– Ты сильна духом и горда. Эта гордость не дает тебе убить немощного, провинившегося, но все еще страшно виновного. А что удивительнее – не дает допустить такую мысль.

– Откуда вы знаете, что в моих мыслях?

– Это видно по твоему лицу, действиям, словам и слышно даже по тону. Ведь глубоко в душе ты простила ему эту смерть. В основном потому, что никогда не видела свою мать и не имела к ней привязанности. И потому что благодаря Ариану обрела друзей, которые ближе неувиденной матери. – Самния подошла к ней вплотную. Ее гордый, восхищенный взгляд ласково скользнул по Ларалайн. – Настоящая принцесса и, возможно, будущая королева. Честная, великодушная и всепрощающая. Порой капризная, но в этом твоя изюминка, делающая тебя ближе к народу, живой.

– К чему вы клоните?

В словах королевы снов чувствовался пока неведомый Ларалайн подвох, и даже удивление от того, как точно она считывала ее чувства, не смогло подавить ее чутье.

Самния усмехнулась прозорливости Даффи.

– Дадим ему отдохнуть часок-другой от своих страданий, а потом последуете за мной. Я должна вам кое-что показать.

– Боюсь, что во сне он страдает больше.

«Ради чего же Тревис согласился мне помочь?» – вопрос, звучащий в голове Калена, едва не заглушал голоса жителей зеленых домов.

Кален сбился со счета, сколько из них они проверили у Последнего Пути. Десять? Двадцать? Сто? Время в этом мире ничего не значило, и подсчет терял смысл. Никто не знал, как много здесь душ полумертвых и как часто они появляются.

Тревис отметил некоторые дома, в которых оказалось пусто. Все они внутри были до унылости похожи: голые стены да кровать.

Голода и жажды никто не испытывал. Нет, размышления о еде появились у парней, когда они узнали о несуществующем в оранжевом измерении времени, а следом – о своей неосведомленности, сколько же в мире живых прошло часов или дней. Быть может, Ариан прямо сейчас подходит к их могилкам, а они не приблизились к Ионе ни на дюйм.

Наконец утомленные поисками и поникшие от их безрезультатности Кален и Тревис устроились прямо на чахлой земле, метрах в пяти от Последнего Пути. Река ничем не отличалась от обычных: полируемые быстрым течением камни, синяя вода, приятный журчащий шум, наполнявший это измерение жизнью.

– Никогда бы не подумал, что она убийственна, – Тревис подложил ладонь под голову.

– Никогда бы не подумал, что ты меня предашь, – Кален не хотел говорить это. А может, и хотел где-то в клокочущей от обиды глубине души. – И почему ты только согласился? Что такого тебе обещал Ариан?

Он не смотрел на Тревиса, завороженный шумом реки, скрытой за невысоким обрывом. И в то же время не смотрел, потому что боялся увидеть в глазах врага сожаление и раскаяние. Тогда бы, проклиная совесть, ему пришлось начать его прощать. Сколько времени на это было нужно? Кален надеялся, что не хватит жизни, но, когда и убийца, и помощник – один человек и ты понимаешь, что без него давно бы пропал, на раздутой из-за тысячи причин ненависти появляется трещинка.

Калену казалось, что мать смотрит на него с небес, и стыдился его временного союза с ее убийцей.

«Прости меня».

Наконец, Тревис ответил:

– Я… не хотел, чтобы так произошло. Этого не должно было быть, понимаешь?

– Но это произошло, – резко обернулся к нему Хоулмз. – И ее нет. Если бы я убил твою мать, что бы ты сделал на моем месте?

– Смотря какую из них. Ту, что из прошлой жизни? Или ту, что из нынешней? Я бы отдал тебе первую. Но если бы беда случилась со второй…

– Знаешь, – Кален облизнул сухие дрожащие губы, – я ведь действительно в какой-то момент стал тебе по-настоящему верить. Ты не был для меня пустым местом, и ты знал об этом, но не дорожил моим отношением. Ты просто… перешагнул через нас, своих друзей, ради безумства, которое – ты должен был это понимать – ты бы не смог провернуть один. Ты делал все впустую, обреченный на провал.

Тревис упер локти в землю и смахнул челку со лба, смотря с приоткрытым ртом в сторону реки. Лишь любование туманными далями было способно заглушить правоту Калена.

– Разве тогда, когда ты жертвовал собой ради моего отца, ты знал, что переродишься? Ты спас его, не думая о последствиях, а теперь намерен разрушить его счастливую жизнь ради себя. Ты думал об этом?

Тревис покачал головой, улыбаясь.

– Ты не понимаешь, – он сглотнул, выдержал паузу и продолжил: – Ариан сказал, что договорится с Праетаритум о перемещении меня в прошлое сразу после моей смерти. Получится так, что я действительно погиб, но в сказке, припасенной для Ангелы, выжил.

В иной ситуации Кален шлепнул бы себя ладонью по лбу.

«Черт возьми, это же так просто!»

– И что же случится… со мной, Ионой и остальными?

– Если у меня все сложится, то вы исчезнете. Я не буду церемониться, как этот недоумок Рейден.

Кален подскочил и сжал кулаки. Дрожащим от раздражения и возмущения голосом он спросил:

– То есть множества устоявшихся линий изменятся?

– Не переживай, – Станли встал вслед за ним, выставляя перед собой руки. – Ариан заберет тебя и Иону в межвремье, в котором правила времени работают иначе, и там вы проживете до конца своих дней, ведь если вернетесь, то исчезнете.

Это могло бы смягчить положение дел, если бы не одно «но»: Тревис не изменял своим принципам. Может, он и чувствовал вину за смерть Алисы и причинение вреда Ионе и потому в утешение обещал им жизнь в новом мире, построенном на его собственных желаниях. Но он оставался тем Тревисом, которого Кален наблюдал четыре дня в ангаре: расчетливым, но одновременно равнодушным к последствиям.

– Трой… Ангела никогда не полюбит такого как ты. Никто не полюбит.

– Трой? – Он скрестил руки на груди. – Не стоит делить мои личности. Я один, просто с двумя именами.

– Тревис, которого я знал, был другим, – Кален медленным шагом отходил от него к реке. – Он был забавным, дружелюбным, отзывчивым парнем, который однажды уберег меня от смерти. А Трой этой смерти желал.

– Я един, – холодно повторил Станли, приближаясь к нему. – Прекрати делить меня.

– Знаю, – Кален застыл у обрыва. – А еще я знаю, что если умру, то Ариан не выполнит часть своей сделки.

С этими словами он развернулся и шагнул к реке.

– Нет, стой!

Тревис больно схватил его за руку, и, как только попытался оттащить от обрыва, Кален вывернулся из его хватки, сбил с ног и что есть сил толкнул вперед. Он отбежал от обрыва, не желая видеть, как Последний Путь уносит его бывшего друга, врага и временного партнера на тот свет.