— Я хочу, Дин! — выдохнула в отчаянии. — Я просто… совсем ничего не умею… Если я разочарую тебя…

Он даже негромко рассмеялся от этой решимости в ее голосе. Скромная неуверенная девочка Tea Мелоун. Но он ее перевоспитает.

— Сегодня главное — чтобы я тебя не разочаровал, — не слишком понятно объяснил он и, притянув Tea к себе, коснулся губами ее шеи. Еще улыбнулся, с удовольствием убеждаясь в верности своих предположений. Такой естественный, такой знакомый запах, не дававший ему покоя уже четыре с лишним месяца. Дин его обожал. — А твоя задача — забыть все свои глупости и просто мне довериться.

Она коротко вздохнула и прикасалнусь к нему, будто котенок. У Дина нежностью стрельнуло в груди.

— У тебя уже были, да, такие же дурочки, как я? — пробормотала Tea. — У которых все в первый раз и которых то и дело надо утешать? Я не боюсь, Дин, правда. И даже если будет больно, я готова. Я… Я хочу быть с тобой… Я так…

Однако дальше он не слушал. Страхом резануло воспоминание и черной сажей разлилось по его телу.

Попалась Дину однажды девственница. Вела себя так, что он никогда и не заподозрил бы у нее подобные скрытые достоинства. Сама весь вечер только что не облизывала его, ну Дин сдури и сунулся на неизведанные территории без предварительной разведки. Таких криков и слез он не проходил еще никогда в жизни. В первые секунды даже за сотовый схватился, чтобы неотложную помощь вызвать, потому что девица выла выпью и рвала от боли зубами подушку. Потом потихоньку угомонилась, только лежала, подтянув ноги к животу, и роняла слезы, которые смывали тушь и стекали по бледному лицу черными ручейками.

Но какое-то мгновение Дин увидел вместо пирсингованной физиономии девицы заплаканное личико Tea — и как отрезало. Возбуждение просто растворилось, словно его и вовсе не было, а в голове набатом застучало предупреждение. Он обещал никогда не причинять Tea боль. Дьявол, он просто не мог причинить ей боль! Он рехнется, если еще хоть раз вынудит ее заплакать: ничего страшнее ее слез уже просто не существовало! Даже если все будет не так, как с той девицей, если Дин заведет Tea как следует, если сумеет отвлечь ее от мыслей о боли…

Собственное тело дало лучший ответ на этот вопрос. Еще минуту назад пытавшийся порвать штаны член бездарно опал, и даже близость почти обнаженной Tea не могла его реанимировать.

Дин ошарашенно отпрянул назад.

— Что?.. — испуганно спросила Tea. — Это… плохо, да? Я… должна была сразу сказать?..

На глазах ее заблестели слезы, и это привело Дина в себя. Или мало он был эгоистом и лелеял только собственные проблемы? Сейчас точно был не тот случай! Разберется с собой позже! Но Tea из-за его дурости страдать не будет!

— Дурочка, — как можно спокойнее выдохнул он и, шагнув к Tea, подхватил ее на руки. — Кто же за свою чистоту извиняется? Не было у меня таких, как ты. Я думал, таких и не бывает.

Tea выдавила улыбку, чувствуя его неискренность. Что-то не так она сказала или сделала, а Дин не хочет с ней делиться. А она так боится все испортить. Вдруг ему не понравится? Вдруг она оттолкнет его от себя? Вдруг ничего не получится, и потом?..

Он приник губами к ее губам, разгоняя горькие мысли, и Tea ответила, не желая еще сильнее его разочаровывать. Как же быть? Как?..

Ох!..

Нет, Дин и не думал отступать. Уложил ее на кровать и тут же накрыл ладонью ее грудь. У Tea сильно заколотилось сердце, разгоняя жар по всему телу. Дин с нежностью погладил ее, a Tea, чувствуя, как от бесстыдства загорелись щеки, подцепила застежку на бюстгальтере и отщелкнула ее, отдаваясь Дину со всей своей беззащитностью. Он на мгновение замер, словно принимая решение, потом скользнул губами к ее уху и обдал его будоражащим жаром.

