Никита. Я уже все сказал, на редкость коротко и логично. Сам себя не узнал…

Белокурая. И что ты сказал?

Никита. Я сказал, что так жить нельзя!

Белокурая. Как?

Никита. Не слыша друг друга!

Белокурая. Но ведь ты ее тоже не слышишь.

Никита. Я всю жизнь закалял себя, выбирал не самые легкие пути… думал, обретя почву под ногами, могу считать себя состоявшимся взрослым мужчиной… А теперь вижу, как стою посреди болота, а кочки, на которые можно было бы еще наступить, уходят из-под ног…

Белокурая. Ты готовил себя к роли настоящего мужчины не по тем правилам, по которым сейчас происходит жизнь. Нужны новые навыки.

Никита. Как ты там говорила, страх надвигающейся импотенции?

Белокурая. Во-во! Ладно, мне надо к завтрашнему интервью готовиться.

Никита. Жена прошла мимо. Ей и не понять, что в третьем тысячелетии люди научились изменять по Интернету. Она думает, что раз я дома, значит, я с ней…

Белокурая. Не форсируй.

Никита. А я предложил ей не смешивать семейные отношения и личные.

Белокурая. И ее это устроило?

Никита. Она подумала, что я напился.

Белокурая. Чтоб завтра же снял военное положение дома.

Никита. А нужно?

Белокурая. Мне и ей нужно.

Никита. Тебе потому, что я тебе не нужен. Ей – потому, что я ей нужен.

Белокурая. А ты бы хотел, чтобы было наоборот?

Никита. А что?

Белокурая. А то!

Никита. Выдающаяся формулировка.

Белокурая. Пошли спать.

Никита. Спокойной ночи!

…В редакции на летучке обсуждалась гибель генерала Казанцева, упавшего с восьмого этажа, с которым Елена когда-то беседовала. Отдел новостей, правда, настаивал на том, чтобы первой полосой шел материал о белом порошке, присланном московским геодезистам; а отдел военных расследований – о начале суда над бандой Басаева… Но главный выразительно посмотрел на Елену и попросил:

– Сделайте так, чтобы все подохли от зависти… Вы же умеете!

Елена села к компьютеру, задумалась, вспомнила, как они беседовали с Казанцевым на каком-то закрытом мероприятии. Вспомнила его лицо, глаза… Он был старше ее всего на пару лет.

Подумала о странном казусе, когда военные гибнут, выбросившись или будучи выброшенными из окна; акробаты – поскользнувшись на арбузной косточке; водолазы – захлебнувшись в ванной… И только врачи чаще всего умирают именно от тех болезней, которые всю жизнь лечат… Ведь Казанцев воевал в Афганистане, прошел обе чеченские войны, возглавлял группировку воздушно-десантных войск на Северном Кавказе, падал с вертолета, командовал миротворческим контингентом в Косово. На Северный Кавказ сослали в 1999 году из Москвы, не простив бунт против министра обороны Родионова. Обвинили в неповиновении, уволили с формулировкой «за нарушение этических норм и дискредитацию руководства Министерства обороны». До начала второй чеченской кампании был за штатом… Елена понимала, что главный ждет от нее желтых намеков на то, что гибель генерала как-то связана с этим, и знала, что будет стоять насмерть, но не напишет лишней буквы, пока не получит информации.

– Нельзя быть такой современной в личной жизни и такой старомодной в производственной, – орал на это главный, но никогда не правил ее материалы и считал, что Елена в газете «намба ван».

Она написала огромный текст, поговорила с фотоотделом, что у них есть по Казанцеву, и, как всегда, когда делала что-то важное и серьезное, набрала Караванова:

– Привет.

– Привет, – обрадовался Караванов, ему тоже не хватало общения с ней.

– Придумал чё-нибудь на Новый год?

– А я и не пытался…

– Я что-то тоже вяло думаю в эту сторону.

– Тут мне для тебя передали японский календарь на следующий год. И какие-то журналы мод…

– Отлично! Засуши, никому не отдавай. Лидка будет счастлива.

– У нас на работе одна дама отправила меня к астрологу. Очень смешно… – виновато признался Караванов.

– Ой, как это на тебя не похоже! Ну колись в подробностях… – засмеялась Елена.

– Могу сообщить некоторые выжимки из нашего разговора, если ты потом не будешь говорить, что я тебе навязываю картину мира… – поосторожничал он.

– Давай, не тяни!

– Можно считать это письменным согласием? – занудничал Караванов.

– Считай, считай. У нас с тобой масса письменных и устных согласий, от которых оба потом на голубом глазу отказывались…

– Если упоминание астролога лишь повод сказать мне что-то «приятное», то лучше не надо.

– Все-все, я уже тише воды и ниже травы…

– Итак, структура управляющих мной планет очень сильно ограничивала тебя и ставила в жесткие рамки. Это было из-за того, что твоя астрологическая проблема – жертвенность, жертвенность и жертвенность во имя кого-то. Для этого в доме существовало амплуа «жена великого человека»… – иронично рассказывал он.

– Не великого человека, а уважаемого мужа уважаемой жены! – поправила Елена.

– Не перебивай! Твоя жизнь из-за сильной луны – это всегда поиск «кого нянчить»…

– По твоей схеме получается, не просто нянчить, а гордиться тем, кого нянчить. Бедная моя Лида!

– Усваиваешь на лету! У тебя сильное противоречие между заказом на мужа и заказом на сексуального партнера. Муж должен быть семейный, чувствительный, внимательный, эмоциональный…

– Это ты столько слов за раз запомнил? – подшутила Елена.

– Я записал, зная, что тебе это будет важно…

– А тебе?

– Не отвлекайся. А секспартнер должен быть маскулинный, демонстративный супергерой из фильма. Как правило, это разные люди.

– Вот почему у меня теперь все с пистолетами! – ахнула она.

– К тому же у тебя в «доме брака» – дом брака, это их термин – такая ситуация: ты сначала ничего не замечаешь в мужике, тебе все классно… Потом все детали становятся очень яркими. Типа: «Как я всего этого не видела!!!!!!! Пошел вон, подонок!!!!» Но действительно не видела… глаза так устроены!

– Ну, я ж не виновата, что так устроены, – лениво проворковала Елена.

– У тебя по типу вербализации нет умения ясно формулировать то, чт ты хочешь. Партнер должен угадывать. Знаешь, как собака с хозяином, он обошел лужу справа, она бросилась вправо на поводке, он выровнял траекторию, она шарахнулась влево…

– Может быть, многие мужики действительно не понимают, что когда я имею в виду. Но большинство прощают, считают, что я так интересничаю.

– Уф, успокоила: а то все думал, может, я один идиот…