Он приподнял со стола мятый конверт, в котором находилось последнее письмо, которое Юлиан переписывал для Ривальды.

– И что оно вам даёт?

– То, что я знаю, что вы и я в одной лодке.

Он положил письмо на стол и сказал:

– Надо сказать, вы получили их от миссис Скуэйн?

– Да. Именно от неё. И довольно давно.

– У меня тоже есть кое-что.

Мистер Тейлор залез под стол и вытащил оттуда аккуратно связанные между собой несколько писем, очень похожие на те, которые имел Юлиан.

– Что это такое? – спросил он.

– Вы имели при себе письма, которые неизвестный, окутанный пеленой тайны, господин Р. писал для не менее загадочной госпожи М. Так вот, у меня тоже такие есть.

Юлиан забыл про чай и шоколад и мгновенно вскочил с дивана.

– Откуда они у вас?

– Оттуда же, откуда и у вас. Я получил их на хранение от Ривальды и сберёг своё обещание. По каким-то причинам, мне неизвестным, она разделила их между мной и вами. Случаем, вы не знаете, по каким?

Юлиан обратно сел, так и не поняв, зачем же вскакивал.

– Она ничего не говорила. Вы же тоже можете их читать?

– Да, могу. Я знаю, что их могут читать как бы только отправитель и получатель, и мы с вами не такие, но читаем их. Не спрашивайте меня почему, потому что я понятия не имею. Вот и понадеялся, что вы можете знать.

– Скуэйн очень необычный и непонятный человек. Мне не разобраться в её мотивах, но уверяю вас, что она замышляет что-то очень нехорошее. Я пытался понять, но мне не хватило сил.

– Теперь и я уже не могу быть ни в чём уверен. Поделившись со мной своими знаниями, вы сможете и сами узнать кое-что. Вместе мы сможем воссоздать какую-либо картину.

Юлиан насторожился.

– Я не могу, – сказал он. – Всё выглядит так, будто вы пытаетесь обманом выманить из меня важную информацию. Именно поэтому и оставили меня при себе.

Глаза мистер Тейлора забегали туда-сюда, но он всё ещё не вызывал своей внешностью подозрений. А вот словами очень и очень вызывал.

– Я знаю, что всё выглядит именно так. Вы мальчик, который слишком многое за это время пережил и явно никому уже не верите. И это правильно – в нынешней ситуации никому верить нельзя. Я знаю, что господа присяжные Дюкс, Спаркс и Карниган погибли не просто так и за всем этим стоит что-то страшное и могущественное.

Юлиану так и хотелось крикнуть во всеуслышание "Молтембер!", но он смог сдержать себя, чтобы не рисковать.

– У вас есть какие-то предположения? – спросил он.

– Есть. И одно хуже другого. Как бы Департамент не укрывал правдивые факты, я и сам не дурак и кое к каким умозаключениям прийти могу. Кто-то должен был погибнуть ещё пару дней назад, но ничего об этом не слышно. То ли Департамент скрыл этот факт, то ли никто не погиб и в первоначальном плане произошёл какой-то пробой. Что думаете вы?

Мистер Тейлор говорил слишком много, включая в свои слова слишком много эмоций. Расчётливого человека, пытающегося выбить информацию, Юлиан представлял себе немного по-другому.

– Я уже ничего не думаю. Я запутался. Во время своего ареста я предупреждал полицию, в какой именно день произойдёт новое убийство, но его произошло.

– Я знаю, что вы не убивали герра Дюкса. Этот город населяют одни глупцы и верят всей информации, которую им подкидывает пресса.

– Что? – удивился Юлиан. – Про меня и газеты пишут?

– Да, вы стали местной звездой. Но, знаю, что это не повод для гордости. Инспектор Глесон пытался вас реабилитировать, но сделал себе только хуже. Я хочу попросить у вас прощения за то, что рассказал, что вы находитесь в лесу. Именно поэтому вы снова очутились за решёткой.

– Не стоит. Вам не за что извиняться. Если бы не вы, мы бы погибли. А так хотя бы жизнь герра Глесона и моя спасены. И Агнус Иллиций пойман.

– Что? – неподдельно удивился мистер Тейлор. – Агнус Иллиций арестован?

– Да. Я был прав, когда предположил, что он в лесу скрывается у вервольфов.

– И что? Они что-нибудь узнали от него?

– Нет. Иллиций мёртв.

Лицо мистера Тейлора побледнело, и он сам отпил из той кружки чая, которую налил Юлиану.

– Кто убил его?

– Я не знаю. Сам по себе умер и всё. Так же, как и Грао Дюкс, когда я был в машине с ним. Предполагаю, так же погибли и мистер Карниган и Ровена Спаркс.

– Это какое-то оружие?

– Роковые часы… Постойте, я итак вам слишком много рассказал. Похоже на то, что вы удачно проводите невидимый допрос. Вы должны доказать мне, что вам можно доверять, иначе я вам и слова не скажу.

Мистер Тейлор был очень разочарован и привстал, отойдя к окну. Трюка Ривальды он не повторил, и револьвер прихватил с собой.

– Единственное моё оправдание – это моё незнание, – проговорил он, не оглядываясь в сторону Юлиану. – Всё, что у меня есть – это непонятные письма. Получив ваше, я стал знать больше. И это единственное, чем я обладаю.

– И что же это? – спросил Юлиан.

– Я прочитал письмо, которое было у вас. Многого оно мне не дало, но только прочнее укоренило мои мысли. Конечно, любовная ода мне ни о чём не сказала, да и не могла бы. Может, между строк и был заложен какой-то смысл, но я не столь умён, чтобы его познать. Но всё остальное… Те немногие слова. Даты, намёки и события. Всё это привело меня к умозаключению, что Господин Р. – это сам Молтембер.

– Что? Молтембер?

– А вам не видится это логичным? Как раз в 1993 году о нём были первые упоминания, но не особо важные, ничего особенного он не предпринимал. Именно оттуда и начинается отсчёт данных писем. Дальше – лучше. Он обвиняет Сообщество в том, что они не разделяют с ним его идей. Они выставляют его злодеем, и он уверяет Госпожу М. в том, что они не правы. Конечно, у нас нет доказательств существования загадочной Госпожи М., но она здесь и не важна. Если верить письму, которое было у вас, однажды Господин Р. пустился в бега. Если верить дате письма, это случилось как раз после того, как был взорван Парламент. Совпадение, не так ли? Ведь именно после взрыва Парламента Молтембер пустился в бега и залёг на дно.

– И как же я сам не догадался, – пробормотал Юлиан, переваривая события.

Неизвестно, действительно ли верил