Мобилизация срывается. На часть предприятий и фирм столицы и других крупных городов приходят совместные письма-приказы Министерства обороны и Министерства финансов. В этих письмах работодатели обязываются выплатить мобилизуемым сотрудникам матпомощь в размере трёхмесячного заработка. Произведённые выплаты будут вычтены из будущих налогов предприятия. Красота! Вот только в другие фирмы приходят письма от тех же адресатов, только с указанием не производить никаких выплат мобилизуемым сотрудникам, так как всё, что им полагается, выплатит Министерство обороны после прибытия мобилизованных в части. Представляете себе разборки, когда на одном заводе будущим солдатам выдают матпомощь, а на другом её зажимают? Вместо призывных пунктов мужики прут бить морду фабричной администрации. Полиции на всё это не хватает. Армия, вместо того чтобы собираться идти бить русских, вводится в города для подавления беспорядков.

12 марта приходят сообщения с Аландских островов. Там уже высадился русский десант. Аланды – это ещё Финляндия, но оттуда до Стокгольма всего сто тридцать километров. В Швецию хлынул поток беженцев. Береговая охрана сбилась с ног, проверяя сотни самоходных посудин, везущих беглецов из соседней страны. В ночь с 12-го на 13-е на островок Сандхамн, что в 50 километрах к востоку от Стокгольма, прибыл пароходик с беженцами из Финляндии. Беженцы на поверку оказались вторым батальоном первой бригады Осназа Балтфлота. Две сотни шведских береговых артиллеристов не смогли ничего противопоставить пришедшим к их казармам шести сотням советских морпехов. Три сотни местных жителей с удивлением увидели утром на здании мэрии красный флаг.

Утром же 13-го числа стокгольмские газеты вышли с экстренными выпусками – «Враг у ворот!», «Русский десант на подступах к Стокгольму!», «Король и правительство эвакуируются!». Много чего панического субботним утром 13 марта узнали жители столицы королевства.

13—14 марта последовали бомбёжки. Русские самолёты бомбили береговые батареи вокруг Стокгольма, бомбили порты и заводы. 14 марта советское Совинформбюро обрадовало шведов известием о взятии частями Красной Армии Нарвика и о паническом отступлении армии Дитля. Посол короля в Берлине сообщил, что помощи Швеции в ближайшее время не будет.

Утром 15 марта в канцелярии премьер-министра Швеции раздался звонок. Звонила премьер-министру как-то чудом избежавшая интернирования посол СССР в Швеции Александра Коллонтай. Она сделала премьер-министру и королю предложение, от которого они не смогли отказаться. Король Швеции Густав V в полдень объявляет о временном прекращении огня. Приказ уходит в войска.

Следствием этого звонка Александры Михайловны был пришедший мне из Москвы приказ Верховного прибыть в Стокгольм на переговоры о капитуляции. Чего это? Никого поближе не было? Буден всяко много дальше от Стокгольма, чем Хельсинки, Рига, Таллин и даже Ленинград. Только вот тем же приказом я назначен главой Советской оккупационной администрации в Швеции.

Ну что ж, полетели. Как специально на этот случай, на Буденском аэродроме стоят два трофейных Ме-323 и четыре наших Ли-2. Итого триста пятьдесят бойцов туда поместятся. Загрузили поменьше, для того чтобы взять с собой четыре ленд-лизовских джипа-вездехода. На всякий случай наш перелёт сначала прикрывала пара истребительных эскадрилий Карельского фронта, а ближе к Стокгольму их сменили лётчики Ленфронта.

