- Он уничтожил их жизни, но и свою тоже. Каждый день после освобождения был посвящен мести, каждое мгновение. Человек пил ее и ею же дышал. И… все. Жена, дети, обычные радости, все прошло мимо. А когда возмездие пришло, не осталось ничего. Вообще ничего. Его ждала безрадостная одинокая старость, в которой не было ни целей, ни счастья. Только память о ненависти длиной на десятилетия.

- И что же теперь делать? – потерянно спросила, наконец, Гамилла.

- Хороший вопрос. Что же делать? - развела руками рыжеволосая. – Ответ простой. Но последовать ему будет… непросто.

- ?

- Уйди со сцены. Отомсти врагам счастливой жизнью.

- Не… понимаю.

Елена махнула рукой в сторону незадавшейся уличной игры.

- Скажи, могут быть «Король и свиньи» без игрока? – спросила самозваный психотерапевт. – Или пьеса без актеров? Хотя бы одного.

- Нет.

- Вот и здесь так же. Нет преступления без жертвы. Нет подлости без мишени для глумления. От тебя ждут игры по заведенным правилам, страданий и отчаяния. Покажи всем средний па…

Елена вспомнила, что в Ойкумене оскорбительным считается выставление ладони «лодочкой» с подогнутым большим пальцем, намек на то, что адресат - опустившийся отброс, который подтирается голой рукой.

- … «нечистую ладонь» и просто уйди, оставив зрителей.

- Но как?

- Откажись от всего с ними связанного. Пусть твоя жизнь будет настолько интересна и полна событиями… что тебе просто не до какой-то мести. Уверяю, рано или поздно они об этом узнают. И больше всего их уязвит… - Елена вдохнула поглубже, стараясь удержать в голове сложную конструкцию. - То, что ты считаешь их слишком ничтожными в сравнении с нынешними заботами. Ничтожными и не стоящими даже памяти.

- А тебе приходилось так делать? – внезапно спросила арбалетчица.

«Конечно» - хотела, было, сказать Елена, и ответ замерз у нее на губах. Гамилла ссутулилась, огонек в ее глазах начал гаснуть.

- Понимаешь, - вздохнула рыжеволосая. – Некоторое время назад… кажется, было это давным-давно, но и трех лет не минуло… Дурные люди причинили мне великое зло.

- Они… тоже… - прошептала Гамилла.

- Нет. Они, я думаю, украли меня из дома. И убили человека… близкого. Очень близкого.

- Как можно быть неуверенным, украли тебя или нет? – Гамилла скептически прищурилась.

- Можно, - отрезала Елена, и это прозвучало веско, внушительно, так, что вопрос как-то сам собой растаял в воздухе.

- Я хотела мстить. Найти виновных и поразбивать им черепа. Однако не сумела даже намек поймать, кто они, почему так злы на меня. А если бы и удалось...

Елена искренне, горько вздохнула.

- Теперь я посмотрела, как устроен мир. Какая пропасть между сословиями. Как дорого обходится жизнь. И месть. Теперь я понимаю, что даже если узнаю своих врагов, то добраться до них… - она красноречиво пожала плечами. – Они наверняка богаче, сильнее, могущественнее твоих.

Елена снова вздохнула, думая, что странная получилась исповедь. Странная... и честная. Оказывается, иногда легче быть искренним с кем-то, нежели с самим собой.

- И сейчас я каждый день думаю, может и мне последовать тому же совету? Плюнуть в темный зал, откуда кто-то смотрит на меня, сбросить фишки с игровой доски.

Елена движением пальца опрокинула бутылку, которая звонко прокатилась по столу и остановилась у самого края на плохо соструганном сучке.

- И зажить своей жизнью. Попробовать вернуться… домой. Это ведь и будет самой страшной местью, если подумать. Стать недосягаемой для них. Исчезнуть. Сделать бессмысленными все их потуги.

Она посмотрела на Гамиллу, часто моргая, криво и жалко улыбнувшись.

- Видишь, я пью то же лекарство, которым стараюсь напоить тебя.

- Спасибо, - Гамилла сама положила ладонь поверх елениной руки. – Спасибо. Я поняла, что ты говоришь. Я буду об этом думать. Совет хороший. Лекарство целебное. Только…

- Только?

- Как понять, где здравый смысл переходит в трусость? Ты уходишь, гордо пренебрегая былыми обидами, или на самом деле все-таки плетешься в хлев? Как свинья, на которую опрокинули помои?

- Тот же вопрос, - печально улыбнулась Елена. – Тот же самый вопрос задаю себе. Я выбираю новую жизнь и смотрю в будущее? Или предаю память убитой подруги, бегу вперед, потому что мне страшно оглянуться?

- Подруги, - эхом повторила Гамилла, однако продолжать тему не стала.

Они купили третью бутылку, на этот раз совсем легкого вина, похожего на сидр, и выпили ее в молчании, потому что сказано было все, чему стоило быть сказанным, а к пустому трепу обе женщины расположены не были. Скупо распрощавшись, они разошлись. Гамиллу ждал менестрель, чтобы заработать еще сколько-то серебра в хорошем салоне с благожелательной публикой. А Елена подозревала, что сегодня Пантин вынет из нее душу, заставив отдуваться за три дня без фехтовальных тренировок. Еще она рассудила, что надо быть последовательной. Проповедуя радость жизни для других, глупо жить угрюмой букой для себя. И Елена решила, что сегодня она, пожалуй, сделает былью фантазии барона Лекюйе.

_________________________

Занимаясь прикладной психотерапией, Елена вспоминает и очень вольно, по давней памяти цитирует книгу Дивова-Прокопчик «Леди не движется» из цикла «Профессия: инквизитор». Первые несколько книг, на мой взгляд, даже неплохи (пока Дивова там было хотя бы наравне с Прокопчик). В общем, не «Техподдержка».

Глава 17

Глава 17

- Быстрее! Ниже! Спина прямая!

Елена обливалась потом и думала, что поясница сейчас разберется на отдельные позвонки. Новое упражнение фехтмейстера тренировало уклонение от диагональных ударов сверху вниз. Требовалось энергично работать корпусом без приседаний, да еще активно перемещаясь. Как и все у Пантина, упражнение было изнурительным и практичным. На уровне чуть ниже плеча без провисов натягивалась веревка, а дальше следовало перемещаться вдоль нее зигзагами, «подныривая» под канат. Косой шаг и нырок на левую сторону от веревки, то же самое – на правую и повторить не менее ста раз.

- Главное здесь не наклон, - наставлял Пантин. – Главное - момент, когда ты выходишь из наклона и выстраиваешь прямую линию от пятки до макушки. Теперь обратно и вытягивай руки.

- Руки? - пропыхтела ученица, которая в очередной, неисчислимый уже раз думала, что сейчас стоит просто лечь и умереть от усталости прямо у ног жестокого наставника.

- Да. Смотри. Нырок… распрямление! И в этот момент вытягиваешь руки в обе стороны так, чтобы они были параллельны канату. Через это вырабатывается