– Мог бы, – признался Рудницкий. – Поэтому я и попросил Станкевича открыть подарки, и все убедились, что в них нет ничего подозрительного.

– Боже, какая же я глупая! Извини, дорогой.

– Ты не глупая, просто была занята приемом.

– И что теперь? Нам ничего не угрожает? – с беспокойством сказала она.

Алхимик вынужден был признать, что тон жены ему понравился, как и использование множественного числа. «Может, у нас еще есть надежда», – подумал он.

– Нет, я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь отважился подвергнуть сомнениям свидетельство лидера вооруженных сил Варшавской республики, а люди, которые задают тон слухам, сегодня являются гостями на нашем приеме и собственными глазами видели, что прислал мне царь.

– В таком случае нам только осталось дождаться конца приема. Уже недолго, – с улыбкой добавила она.

– Правда? – оживился Рудницкий.

– Да, еще часа два-три, и гости начнут прощаться.

– Сколько?!

– Ты знаешь, что такие приемы обычно заканчиваются под утро. А сейчас извини, я должна показаться среди гостей.

– Ваше превосходительство…

Капитан Буранов остановился перед алхимиком и протянул ему официальный документ.

– Вы могли бы подтвердить факт получения посылки? – попросил он.

– Конечно. И спасибо за помощь.

Офицер молча поклонился и направился к выходу.

– Мы ему не нравимся, – сказал Станкевич, подойдя к алхимику. – И ничего в этом странного. Отношение россиян к Польше напоминает поведение уличного хулигана, который встретил красивую девочку на улице: она должна принадлежать только ему! Все остальное воспринимается как личная обида.

– Может, поговорим о чем-то другом? – предложил Рудницкий. – Довольно с меня войны.

– Нам всем ее достаточно, – вздохнул генерал. – Кстати, ты звонил Самарину?

– Сам знаешь, – рявкнул Рудницкий. – Ведь твои люди контролируют все телефонные звонки.

– Контролируют, – согласился Станкевич. – Как же иначе? Это также относится к нашим обязанностям. Ты что-то узнал о проблеме… наших соседей?

– Нет, но у меня сложилось впечатление, что Сашку это тоже беспокоит.

Станкевич кивнул, а потом остановил проходившего мимо официанта.

– Прекрасное шампанское, – похвалил он. – Выпьем.

– Спасибо, что пришел, – сказал Рудницкий. – Я не справился бы со всей этой неразберихой, – указал он на стол с подарками.

– Мелочи, – махнул рукой офицер. – А для чего еще нужны друзья? – ответил он, отсалютовав ему бокалом.

Алхимик поднял свой, звякнуло стекло. Напиток имел вкус персика и орехов, легкий цветочный аромат смешивался с ароматом женских духов. Играла музыка. Бал продолжался.

* * *

Его разбудила энергичная встряска. Он перевернулся на другой бок, натягивая одеяло на голову, однако маленькая, но сильная ручка не позволила ему снова заснуть.

– Просыпайся, дорогой. Подъем!

Алхимик сел с глухим стоном, последние гости разошлись к пяти утра, и ему казалось, что он только закрыл глаза.

– Что случилось? – пробормотал он.

Он часто заморгал, пытаясь прогнать сонное отупение.

– Пришло сообщение от Клары, что-то случилось на Пулавской.

– Что?

– Я не знаю. Клара просит немедленно прийти и лучше не пользоваться телефоном.

– Я думал, что она позвонила.

– Нет, отправила Юльку.

Рудницкий усталым жестом потер виски:

– Это та барышня, что угрожала мне кинжалом?

– Что?!

– А что, она тебе не похвасталась?

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Алхимик пошел в ванную и умылся холодной водой, после чего вернулся в спальню. Он заметил, что Наталия приготовила ему костюм. Одеваясь, он коротко рассказал про детали своей встречи с барышней Лукомской.

– Если бы я только знала! – рассерженно зашипела девушка. – Я бы научила ее хорошим манерам.

Рудницкий улыбнулся и поцеловал жену в щеку.

– Она хороша в этом калари…

– Каларипаятту, – помогла ему Наталия. – Но я лучше.

Алхимик не воспротивился, хотя ему трудно было представить свою хрупкую жену в роли воительницы.

– Ты готова? – спросил он.

Наталия кивнула, застегивая пояс со странной металлической пряжкой, напоминающей цилиндр. Он совершенно не подходил к ее платью, но сейчас было не время потворствовать тщеславию. «Наверное, схватила то, что было под рукой», – пришел к выводу Рудницкий. Минуту он решал, не взять ли оружие или хотя бы бутылочку с гомункулусом, потом передумал: если бы госпоже Росси грозила опасность, она вызвала бы полицию, а не знакомого алхимика.

– Я надеюсь, что это не очередное похищение, – сказал он.

Барышня Лукомская ждала их в коридоре, она явно теряла терпение.

– Наконец-то! – нервно бросила она. – Идемте!

Перед отелем уже ждал экипаж. Завидев их, кучер быстро разложил ступеньки.

– Вы знаете, что случилось? – спросил Рудницкий.

– Нет, – ответила Лукомская. – Клара разбудила меня и отправила к вам. Она ничего не объяснила, а я не настаивала, поскольку она выглядела на грани истерики.

Обеспокоенный алхимик постучал тростью в потолок и приказал кучеру поспешить. Что бы там ни говорили о мадам Росси, она точно не была истеричкой.

Карета ехала по безлюдной, сонной улице, ночной мрак медленно сменялся утренней серостью, и в свете газовых фонарей были заметны клубы тумана, парящего над землей. Иногда монотонный стук колес прерывался звуками просыпающегося города. Холодный ветер оживил алхимика, и он начал высчитывать расстояние между ними и Пулавской, то есть попытался. С момента выхода из отеля он постоянно ощущал на себе чужой, враждебный взгляд. Кроме того, иногда вдалеке слышался звук экипажа, что катился по мостовой, словно кто-то следовал за ними. Только кто? Служба безопасности отеля проверяла каждый посторонний экипаж в окрестностях «Пристанища», а мысль, что кто-то мог предвидеть, что он отправится посреди ночи на Пулавскую, и потому устроил где-то по дороге засаду, была абсурдной. Тем не менее алхимик ехал молча, стиснув в руках трость.

Звук напоминал треск сломанной ветки. Если бы карета не остановилась, Рудницкий продолжал бы и дальше прибавлять и умножать в уме. Через мгновение что-то тяжелое упало на землю. До того как алхимик успел прийти в себя, барышня Лукомская резким рывком открыла двери и исчезла во мгле.

– Что…

Алхимик не закончил, экипаж внезапно дернулся с места и снова остановился через сотню метров.