– Слишком сложно, – сквозь зубы повторил Сорвенгер. – Как бы то ни было, знаешь ты слишком много. Ты не должен был этого знать. Ты не должен был находиться здесь!

– Что? О чём вы говорите? – в надежде воскликнул Юлиан. – Вы тоже что-то знаете? Тогда вы должны помочь мне, вы должны…

– Может знаю, а может и нет, – перебил юношу Сорвенгер. – Как ты там сказал – Молтембер хочет обменять Лютнер на Скуэйн? Так ведь? И, судя по всему, Ривальда не собирается идти на этот обмен. Лютнер не дорога ей. А как думаешь – ты ей дорог? Если бы ты оказался на месте Лютнер, Скуэйн пошла бы за тобой?

– Не знаю. Я почти уверен, что нет. Наши отношения с ней в глубокой яме…

– А я не сомневаюсь. Может быть, ты был бы лучшим вариантом для Молтембера?

В голову Юлиана прокрались сомнения. Он не верил своим ушам, когда слушал Сорвенгера.

– Если вы верите мне, то мы должны действовать немедленно. Прямо сейчас.

– Мы? – удивился комиссар. – Ты имеешь в виду меня и тебя? Возомнил себя тем, кто способен биться бок о бок со мной, на равных? Считаешь себя неоценимой помощью?

– Не считаю. Но я готов.

– Не готов. Ты не тот, юный Мерлин.

– Если вы говорите, что я дорог миссис Скуэйн, то отпустите меня поговорить с ней. Я постараюсь её убедить и что-то предпринять.

– Не могу, – на лице Сорвенгера появилась лёгкая улыбка. – Исключено. Никак. Ты не выйдешь отсюда один. Как я сказал, ты не должен был этого знать. Это не твоя дорога. Своей опальностью ты сделал только хуже.

– Конечно, я потерял Пенелопу.

– Я не это имею в виду. Ты загнал себя в ловушку, придя сюда. Как я понял, тюрьма тебя не сможет удержать. Нужна клетка попрочнее.

– Что? – недоумевал Юлиан. – Почему вы говорите такое?

– Потому что всё идёт к тому, что ты узнаешь ещё кое-что. Ты и узнаешь. Только никому и никогда не сумеешь рассказать.

А это уже было страшно. И стало страшнее в пару раз, когда Юлиан понял, в чём же дело.

– Я уже знаю, – сказал юноша. – Вы тот самый засланный шпион Молтембера. Вы отправили Агнуса Иллиция именно в камеру к Тильману Штрассеру. Это не было случайностью. Вы освободили Иллиция из тюрьмы… Вы, а не Скуэйн. Как же я был глуп. В конце концов, это вы наложили заклятье на Эдварда Арчера, чтобы он убил меня. Как раз таки потому, что я много знал.

Улыбка Сорвенгера становилась всё шире и шире. Он насмехался над Юлианом, потому что позволил узнать ему правду, но не позволил хоть что-то сделать. Никто отсюда Юлиана не отпустит. Он допустил колоссальную ошибку, когда пришёл сюда один.

– А сам бы не понял? – спросил Сорвенгер. – Никто не понял бы сам. Даже Скуэйн, которую я считал самым умным человеком в городе. После меня, конечно. Главным моим заданием было не помогать Иллицию, а доставить Ривальду к графу Акруру, потому что сама она ни за что не согласилась бы. Но никакой обман не подействовал. А силой мне её не взять. А тут ты вдруг сам пришёл в мои руки, и она об этом ничего не знает. Не сказка ли?

– И что вы сделаете со мной? – тихо спросил Юлиан.

Самое главное – это не показывать свой страх. Терять всё равно нечего, а вот честь необходимо сохранить.

– Прежде всего – заставлю замолчать. Скуэйн ни за что не должна знать моего истинного лица, иначе план будет заранее провален. Я не хочу подводить графа Акрура. Он может быть мне очень полезен, когда вернётся из Эрхары. Он щедро наградит меня.

– Молтембер затуманил вашу голову!

– Он не мог. Знаешь ли – сейчас у него совсем нет сил. Я справедливо рассудил, что в условиях нашей жизни важнее всего выбрать правильную сторону. И правильная сторона – это не Свайзлаутерн и не Департамент. Правильная сторона – это могущество.

– Вы трус! – в сердцах воскликнул Юлиан.

– Я ли трус? Насколько я знаю, это Скуэйн более всего дорожит своей жизнью и готова пожертвовать Лютнер, чтобы выгородить себя. Это ли не трусость? Почему она не может смотреть опасности в лицо? Это ей плевать на остальных. Я же по головам идти не собираюсь. Молтембер всё равно рано или поздно смог бы сбежать. И тут уже важно, с чьей помощью. Если это буду я – тогда я стану его правой рукой и наберу почти столько же могущества. Знаешь, им мог стать бы и ты, если бы был поумнее. Вы защищаете то, что нет смысла защищать. А потому всегда будете на стороне проигравших.

Юлиан осторожным взглядом посмотрел в сторону окна. Оно было приоткрыто, но смущение наводило то, что здесь был второй этаж, а с него падать больновато.

– Я доверял вам, – обречённо произнёс Юлиан. – Все доверяли вам. А вы обманули весь город. Вы подвели его!

– Кто-то должен был исполнить эту роль. И я себе вижусь идеальным кандидатом.

Как только Сорвенгер отвернётся хоть на мгновение, Юлиан выпрыгнет в окно. Как уже было им отмечено, терять в данной ситуации нечего. Если повезёт и он не сломает себе ногу или что-то ещё, то сможет убежать к Ривальде Скуэйн. Как Юлиан убедился, она была честнее Сорвенгера.

– И что вы собираетесь делать после? – тоскливо спросил Юлиан.

– В виду того, что ты сам пришёл в мои руки и, учитывая то, что Скуэйн не собирается выручать Лютнер, её роль исполните вы.

Окно. Последний шанс.

– Она не придёт, – проговорил Юлиан.

– Но попытаться стоит. Не вздумай предположить, что ты – это последний вариант. Ты – всего лишь начало…

Нет времени думать. Нет времени ждать. Когда Сорвенгер находился на максимально далёком расстоянии от окна, Юлиан начал действовать. В мгновение ока он вскочил, запрыгнул на подоконник и, уже не думая о последствиях, собрался прыгнуть.

Но не вышло – грузная рука схватила его сзади за воротник, и Юлиан неуклюже упал на пол.

– Ты ожидал, что я позволю тебе уйти? Ты проделал однажды побег с непосредственной помощью Скуэйн, но я помогать тебе не собираюсь.

Сорвенгер был очень силён физически, и у Юлиана не было никакой возможности выбраться из-под его удавки. Оставалось лишь стиснуть зубы и ждать.

– Позволь устроить тебе небольшое путешествие, – безумным тоном проговорил Сорвенгер. – Туда, где тебя давно ждут.

Он приподнял Юлиана с земли и крепко обхватил его голову руками, не отрывая взгляда от