Листик, улыбаясь, ответила на вопросы:

– Не-а, из чистого серебра кинжал был бы дешевле, но оно мягкое, поэтому оружие из него получится очень плохое. А здесь – сложный сплав мифрила и серебра. Внутри мифрил, а чем ближе к поверхности, тем больше серебра. Изготовить такой клинок очень трудно, надо быть настоящим мастером, кроме того, эти кинжалы являются еще и магическими амулетами, вот поэтому кристлэн и имеет такое поражающее действие.

– Листик, но зачем такие сложности? Осиновый кол в сердце – и все… Нет вампира!

– Видишь ли, Листа, вампиры – очень хитрые создания, они прекрасно знают, как их можно упокоить. Поэтому их сердце надежно защищено, обычно это кольчуга, причем зачарованная. Простым колом ее не пробить, а вот таким кинжалом – легко. А почему зачарованная? Так вампир же меняется, когда нападает, вот и кольчуга тоже меняется, немного, чуть-чуть, обычная просто порвалась бы. Она кое-где растягивается, там специальные вставки есть, но сердце все равно остается защищенным. Но даже зачарованная кольчуга не прикрывает полностью вампира в боевой или охотничьей трансформации. Вот кристлэном и можно сначала дать кровососу по рукам, а потом и в сердце ударить. Такой кинжал пробьет любую кольчугу.

– А почему не меч? – продолжила задавать вопросы Листариниэль. – Ведь мечом же удобнее!

– Я же сказала, вампиры – хитрые и даже умные твари, с мечом он просто не подпустит к себе никого, убежит, вернее, улетит! Ну и такой меч будет очень дорогим, да и сделать его очень трудно.

– Листик, ты так много знаешь про вампиров и про то, как на них охотиться! Отчего же ты задавала такие глупые вопросы там, в «Черном коте»? – спросила Хризонтэль, с подозрением глядя на подругу.

Девочка вздохнула и покаянно развела руками:

– Чтобы вас отвлечь. Понимаешь, я знала о той охоте. Инспектор Валтани неспроста к нам подошел, он же предупреждал, чтобы мы не совались в парк: там была устроена засада на вампира, и приманки были приготовлены, я потому и предложила привязать вас к столбу, чтобы вы… Ну, не испугались, но решили бы обойти парк. Но Шиграна с оборотнями решили идти напрямик. Тогда я… – Листик хотела сказать: «Прикрыла свою ауру и притворилась человеческой девушкой, чтоб приманить вампира на себя». Но, решив не посвящать подруг в это свое умение – менять рисунок своей ауры, продолжила: – Я хотела, чтоб вампир на меня направил свой зов, но вы ему показались вкуснее.

– Ты знала о той облаве, – обвиняюще сказала Хризонтэль, – почему нам не сказала?

Листик вздохнула:

– Да, я знала… Ну а вы, если бы знали, так просто ушли бы, да? Вы бы все, особенно оборотни, туда сами полезли вампира ловить! Или просто посмотреть, как ловят! Разве не так? Это потом, когда почувствовали зов и увидели его последствия, испугались бы. Впрочем, вы и испугаться не успели, сразу под зов попали!

Эльфийки хотели было возмутиться, но вынуждены были признать, что Листик права. Если бы им сказали, что там облава на вампира, то они обязательно решили бы посмотреть. А потом обе девушки поежились, вспоминая свои ощущения, когда на них начал действовать зов: чувство бессилия и обреченности, словно их телом не они, а кто-то другой управляет. А рыжая девочка пояснила, что она хотела тихонько уйти из их компании и присоединиться к облаве, но не решилась оставить подруг одних, когда те пошли через парк. Она тоже должна была быть среди тех, кто намеревался ловить упыря. После того как Листик упокоила вампира, девушки ничуть не сомневались, что именно так все и должно было быть. Листик умолчала, что по их с Усимтом плану ей нужно было незаметно пробраться в парк, неожиданно напасть на вампира и вынудить его позвать на помощь свое гнездо. Вампиры очень дорожат своей жизнью, и если есть хоть малейшая возможность спастись, то они пожертвуют гнездом, не раздумывая.

