнь, как символ нашей зависимости друг от друга.

- Аины – это навсегда, никакие слова и клятвы этого не меняют. Прости меня, умоляю, - сказал Инси, протягивая мне свой кинжал. – Прими или убей, свет моей жизни.

Произнес он древнюю формулу связи аинов.

-Стань моим или пронзи мне сердце, - ответила я, надрезая наши запястья и соединяя их.

Прозрачная вязь засветилась, возвращая тату, которое с малых лет было для меня символом несвободы, а стала залогом счастья.

Потом была волшебная ночь. Я могла бы описать ее тысячами красок миллионами эмоций, но все равно это не отразило бы и сотой доли моего счастья. Я снова была целой с ним моим первым и шестым мужем.

Эпилог

Алиссандра. Пять лет спустя.

- Мамочкааа, а можно мне такую же куклу, как у Рейшшанны, - канючила моя маленькая черноголовая красавица Равейна, дергая меня за подол выходного платья.

- Нет. У тебя и так много игрушек и ты их не бережешь, - твердо сказала я, целуя пухлую розовую щеку.

- Ну, мамочка… такой у меня нет, - продолжала свою песню дочь.

- Рейв, нет – это очень короткое слово. Какая часть его тебе не понятна? – с улыбкой спросила я, наблюдая, как вымогательница надула губы и планирует тактическое отступление в стан отцов.

- Папа Дер, а ты купишь мне такую куклу? – хитро спросила наглая малявка, дергая отца за штанину.

Дерик хотел пойти на поводу у любимой дочечки, но, увидев упертые в бока мной руки, сказал:

- Нет, мама запретила, значит, и я не могу, - ответил он.

- А ты папа Ник? – перекинулась на другое слабое звено дракошка.

- Конечно, когда мама разрешит, тогда обязательно куплю, - сказал, поправляя шейный платок мой светловолосый «демон». Тантор, Айс и Сергасс, видя надвигающуюся «угрозу» быстро смылись, толкаясь в дверях.

От досады малышка топнула ногой, но вовремя заметила беззаботно читающего корреспонденцию Инси и пошла в атаку.

Дочка вытащила из рук эльфа письмо, небрежно бросив его на пол, и чтобы жертва наверняка не смылась,