«Свято место пусто не бывает». Нет, Марк был не прав. Султану даже в тюрьме не место, а он грешным делом хотел возвратить его в Лефортово, чего бы ему это ни стоило. А Овчинников, как показалось Сергею, поддержал эту идею.

Его размышления прервал голос Рашидова.

– Друзья... – сказал следователь, избегая взглядов обоих. – Не в том смысле, что вы мне дороги... Будет лучше, если вы побыстрее уедете, а я начну подчищать за вами дерьмо.

– Не надо ничего подчищать, – посоветовал Сергей. – Тебе, Усман, не хватает фундаментальной подготовки. Живи по принципу: эти хорошие, эти – плохие, ты за хороших. Вот и все.

– Кто это сказал?

– Можешь приписать эти слова мне.

Теперь приятелям предстояло оперативно выяснить личность Лече Дугушева. Со слов Уварова, он москвич, но кто знает? Если все окажется правдой, то вернулся ли он в Москву? Здесь ему, равно как и Султану, делать нечего, тут минное поле. Они сами оставили мины и забыли огородить их вешками, объявили не войну, а полный беспредел.

Первоочередная задача Султана на первых порах, на взгляд Марковцева, – это объединение нескольких разрозненных боевых отрядов в Чечне, так называемой «третьей силы». Без него они никто, грязно-зеленые камуфлированные мишени, а с ним, бывшим главнокомандующим восточным фронтом дудаевской армии, – новая, ярко-зеленая волна освободителей. Уже сейчас слухи об освобождении Султана будоражат весь Северный Кавказ. Он объединит отряды, а сам займется основным делом, диверсионно-подрывной работой.

Для переговоров с полевыми командирами ему необходим надежный канал в Чечню. Но вот полезет ли он в самое пекло? Вряд ли. Он убил дагестанца и поставил себя вне закона на территории Дагестана или хотя бы на его прикаспийской части. Был ли у него другой выход – вопрос к самому Султану. Марковцев уже с напарником предстояло определить его путь, намерения.

Скоро в Москве детективы Овчинникова начнут собирать на Дугушева информацию, а партнерам предстояло выяснить – хотя бы через вторых лиц – отношение полевых командиров к Амирову. Им нужна была «темная лошадка».

– Сходим в штаб, поговорим с морскими разведчиками, – решил Марковцев. – Прохоренко дал им приказ не трогать нас, но ничего не сказал о помощи.

– Сходите к мулле, – неожиданно предложил Рашидов.

– Зачем? – удивился Марк.

– Сходите, сходите, – с восточной хитрецой в глазах настаивал следователь. – Если мулла ничем не поможет, назовет имя человека.

– Нет, – покачал головой Сергей, – лучше уж мы исповедуемся в штабе у разведчиков. Как считаешь, Андрей?

– К мулле не пойдем, – согласился Овчинников. – Разведка как-то ближе нам, роднее.

Дербент

Кряжистого чеченца с мясистым, поросшим волосами носом, одетого в теплый вязаный свитер и потертые джинсы, звали Маликом. Выступая в качестве дипломата, «темная лошадка», в глазах Сергея максимум тянувшая на неопрятного пони, согласился дать общеполитическую оценку как по самой Чечне, так и вокруг нее – Дагестан, Ингушетия, Грузия. Расклад сил, если проще.

– Вы журналист? – на всякий случай спросил бывший народный заседатель в городском суде, ибо часто встречался с пишущей братией. Он говорил с характерным чеченским акцентом.

– Нет, – ответил Марковцев, окидывая взглядом скромное, пахнущее пылью жилище: софа, застеленная клетчатым пледом, низкий стол, книжные шкафы, на стенах ковры, даже дверью в эту небольшую комнату служил ковер. Действительно, здесь удобно давать интервью, записывать на магнитофон: акустика отличная, как в студии. Высокие тона поглощаются, низкие приобретают насыщенное, полное звучание.

– Как мне вас называть?

– Если хотите, не называйте никак.

Дипломат с минуту оценивал эту странную фразу, но так ничего и не понял.

– Ваши цели? – спросил Малик.

– Найти Султана Амирова, – прямо ответил Сергей.

Что ж, чеченец не раз общался с представителями российских спецслужб, с офицерами военно-морской разведки, от чьего имени и выступал этот человек; однако полупрозрачное откровение гостя, или намек, именно в эту минуту произвело на него особое впечатление. Малик опустил обычное свое вступление: мол, мира на чеченской земле хотят многие, для этого используются все средства, включая переговоры на разных уровнях с участием правозащитников, представителей администрации Чечни и прочими заинтересованными лицами. Начал он, как и полагается «лошадке», с места в карьер:

– Я в курсе, что натворил Султан в Южном. Вы получите информацию. Так или иначе, но она пойдет, собственно, от событий в Дагестане. На днях в Шали и Курчалой вошли две группы чеченских боевиков – сто и пятьдесят человек – и дали бой российским военным. Хочу сразу сказать, что это совпадение. Никто не активизировался после побега Амирова.

– Он может объединить несколько мелких отрядов? – Статистика, приведенная Маликом, вынудила Сергея задать этот вопрос одним из первых.

– Да, вполне. С одним дополнением: если бы круг определенных людей знал, где находится Султан, ему бы предъявили ультиматум. Его не хотят видеть в Чечне. Это твердая позиция. И он сам не полезет в Чечню. Два года назад он совершил ошибку, взяв в плен сына Шамиля Наурова, сейчас повторил ее. Да, Султан был главнокомандующим дудаевской армии, пока не перешел на сторону беспредела. Так что возможности возглавить разрозненные отряды боевиков у Амирова на первых порах не будет.

«Что же происходит на родине Султана Амирова? – покачал головой Марк. – Почему так быстро его вчерашние братья успели спеться против него? Однорукий Хаттаб и одноногий Басаев. Они ненавидят друг друга. Компания уродов не хочет принять в свои ряды „полноценного“ человека. В семье не без здорового?»

– Что вы знаете о Лече Дугушеве? – спросил он.

– По персоналиям отвечать я не намерен – даже если бы вы назвали свое настоящее имя и должность. Извините, я на минуту оставлю вас.

* * *

Свершилось – пусть дождь барабанит не по крыше своего дома, но все же по крыше.

Знамение – Султан так и не увидел дождя из узкого оконца подвала в доме Наурова. Там он походил на собаку, вокруг которой выстроили этот каменный мешок и проделали слишком узкий лаз.

«В Москву! В Москву!..»

Грохот взрывов – «как много в этом звуке для сердца русского...».

Взрывы должны прозвучать в один день и час. Если в Чечне взрывчатое вещество выплавляют из неразорвавшихся снарядов, то в Москве в подвале школы, по словам Лече Дугушева, накопился порядочный запас тротиловых шашек: в ярко-красной упаковке, радующей глаз. Три мешка, как раз хватает на три дома.