– Теперь ясно, почему ты устала, – произнес я с улыбкой, она не хотела продолжать этот разговор, значит, поговорим о другом.

Она все-таки опять вспомнила о моих синяках и выспросила все. Я не хотел ей рассказывать, но не отвечать на вопросы не мог, а она их задавала профессионально и бесстрастно. К концу этой беседы мое настроение упало ниже нуля по Цельсию.

– Ты поступил во всем правильно. Нигде не допустил ошибки, – задумчиво сказала она. Я в удивлении посмотрел на нее.

– Извини, что допрашивала тебя, – продолжила она. – Но я за тебя беспокоюсь. В случае апелляции первого ОЛири я подам прошение об остракизме семьи и прослежу, чтобы суд Сагасе подтвердил решение местного судьи, хотя тут проблем возникнуть не должно.

– Почему?

– Потому что ОЛири-Баген – сексуальный садист и инициатор убийства, таким власти просто обязаны промывать мозги.

– Если ты вмешаешься, то практически заявишь о наших отношениях. А я не член семьи и просто никто тебе… официально.

– Не морочь себе голову. Все, кого это касается, уже и так о нас знают.

У меня опять на душе стало светло – несмотря ни на что, она испытывает ко мне теплые чувства, пусть не любовь, но что-то очень похожее. Ужасно хотелось ее обнять и поцеловать, но я и так сегодня испытывал ее терпение. Ведь если я начну виснуть на ней, это ей быстро надоест. Наверное, мои мысли были написаны на лице, что-то я сегодня не могу себя контролировать. Ара-Лин усмехнулась и чмокнула меня в щеку.

– Покорми меня. Я есть хочу, – дурачась, сказала она.

И тут я с ужасом осознал, что еды в доме, собственно, и нет. Я ем овощи и гадость, которую мне готовят каждый день в больнице, с необходимым лично мне набором веществ. Даже хлеба нет, не предлагать же ей листья салата с яблоками. Пока я думал, Ара-Лин добралась до холодильника.

– Какая гадость! И сколько тебе еще так мучиться? – спросила она, увидев баночки с серым и желтоватым содержимым.

– Примерно полгода.

– Да, есть нечего… Ну что, полетели в деревню.

Опять я себя выдал.

Она подлетела ко мне и взяла лицо в ладони.

– Хватит клекнуть, Даниэль! – встряхнула. – Ты уже не ребенок среди злых и сильных взрослых! – встряхнула. – Хватит замирать и прятаться! Нападение – вот лучшая защита, – встряхнула. – А ты уже можешь нападать! Кусай словом, кусай делом, кусай всех, кто пытается тебя унизить!

К концу речи гнев в голосе сменился просьбой. Я усадил ее к себе на колени и обнял. Ей больно ЗА МЕНЯ.

– Я понял. Просто сразу, наверное, не получится, но я буду стараться.

– Только не превращайся в злобного и ехидного…

Я усмехнулся.

– Нет, только немножко брони и когтей… Полетели в деревню.

Мы обошли все пять магазинчиков. Местные были в шоке – я с девушкой в армкамзоле, первый ранг, некст. Ара-Лин вела себя как… не знаю, гейша, наверное. Она не кокетничала и не стреляла глазками, как местные девушки, но то, что она боец и имеет отношение к военным, догадаться было невозможно. Зато было видно, что ей хорошо рядом со мной, и что я ей нравлюсь. Естественно, в присутствии такой знакомой никто не посмел даже косо на меня взглянуть, не то что гадость сказать. А может, я сам себя накручиваю, не все ведь такие, как ОЛири.

Когда мы, груженые покупками, возвращались к флаеру, нас там поджидал шериф. Мне стало смешно, когда я представил, как ему звонят и докладывают «Ташин тут с аристократкой!..» Мда, в деревне люди бесятся от отсутствия событий, это точно.

– Мое почтение, леди, – сказал шериф с поклоном. – У нас вечером местный праздник «Последнего меда», мы были бы рады видеть вас.

Мне стало стыдно за себя, мы ведь все-таки синто; да, в семье не без урода, но стыдно думать обо всех плохо.

– Спасибо за приглашение, – отозвалась Ара-Лин, – но я не знаю, смогу ли остаться до вечера. Если получится – мы придем.

Шериф поклонился Аре-Лин, кивнул мне, и мы сели в флаер.

– Они все нормальные люди, – сказала она, когда выставила курс. – Кроме, пожалуй, хозяйки рыбной лавки и того старого козла, возле кондитерской.

Она еще успевала по сторонам смотреть и оценку давать – леди Совершенство.

Несмотря на ее протесты, я быстренько запихнул в себя медгадость, уйдя в сад – нечего ей аппетит портить, хватит того, что у меня его нет. Есть хочу, а как вижу эту дрянь – уже не хочу. Потом я грыз яблоки, а Ара-Лин все то, что мы накупили. По-моему, она объелась.

– Это ужасно. Я, когда приезжаю на Синто, ем безудержно, столько вкусного, – сказала она сокрушенно, доедая клубнику с медом.

– Тебе же некуда спешить, посиди, попереваривай, – отозвался я с улыбкой.

– Да, но сама тенденция… – и она опять сокрушено покачала головой.

Мы расхохотались.

После еды мы сидели в саду и почти не разговаривали, нам было просто хорошо вдвоем. Кажется, Ара-Лин даже задремала.

Раздался пронзительный вой коммуникатора, от такого звука в кровь впрыскивается адреналин, и начинает колотиться сердце.

– Некст Викен, – раздался голос некст Грюндера, – вы приглашаетесь на Совет, который состоится через два часа в админцентре, где обычно.

– Ясно. Буду.

Мы переглянулись, случилось что-то плохое…

– Я пойду. Времени в обрез.

Я молча кивнул, мы обнялись, замерев на секунду, и она побежала к флаеру. Я боролся с собой, было страшно отпускать ее, хотелось сделать что угодно, лишь бы она осталась. Но… Еще раз я напомнил себе, что первая попытка управлять ею станет последней, Ара-Лин такого не потерпит, тем более от меня. Быть другом, быть человеком, с которым всегда легко и просто, тем, кто всегда поймет и поддержит, – вот единственный способ быть к ней ближе.

Слоняясь из угла в угол и не находя себе места, я вспомнил о празднике и своем обещании «не прятаться». Переоделся и направился в деревню. Это было правильное решение, я даже смог отвлечься от своего беспокойства. Никто меня не съел и помоями не облил.

Может, и вправду, все не так плохо…

Наспех попрощавшись с обеспокоенным Даниэлем, я рванула, выжимая максимум из флаера.

На Совет собрались многие. Случилось что-то ужасное, в этом не было сомнений, только вот что? Леди Шур, видя, что я пытаюсь пристроиться где-то в стороне, указала на кресло рядом с собой.

– Не из-за чужих? – не удержалась я от вопроса.

– В жопу чужих, – отмахнулась Шур.

Судьба, что же случилось?

Я принялась рассматривать лордов, которых раньше не видела, так называемую университетскую пятерку. Они обычно делегировали на Совет кого-то одного, не считая нужным вмешиваться в дела внешней разведки и политики, занимаясь обеспечением безопасности на территории университетов и ведя разведработу среди студентов-иностранцев. В их дела не вмешивались, и они в ответ не вели своей игры в Совете. Был новый лорд Китлинг, молодой и перепуганный, также Хорес-Китлинг, которого до сих пор не утвердили…