Около 17 часов по местному времени наша транспортная эскадрилья приземляется на лётное поле столичного аэропорта Бромма. Шведских военных не видно. Кое-где под деревьями прячутся зенитки. Часть бойцов заученно-резво разбегаются по лётному полю, часть бежит к зданию аэропорта и диспетчерской вышке. Про зенитки тоже не забывают. Шведские пэвэошники не горят желанием пререкаться с русскими и без проблем позволяют отжать у них орудия. Надо взять под контроль бесплатно и бескровно доставшийся нам аэропорт. К нам несётся какая-то местная легковушка. Ага. Директор аэропорта. Радует приготовленными для нас автобусами. Охрану обещает. Ну-ну. На взлётку вслед за автобусами выползают четыре новеньких, похожих на бегемотов, четырёхколёсных бэтээра местного производства. Напрягаемся. Напрасно. Бэтээры мирно паркуются рядом с автобусами. От них к нам бежит молоденький лейтенантик. Ориентируясь на директора аэропорта, находит главного в делегации восточных варваров. Немного нервничая, через переводчика, докладывает мне, что прибыл сопроводить делегацию в королевский дворец. Ну-ну. Отдаю команду одному из ротных. Бойцы роты весело и резво вытряхивают шведские экипажи, за исключением водителей, из бэтээров. Мы и сами можем себя поохранять, а вот сопроводить, дорогу показать, для этого местного лейтенанта и оставим при себе. Наши джипы уже выгрузились из утроб немецких авиатрофеев. Можно ехать. Вообще-то мы должны были здесь встретить ещё одну нашу транспортную эскадрилью. А её нет. А она должна была привезти сюда Вячеслава Михайловича Молотова, того, который народный комиссар иностранных дел. Ждём. Не летят. По идее Молотов должен был быть на момент отдачи приказа о прекращении огня в Таллине и оттуда уже и вылетать. Но что-то не летит. Устанавливаем связь с Москвой. В Таллине нелётная погода. По прогнозу ещё на сутки. Приказано – Молотова не ждать, перейти в подчинение Коллонтай и выдвигаться для переговоров в королевский дворец. Переговоры можно начинать, не дожидаясь Молотова. И где я Александру Михайловну здесь буду искать? Шведский лейтенант не в курсе, директор аэропорта – тем более.

Та-дам. Рояль в кустах! По лётному полю к нам едет такси. Из таксомотора высаживается рослый мужчина и помогает выбраться чернобровой старушке. Батюшки, Александра Михайловна собственной персоной. Она, оказывается, тут где-то недалеко в неприметном особнячке нелегально-революционную молодость вспоминала. Существенная часть сегодняшних проблем шведского монарха – заслуга этой пожилой соратницы Ильича. Того, который Владимир, естественно. Да, вот были раньше люди – глыбы. Партия сказала – надо! Да без проблем, устроят весёлую жизнь очередному королю. Им это не впервой.

Представляюсь. Сообщаю ей о Молотове. Александра Михайловна уже в курсе, видать, хорошо оборудован нелегальный особнячок, из которого рулили беспорядками в городе. Формируем колонну. Грузимся – и вперёд к королевскому дворцу. Восемь километров по мостам-набережным, и мы на месте. В пути успели полюбоваться на способность цивилизованных европейцев устраивать бардак. Панические слухи, неадекватность власти, немножко провокаций – и вся культура засунута в глубокие подвалы, а на поверхности остаются только эгоистичные, почти животные желания урвать себе хоть капельку дополнительных ресурсов. И похрен, что этот ресурс отбирается у более слабого, и тем более похрен, что этот слабый без отобранного ресурса сдохнет. Зато отобравший выживет.

На нашем пути по разгромленным улицам королевской столицы встречались небольшие толпы-шайки, потрошащие недоограбленные магазины-лавки, конторы-особняки. Полицейских почти не видели. Военные присутствовали на некоторых перекрёстках, но они даже не пытались вмешиваться в деятельность мародёров. Бронетехники у военных не наблюдалось. А стрелковкой мародёры были вооружены как бы не лучше военных патрулей, да и собственно солдатики среди мародёров иногда тоже мелькали. Не иначе где-то арсенал подломили да дезертиров распропагандировали. Про бэтээры спросил у шведского летёхи. Оказывается, практически всю бронетехнику ещё зимой запродали Рейху. Даже из армии почти всю изъяли, не постеснялись, больно уж хорошую цену Гитлер обозначил. Та броня, что мы приватизировали в аэропорту – совсем новая, только с завода, не успели её на корабли в порту погрузить до начала нашего вторжения. Вот и разжилась шведская армия дополнительной бронетехникой. Шутка ли, десяток конфискованных в порту бэтээров одним махом усилил бронесилы армии аж в два раза.