И Листик, и Усимт были уверены, что операция без участия дракончика обречена на провал: захватить птенцов вампира не удастся, несмотря на то что несколько десятков торилионских магов были в засаде в том парке. А вот если бы Листик им помогла, но сделала это, не высовываясь, так, чтобы ее участие не было заметно, операция прошла бы успешно. Но всего этого девочка своим подругам не сказала. Тем более версия событий, изложенная ею эльфийкам, и так была очень правдоподобна.

– Так будем упокаивать этого кровососа? Или пусть бьется всю ночь о стекло? – спросила Салли.

– Можем оставить так, как есть, стекло ему не пробить, оно зачаровано, – кивнула Листик. – Но тогда он нам спать не даст. Делаем так, как предложила Салли, – открываем окно, вы его держите или делаете вид, что держите. Почему? А не удержите! Держать буду я. А ты, Салли, не бей его в сердце, бей по рукам, в сердце все равно не попадешь.

– Попаду! – набычилась девочка.

– Не попадешь! – усмехнулась Листик. – Руки у него длинные и с когтями, он тебя не подпустит. Поняла? Вот так и поступишь – ударила и отскочила, а потом сделай зверское выражение лица…

Листик закатила глаза и надула щеки. Эльфийки захихикали.

– Ли, у тебя не зверское выражение, а, скорее, такой вид, будто ты чего-то объелась! – засмеялась Листариниэль.

Листик пояснила:

– Как раз самое зверское! Этот кровосос будет думать, что я объелась именно вампирами.

Хризонтэль спросила у Листика:

– Так кто будет нападать? Ты или Салли? Вряд ли вампир подумает, что Салли объелась упырями…

– Да, жалко, такой психологический эффект пропадает, – вздохнула рыжая девочка и добавила: – Ладно, действуем без внешнего устрашения. Хотя нам как раз и надо этого вампира напугать. Салли, не упокаивать, а только напугать! – Глянув на расстроенную подругу, у которой был очень несчастный вид, Листик засмеялась: – Ну не дуйся! Будут тебе трофеи с первой охоты.

Рыжая девочка повернулась к окну, створки распахнулись, и торжествующий вампир попытался пробраться в комнату. Влетев до половины, он будто застрял в окне, как бы попав во что-то очень липкое и вязкое, подобно мухе, угодившей в кисель. Оскалившись, упырь хоть и медленно, но продолжал двигаться вперед. Листик, все-таки надув щеки, шагнула к нему и без замаха ударила ребром ладони. Зубы вампира посыпались на пол.

– Вот, трофеи! Если кровососа упокаивать с зубами, то зубы тоже рассыплются в прах. А так останутся. Почему это происходит? Науке неизвестно, но сам факт вполне достоверный, многократно проверенный на практике, – пояснила свои действия девочка.

Салли, подражая Листику, тоже надула щеки, достала кинжал и шагнула вперед, чем вызвала страх у окончательно зависшего вампира. Он, похоже, понял, что в руках у девочки, и тоненько завыл. Защищаясь, упырь вытянул вперед свои лапы с увеличившимися когтями. Юная охотница быстро и ловко ударила кинжалом по обеим лапам кровососа. Они почернели и, превратившись в труху, рассыпались.

– Вот, частичное упокоение, если можно так сказать, – прокомментировала действия дочери герцога Листик.

Салли замахнулась, словно намереваясь окончательно упокоить ночного гостя, ударив того в сердце. Визг вампира достиг такой высокой ноты, что перестал быть слышимым, но то, что упырь визжит, было понятно по зазвеневшим на столе стаканам. Листик остановила свою азартно размахивающую кристлэном подругу: