– Значит, не ты.

– Тогда кто?

– Поживем – увидим…

– А морально-этическая проблема? Помните, как было с Тьмой: «Недостоин жизни тот мир, где брат идет на брата». Свет тоже станет загадывать загадки? Какие?

– Ах, если бы заранее знать…

В общем, почти ничего принципиально нового Семиаренс Элленгааль старым товарищам своим сообщить не смог (или не захотел по альвийской своей привычке скрываться и таить?), лишь помог воссоздать целостную картину из отдельных догадок и определиться с планом дальнейших действий.

Как скалы Хагашшая были логовом Тьмы, так средоточием сил Света служит таинственный источник колдовских яиц. Значит, надо идти к нему и постараться уничтожить. Если только попутно не возникнет «морально-этической проблемы» – тогда уж придется действовать по обстоятельствам.

Но куда идти, где искать загадочную «птицу», несущую роковые яйца?

Нет, не напрасно был проделан путь от эренмаркской столицы до Нидерталя и дальше через колдовское окно! Не напрасной была надежда на тайные знания светлых! Потому что на последний вопрос у Семиаренса Элленгааля имелся ответ.

Конечно, дорога их лежала во Фриссу – друзья изначально это подозревали. Но не в дрянной городишко Лупц, где им повезло, точнее, не повезло впервые столкнуться с новой верой, а в чу́дное местечко под Мольцем. Там, среди зеленых холмов, бьют из-под земли холодные ключи, ручей журчит по камням-сердоликам и плакучие ивы склоняют к нему ветви, покрытые серебристой листвой. Там воздух пахнет медом, травы сочны и цветы цветут особенно ярко. Самая злая непогода обходит стороной эту сказочную маленькую долину, прекрасную, будто дивный Регендал. Недужные находят там исцеление, скорбящие – утешение, грешные каются во грехах. А для того, чтобы сподручнее им было каяться, на одном из холмов поставлен маленький храм. Фриссцы воображают, будто посвящен он Девам Небесным. Но светлые альвы помнят: ни новым, ни старым богам еще не научились молиться люди, а храм уже стоял. Не обветшал, не разрушился за сотню сотен веков – само время не властно над ним. Это место принадлежит Свету.

И тот, кто производит на свет колдовские яйца, гнездится именно там.

– Но почему же в книге не оказалось никаких указаний на это место? Ведь скалы Хагашшая были обозначены на карте Тьмы?

– Ты вспомни, скалы были лишь на второй, более подробной карте – она обнаружила себя на месяц позднее. Возможно, вторая карта Света должна была проявиться и на этот раз, просто мы вышли в путь, ее не дождавшись.

– Точно! Поспешили! Но, может, оно и к лучшему?

– Что ж, к зиме мы туда, пожалуй, доберемся, – мрачно молвил Черный Легивар. – Интересно, Свет согласится подождать до зимы? – Конечно, он преувеличивал: даже пеший путник, не говоря уж о конном, добрался бы от границ Нижнего Вашаншара до Фриссы за месяц. Знать бы еще, есть у них этот месяц или нет…

– Ну что ты, мы попадем туда гораздо раньше! Сегодня же! – объявил Семиаренс Элленгааль с таким видом, с каким взрослые добрые дядюшки делают подарки-сюрпризы глуповатым малышам, и извлек из-за пазухи…

– «Алмазный агнец»?! Ты спе… украл его у дядюшки Аверреса?! – Йорген не верил собственным глазам.

– Зачем же «украл»? Просто взял ненадолго. «Алмазный агнец» не является собственностью лорда Келленоара, каждый из светлых альвов вправе воспользоваться им.

– И ради нас твои соплеменники согласились расстаться со своей драгоценной реликвией, едва заполучив ее в руки? – поразился Кальпурций Тиилл. Право, он был худшего мнения об альвах и столь благородного жеста от них не ожидал.

И правильно делал.

– Она вернется в Нидерталь сразу же после того, как откроет нам окно во Фриссу. Я получил ее с таким условием.

– Вернется? Сама по себе? А вы не боитесь отправлять ее одну в такое дальнее путешествие, вдруг опять затеряется где-то в дороге? – забеспокоился Йорген, все-таки изначально медальон принадлежал ему, и судьба его еще не стала ланцтрегеру безразлична.

Альв снисходительно улыбнулся:

– Ах, друг мой, на то, чтобы выкрасть «Алмазного агнца», безумным магам Фийры в свое время пришлось положить десяток собственных жизней и полностью истощить чары пяти менее ценных, но все же достаточно мощных артефактов. Сейчас в мире просто нет таких сил, что способны были бы лишить нас медальона. Не беспокойся, он сделает свое дело и благополучно вернется в руки моего дядюшки. «Агнец» умеет о себе позаботиться.

– Это я заметил, – обиженно пробурчал Йорген себе под нос, но тут же оживился, осененный идеей. – Послушай, если ваш артефакт такой сильный, самостоятельный и прекрасный во всех отношениях, – он счел нелишним подольститься не то к Семиаренсу Элленгаалю, не то к самому «Агнцу», – нельзя ли попросить его исполнить одно скромное желание?

– А именно? – уточнил альв, и Кальпурцию подумалось, что друг его наконец решил взяться за ум и вернуть ладоням божеский вид.

Ха! Как бы не так!

– Чтобы он размножился. В смысле произвел на свет собственную копию, но лишенную колдовских сил?

Бедный собиратель овец никак не мог смириться со своей потерей. Но пришлось. Потому что на многое был способен «Алмазный агнец», но не на создание предметов материальных – не для такой ерунды предназначил его величайший альвийский маг Акалир Лиинноаль. Зачем растрачивать чары на то, что может быть изготовлено руками простых смертных?

Склонный к философствованию силониец счел это утверждение спорным:

– Вот вам пример. Попал светлый альв в кораблекрушение, тонет в море, и для спасения жизни ему нужна лодка с запасом еды и воды. Медальон при нем, но он не в силах помочь, потому что создавать вещественное не умеет. Смертных же, способных изготовить необходимое, поблизости, естественно, не наблюдается. Так какой же прок утопающему в могуществе «Алмазного агнца»?

Оказалось, есть прок. Утопающий станет мечтать о спасении и непременно будет спасен тем или иным способом. Медальон перенесет его на сушу или ниспошлет лодку, руками смерных изготовленную, или случайный корабль подберет несчастного, не суть. Главное – результат: альв останется жив. «Агнец» дарит удачу – это стоит дороже любых материальных благ. Пустые же прихоти он не исполняет, нет.

Тут Йорген разобиделся окончательно, хотя Семиаренс Элленгааль этого вовсе не желал. Истории обретения Йоргеном альвийской реликвии он не знал и не подозревал, что слова его могут ланцтрегера задеть.

– Если бы не моя «пустая прихоть», на которую я, между прочим, потратил двести золотых крон, да не своих, а отцовских, – не видать бы вам вашего овца как своих ушей! Сгинул бы бесследно в Реонне – туда ему и дорога… Ладно. Заставь его, пусть уже отворяет окно в Мольц или куда там еще? Мне наскучили эти безотрадные степи, желаю их немедленно покинуть! Эта прихоть, надеюсь, не относится к числу пустых?