- Я идиот, - простонал эльф. – Что же делать? Связь разорвана, как мне ее вернуть?

- Так я с тобой и не спорю, на счет твоих умственных способностей, - сказала величественная эльфийка, бросая в принца толстым фолиантом с витиеватыми эльфийскими письменами.

- Страница сто двадцать семь, читай вслух.

- «Благословенный дар каждого эльфа – его айне или аина. Аин(а) – половина души, та или тот, чья суть, дополняя душу, делает ее цельной. Узнать свое сокровище можно по притяжению, которое всегда сильно и непреодолимо и легком свечении кожи, при касании к паре. После заключения брачного союза и появления тату, свечение полностью скрывает орнамент татуировки.

Связь неразрывна и непреложна: как душа не может сменить рисунок, так и не может быть иной пары у эльфа…» - все более радостно читал парень. – Значит, связь аинов не исчезла, я просто аннулировал брак?

- Не прошло и года, - с наигранной усталостью сказала Повелительница.

- Тетя, если так выгодно оставаться матриархальным государством, то Вы и правьте, а я отрекусь от престола.

- Говорю же – идиот. Нет, с такими скоропалительными выводами тебе еще рано править однозначно, но подумай сам: твоя жена – первенец легендарной Призванной, та, кто нашла способ исцелить Великую Пустошь, вернувшая Арривалу драконов, ставшая матерью первой за триста лет драконицы и объединившая в своем клане представителей всех рас. Сколько она может подарить нашей стране! К тому же Пустошь, после исцеления будет лакомым кусочком, который каждый захочет прибрать к рукам, а с таким преимуществом, как Алиссандра, в роли Повелительницы, мы получим огромный паритет. У тебя есть стимул ползать на коленях, целовать землю, выворачиваться наизнанку, но вернуть ее. Да у тебя попросту нет выбора. Ты умрешь без нее.

- Она не простит, - в ужасе сказал Инси, белея и обветренным и загорелым лицом.

- Не заставляй меня обзывать тебя третий раз за утро. Связь неразрывна не только для тебя, только в отличие от некоторых, твоя аина умеет думать головой и беспокоится в первую очередь о глупом тебе, сама при этом жестоко страдая. У тебя два дня. Сегодня принимают Салишару и делегацию нагов, а послезавтра я пригласила мужей Сани и драконов погостить, чтобы лично показать им Столицу. Они не смогли мне отказать, да и не пытались, умнее тебя мужчины, быстро сообразили, чего я хочу и заверили, Сандру, что ей лучше побыть с родными, отдохнуть. С Юлей мы тоже договорились, она срочно уйдет к ирлингам со всем семейством и наставницей. Дальше сам, надеюсь, хоть на это у тебя хватит ума?

Всегда невозмутимый и степенный племянник подскочил к хрупкой Повелительнице, порывисто сжимая ее в своих объятиях.

- Спасибо..., - только и смог выдохнуть эльф.

- Иди уже, - сказала растроганная женщина, впервые за много лет, целуя парня в щеку.

Алиссандра.

В моей комнате отцы расширили и без того большую кровать, превратив ее просто в царское ложе человек на десять. Когда-то предполагалось, что у меня будет один муж, поэтому смежных комнат не было, да и мне они не нужны: в кибитке и у драконов мы спали всей семьей.

Разговор с Вириэль разбередил мои и так не желающие заживать душевные раны, поэтому, чтобы не портить настроение мужьям, я вышла на балкон, наслаждаясь теплым, чудесным вечером и знакомыми с детства запахами родного дома.

Дав мне пять минут уединения, первым не выдержал Тантор, молча присоединился ко мне, согревая своими надежными объятиями.

Тем временем под нашими окнами происходило наиинтереснейшее представление, заставившее меня на время забыть о тревогах.

Интар неподвижно стоял в одиночестве, опираясь на декоративный кованый забор, и усердно изображал, что не замечает, как моя глупая белобрысая сестра почти бесшумно подбирается к нему со спины.

Мы замерли в ожидании развития событий. В тусклом свете луны и уличных светильников металлическим блеском мелькнула желтая полоска браслета, с громким щелчком застегиваясь на запястье свекра.

Мужчина облегченно выдохнул и молниеносным движением поймал блондинистую мелочь в свои объятия.

- Пусти, пусти меня, - трепыхалась Винсента, пока дракон спокойно удерживал ее хрупкую особенно на его фоне фигурку.

- Зачем мне это делать? Ты ведь сама меня выбрала, - с нескрываемым смехом в голосе спросил мужчина.

- Все равно не сниму. Это мое право! Ты мой! – воинственно сказала Вини, заставляя Интара в прямом смысле светиться от радости. Но, не замечающая этого факта ирлингица, усиленно пыхтела в бесплодных попытках выбраться из захвата дракона.

- А кто тебе сказал, что я этого хочу? Конечно, воспитанные птички сначала спрашивают, прежде чем заключать помолвку, но и так меня устраивает. Только придется заняться твоими манерами. Не могу же я допустить, чтобы глава моего клана вела себя, как балованный ребенок.

- Ага, - надулась Вини, упираясь тонкими ручками в литую грудь Интара. – Я у Аристена спросила, потом полгода за ним бегала, пока удача не улыбнулась мне. А ты не против?

- Почему я должен быть против? – откровенно подначивал девушку дракон.

- Ну, ты же не ожидал и все такое, - от любопытства перестала вырываться ирлингица.

- Я полчаса терпеливо ждал, пока ты, пыхтя и шурша листвой, подберешься. Даже шея затекла стоять неподвижно. Пожалела бы мои годы и спросила прямо, хотя играть с тобой в эти игры мне приятно пташка.

- Правда? – в неверии уставилась на Интара Винсента. – А сколько тебе лет? Выглядишь максимум лет на двести.

- Семьсот двадцать восемь лет, но хорошие девочки узнают это заранее, - продолжал издеваться над шокированной мелочью мужчина.

- Сколько!!! – придушенно выдохнула она.

- Не переживай малышка, я не состарюсь, просто буду очень и очень опытным супругом, - прошептал прямо в губы Вини свекор, нежно целуя опешившую от его напора девушку.

- Папа, где твое терпение? У тебя в впереди еще пять ооочень и ооочень долгих и веселых лет, - не скрывая издевки, крикнул Тан.

- Папа?! – совсем потерялась Вини, снова с неверием рассматривая Интара.

- Да малышка. Совсем ты запутала нашу семейную иерархию. Вот для Сани отец - свекор, а теперь еще и деверь, как ей к нему обращаться по-родственному? – издевался мой Янтарный.

Винсента на пару минут зависла, как любит говорить мама, а потом громко и заразительно рассмеялась, вызывая и у нас приступ безудержного хохота от нелепости некоторых