Финн отвернулась, пряча лицо.

– Неважно, в порядке я или нет.

– Важно, – возразил Альфи.

Он знал, что ему не обязательно доводить эту мысль до конца. Не обязательно говорить, что это важно для него. Когда их взгляды встретились, Альфи понял, что эта мысль явственно отражается на его лице и каждое слово липнет к коже, как капли пота.

– Неважно, у нас нет на это времени! – взорвалась Финн. – Игнасио заразил заключенных и стражников черной магией. Он пришел сюда, потому что сила этой магии возрастает, когда она занимает тела людей. Но это срабатывает только с определенными людьми. Только некоторые могут нести в себе эту магию – и не распадаться в прах. Могу поспорить, этой магии нужны плохие люди. Поэтому Игнасио явился сюда. Когда вся тюрьма будет в его власти, его сила возрастет настолько, что он станет способен на все, чего ты боялся. И даже большее. – В глазах девушки светился страх. – Чистюле удалось выяснить что-нибудь?

От этих ее слов мысли Альфи лихорадочно заметались в голове. Если Игнасио уже заразил всю тюрьму, то их прошлое столкновение в Грани покажется детской игрой в сравнении с тем, что еще предстоит. Тогда он попытался вырвать кости Альфи из тела. Что же он сделает теперь, когда магия в нем настолько возросла?

– Принц! – Финн сжала его плечо. – Что узнал Чистюля?

Едва шевеля онемевшими от ужаса пальцами, Альфи вытащил из кармана ошметки кое-как высушенного свитка.

– Ничего, что могло бы нам помочь. Он написал, что тело Сомбры превратили не в кости, а в камень. Во что-то вроде статуи.

Финн недоуменно уставилась на свиток, но затем ее взгляд прояснился.

– Ну конечно… – прошептала она. – Так вот что Игнасио ищет во дворце!

Альфи не понимал, почему столь не относящееся к делу известие так ее поразило.

– Ты о чем?

– Тело Сомбры превратили в камень, а не в кости, – тихо повторила она. – Игнасио нужны те странные каменные руки из дворцовой сокровищницы. Это обломки тела Сомбры! Нам нужно добраться туда раньше и не позволить Игнасио их заполучить!

У Альфи отвисла челюсть, когда все ниточки сплелись в единый узор. Тот странный фрагмент статуи в хранилище, который принц всегда считал наименее впечатляющим из всех королевских сокровищ, на самом деле оказался частью тела древнего бога. В хранилище было много обломков статуй, оставшихся с тех времен, когда англезы пытались уничтожить все наследие касталланской культуры. Альфи предполагал, что те каменные руки – сохранившийся фрагмент какой-то старинной статуи, вот и все. Но они были ключом к пробуждению Сомбры.

– Нам нужно вернуться во дворец! И не позволить Игнасио добраться до этих рук!

Альфи судорожно обдумывал, что же теперь делать. Если Игнасио уже заразил тюрьму, его сил хватит для штурма дворца. Сражаться с ним здесь? Или вернуться в город и предупредить жителей?

Принц не знал, какое решение правильное, но у него болезненно сжимался желудок при мысли о том, что Игнасио доберется до каменных рук Сомбры.

– Если он здесь, значит, здесь с ним и сразимся. Без промедления.

– Ты с ума сошел? – Финн вытаращила глаза.

– Нет, – рявкнул Альфи. – Я пытаюсь остановить человека, впустившего в себя злую магию, чтобы он не добрался до рук Сомбры. И до моей семьи.

Финн сжала пальцами переносицу.

– Поверить не могу, что именно я призываю тебя к maldito осторожности. Принц, что случится, если мы погибнем при попытке остановить его, а? – Она подалась вперед, будто бросая ему вызов. – Если мы умрем, а это кажется вполне вероятным, никто не сможет предупредить твою семью. Никто не узнает, что нужно защищать maldito каменные руки. Я понимаю, ты не хочешь, чтобы кто-то узнал о том, что ты натворил. Но тебе придется вернуться домой и рассказать им! Дать им шанс в этой борьбе!

Альфи прищурился. Может, именно поэтому он и отгонял от себя мысли о том, что нужно вернуться домой? Потому что ему не хотелось признавать совершенную ошибку? Но принц не поддался угрызениям совести. Не время для этого сейчас. Финн права. Нужно отправляться во дворец.

Уже понимая, что Альфи согласится с ней, Финн сняла плащ-невидимку и бросила заключенной.

– Надевай! Нельзя, чтобы какой-то стражник убил тебя на месте, когда мы придем во дворец. – После этого Финн с надеждой повернулась к Альфи. – Воспользуйся силой в дракончике, чтобы перенести нас троих в замок. Это наш лучший шанс выбраться отсюда живыми!

Альфи в отчаянии уставился на девушку. В голове у него до сих пор все плыло после того, как Финн воспользовалась этой магией. Он даже представить себе не мог, насколько болезненным для него будет перемещение Финн, не говоря уже о Сиомаре. Переживет ли он вообще такое?

– Если ты попытаешься, то можешь погибнуть, да? – озвучила его мысли Финн.

Она смерила его взглядом, и Альфи понял, что она видит: бледность, мутные глаза, багровые капли на рукаве, кровь во рту. Принц кивнул.

– Тогда мы придумаем другой способ, – решительно заявила Финн.

Его поразило, что ради него она настолько быстро отказалась от изначального плана, но сейчас принцу было не до мыслей об этом: топот множества ног раздавался все ближе. Схватив за руки Альфи и Сиомару, Финн потащила их прочь.

– Быстрее!

Они все вместе помчались по коридору. От слабости у Альфи стучало в голове, каждый шаг отдавался болью. Крепкая хватка Финн была единственным, что удерживало его от потери сознания. Из-за поворота за их спинами в коридор хлынула толпа одержимых стражников и заключенных. В тесноте одержимцы спотыкались, падали, толкали друг друга. Извивающаяся, копошащаяся масса переплетенных тел тянула к беглецам руки с черными ногтями. И на этих руках виднелась кровь. Альфи затошнило.

– Не оглядывайся! – рявкнула Финн.

Финн дотащила своих спутников до конца коридора, но там путь раздваивался – одно ответвление коридора заканчивалось спиральной лестницей, второе вело к полукруглому залу.

– Куда нам? – Девушка закрутила головой, не зная, в какую сторону бежать.

Альфи открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент один одержимый вырвался вперед толпы, схватил его за ногу, и юноша повалился ничком, ударившись головой о каменный пол.

Запаниковав, принц перевернулся на спину и пнул одержимца в лицо. Он почувствовал, что сломал ему нос, но мужчина не отпустил добычу.

Над Альфи склонилась испуганная Сиомара и вцепилась в него изо всех сил. Их взгляды встретились, и даже в сумятице момента Альфи успел заметить раскаяние в ее глазах. Раскаяние, обжегшее его изнутри. Принца затошнило при мысли о том, что пусть лучше его утащат окровавленные руки одержимцев, чем спасет Сиомара. Насколько же ненависть затуманила его рассудок, если он лучше погибнет, чем примет ее помощь?

Выхватив кинжал, Финн бросилась к Альфи и порывистым движением отрезала одержимцу пальцы. Затем она сильно пнула его в подбородок, и заключенный перекатился на спину.