Страшная рана затягивалась, а я склонилась над любимым, боясь прикоснуться к нему. Я бросила недоверчивый взгляд на старого чародея, рука которого обессиленно упала и погасла.

Мне все равно, кто на чьей стороне, мне плевать, кто кого ненавидел, я задыхалась не зная, смеяться или плакать. А вдруг ничего не получилось? Вдруг это обман? Иллюзия? Осторожно, словно боясь спугнуть наваждение, я прикоснулась рукой к щеке Мордреда, а его веки дрогнули.

Чувство безмерной благодарности переполняло меня, когда я почувствовала, как любимый шевельнул рукой. Я бросилась на него, целовала губы, гладила лицо, чувствуя, как Мордред медленно приходит в себя. Рука, которую я сжимала, сжала мою руку. Сердце разорвалось от радости, когда глаза открылись, а в них отразилась синева прояснившегося неба. Я обнимала так, как не обнимала никогда, захлебываясь от счастья и чувствуя, как слезы текут не переставая.

В этот момент мне казалось, что сквозь туманы пробивается солнце, что счастье есть, что больше никогда ничего не попрошу ни у кого, что я готова все простить старому чародею…

— Какое счастье, — шептала я, глядя на небо. — Какое счастье…

Меня обнимали, а я рыдала, как маленькая девочка, понимая, что не могу остановиться. Я готова была упасть на колени перед старым чародеем.

— Не ожидал, старик, — услышала я любимый голос, который, казалось бы, не услышу никогда. И это было не воспоминание.

Я все еще не верю… Не верю… Но так счастлива! Я видела Артура, который улыбался, зажимая свою рану, а потом бросила взгляд на Мерлина, который покачал головой.

— Увы, это последнее чародейство. Время магии закончилось вместе с жизнью старого Мерлина, — произнес чародей, задумчиво глядя на нас. — Время Артура тоже подходит к концу. И вряд ли когда-нибудь родиться тот, кто сможет затмить его славу…

И тут в тишине, которая зависла после слов старика, послышался недовольный женский голос: «У меня из-за вас чуть котлеты не пригорели!». Легкая поступь заставила меня обернуться, а я увидела темноволосую женщину, в почему-то знакомом халате и в знакомых тапках. Где-то я их уже видела… Не помню, где… Женщина трясла рукой, а мне показалось, что у нее половина ногтей алая. Она подула на руку, разглядывая ногти, а потом обвела взглядом всех присутствующих.

— Честно, не ожидала, — высокомерно произнесла женщина, глядя на нас, а потом переводя взгляд на Артура и Мерлина. — И кого вы хотели обмануть тем спектаклем? Меня? Древнюю богиню Андастру? Ладно, ты, Мерлин. Я и так читала твои мысли при помощи Грааля. Поверь, тебе почти удалось меня обвести вокруг пальца. Почти. Самую малость. Я даже занервничала. Может, эту никчемную ты и смог обмануть, но не меня…

— А вот и мамочка пожаловала, — послышался недовольный голос Мордреда, а меня прижали к себе. Мы сидели на траве, а на мои плечи лег тяжелый плащ. — Жадная гусеница, запутавшаяся в своих яблоках. Пока из нас тут делали котлеты, у нее котлетки пригорали. Беда-беда…

— С тобой, предатель, я потом поговорю. Как ты посмел предать родную мать? Ту, что тебя вырастила и выкормила? — с усмешкой произнесла богиня, переводя взгляд на умирающего Артура, а потом на Мерлина. — Вот от тебя, Мор, я меньше всего ожидала предательства! И ты так хотел завоевать любовь матери?

— Нет, я хотел завоевать замок, обнести его частоколом, выкопать ров и жить отдельно, — послышался насмешливый голос Мордреда. — Последнее время я мечтал построить свой храм с девушками с низкой сопротивляемостью к подвигам и турнирами. Яблоко от яблони падает недалеко, но больно.

— Значит так, да? — произнесла богиня, глядя на нас с явным недовольством.

— Даже если она захочет переиграть партию снова, в очередной раз повернув время вспять, я найду тебя, — услышала я шепот, а меня поцеловали в кончик носа.

— Я давала вам тысячу шансов доказать, что вы достойны. И каждый раз вы меня разочаровывали, — богиня смотрела на нас, как на идиотов, а я чувствовала, что со свекровью мы не поладим. — Артур! Я прекрасно видела, что ты способен на большее, чем косить под идиота. Так что, увы. Поверь, симпатии были на твоей стороне, но ты сам виноват, поэтому не стоит роптать на судьбу… А я ведь любила тебя…

Артур попытался встать, но тут же упал на колени, а мы с Мордредом подхватили его. Он лежал у нас на руках и провожал взглядом богиню, которая легкой походкой направлялась к Мерлину.

— Когда есть два кандидата, и каждый хорош по-своему, женщине трудно сделать выбор, но… Последний твой поступок меня впечатлил. Никогда бы не подумала, что ты пожертвуешь последним волшебством ради моего сына, который, впрочем, его не заслужил, — богиня снова бросила взгляд на нас.

Артур закашлялся, пытаясь что-то сказать. Вот это воля. Он должен был умереть еще задолго до ее прихода, но держался.

— Прости меня, Гвиневера… За все… Прости… — закашлялся Артур, глядя на меня. — Когда… ты появилась… И я впервые увидел тебя… Я, словно, ожил… Тебя не было в моих снах… Я… Я прежде всего король… А уж потом мужчина… Прости за то, что ты стала женой короля, для которого государство — превыше всего… Счастье, любовь и корону невозможно совместить…

— А я бы попробовал, — усмехнулся Мордред. Артур улыбнулся, положив руку поверх его руки.

— Пробуй. Я отдаю тебе Камелот, — выдохнул Артур, тяжело дыша. Я смотрела на него, понимая, что ему осталась еще пара хриплых вдохов.

— Почему ты не дашь Грааль Артуру? Ты не видишь, что он умирает? — не выдержала я, а богиня обернулась, глядя на меня снисходительно. — Неужели тебе так сложно?

— Он его не заслужил, — подняла брови богиня, обернувшись на мой голос. — Я не раздаю Грааль кому попало… Плохая из тебя богиня судьбы. Дела запущены, а ты тут личную жизнь устраиваешь…

— Кто бы говорил, — огрызнулась я, чувствуя, что знакомство со свекровью у меня не задалось.

— Молчать! Еще одно слово, и я решу, что ты совсем не достойна моего сына. И поверь, я буду поворачивать время вспять до тех пор, пока тебе не удастся мне доказать, что ты его действительно достойна! — богиня посмотрела на меня нехорошим взглядом. — Помни, я временно дала тебе свою силу. Как только ты умрешь, твоя сила вернется ко мне обратно.

— А ты, вижу, неплохо устроилась, — вмешался Мордред, прижимая меня к себе. — Мы тут все дружненько, не покладая нервной системы работаем на благо богини судьбы… Добро пожаловать, в наши скромные ряды!

Гнев богини нарастал с каждой секундой, но тут послышался стон и кашель. Она обернулась, глядя на умирающего Мерлина.

— Любимая, — прошептал он, протягивая к ней руку. — Я никогда не предавал тебя… Все, что я делал, я делал для тебя. Я любил тебя, ревновал к Артуру, иногда ненавидел его, понимая, что мне придется заботиться о нем, учить его быть королем.

— Это было твоим испытанием, — усмехнулась богиня, склонившись над ним. — И ты меня предал. Ты возжелал Грааль, а это — предательство, мой дорогой ученик.