— Ты не пожалеешь, котенок!..

И охватил рукой занывшую, мучительно чувствительную грудь. Tea, не сдержавшись, сдавленно застонала от этой сладкой ласки. Дин погладил, словно проверяя, чуть сжал, нащупал пальцами сосок.

— Дин!..

— Не бойся! Ты чудесная, котенок! Такая настоящая. Такая искренняя. Я все для тебя сделаю…

Вряд ли Tea понимала хоть половину его слов. Слышала только голос, полностью отдавшись ощущениям. Наверное, надо было хоть как-то владеть собой, чтобы и Дину попытаться доставить удовольствие, но куда там? Страсть захлестнула с головой, а Дин все сильнее разжигал ее, лаская, пробуя, находя у Tea столь отзывчивые места, что она забывала о всякой сдержанности. Сначала пальцы, потом губы — нет, Дин не брезговал, он целовал ее везде: то легко, едва касаясь, то впиваясь по-вампирски, то добавляя язык и совсем лишая Tea разума. Она только горела, все сильнее охватываемая желанием, и металась, не зная, как справиться с ним, и тянулась за новыми ласками, надеясь, что хоть они помогут… позволят… Не ухо… не грудь… нет, внизу… совсем внизу… там мучилось так сильно, что у Tea уже не было сил вспоминать о стыдливости.

— Дин!.. Пожалуйста!..

Он поймал ее губы, а сам скользнул пальцами в трусики. Tea не помня себя развела ноги. Хоть одно прикосновение!.. Где-то там… Где-то…

— Дин!..

Она изогнулась от мучительно сладких спазмов. Оно! Именно то, что так было нужно! Господи, как хорошо!.. И еще, и еще… Дин не убирал руку, a Tea почти умирала от его умелых ласк и тут же возрождалась — такой новой, такой счастливой, такой настоящей…

Дин…

— Тише, тише, котенок, — он терся носом о ее висок, успокаивая, и Tea вряд ли могла бы сказать, сколько пролежала в его объятиях, потерявшись в собственных ощущениях и не в силах вернуться в реальность. Но первая же связная мысль заставила ее похолодеть. Дин все еще был в джинсах. А значит, он… Значит, они…

— А ты?.. — распахнула она глаза, не зная, как задать вопрос и хочет ли она услышать ответ. — Ты не стал?.. Не захотел?.. Я совсем?..

— Ты была бесподобна! — оборвал ее Дин и ласково поцеловал в ухо. — И я бы душу продал, чтобы к тебе присоединиться. Но на носу игра, и Стивен под страхом отлучения запретил выпускать пар. Мы нужны ему злыми и жадными до победы.

В голосе его слышалось столь сильное сожаление, что Tea, отбросив все сомнения, прильнула к его груди.

— Почему сразу мне не сказал? — расстроенно спросила она, слыша, как быстро бьется его сердце. Кожа влажная и горячая, совсем как в нее. Неужели он испытывал то же самое, что и она? Только так и не смог достигнуть разрядки? — Я бы не стала… Правда не стала, Дин! Я не хотела, чтобы ты так!..

— Я хотел! — улыбнулся он и легко поцеловал ее в губы. — И ни о чем не жалею. Ты была такая красивая. Я даже не думал, что так бывает.

Tea залилась краской, поняв, о чем он говорит. Насмотрелся на нее, значит? Ну ничего, однажды и она узнает его в пучине страсти.

— А после игры… ведь можно же будет?.. — отчаянно сражаясь со стыдливостью, поинтересовалась она. Не мог же мистер Кэмпбелл совсем лишить своих парней личной жизни. Сам-то, наверное, ни одной ночи не пропускает. А тут придумал…