— Вперед! — скомандовал я, выхватывая двуствольный пистолет.

Одновременно со мной оружие выхватили и мои товарищи. Не успели матросы «Чайки» и глазом моргнуть, как все оказались под прицелом.

Не сводя пистолета с рыжеволосого, я произнес:

— Стой на месте и не шевелись! Отвечай на наши вопросы! Если ты не виноват, тебе ничего не грозит!

— А в чем я должен быть виноват? — злобно рявкнул он в ответ. Этот парень явно был не из пугливых. — В чем, я тебя спрашиваю?

— Во всем, что на совести жерардистов! Если у них еще осталась совесть!

Упомянув о жерардистах, я пристально наблюдал за выражением лица рыжеволосого. И угадал — детина мгновенно насупился и теперь уже струхнул не на шутку. Сомнений быть не могло — он тоже в рядах заговорщиков. Поскольку их организация по составу своему была весьма пестрой, не следовало исключать, что жерардистов полно и среди простых матросов.

Невзирая на пистолет у меня в руке, рыжий верзила завопил во всю глотку:

— Тревога! Все наверх! Мы…

Его последние слова потонули в грохоте выстрела. Верзила схватился за грудь, куда угодила выпущенная в упор пуля. Я увидел дыру размером в ладонь. Рыжеволосый пару секунд безмолвно глядел на меня выпученными в ужасе глазами, и свалился передо мной как подкошенный.

И вокруг разгорелась ожесточенная рукопашная схватка.

Роберт Корс вместе со своими учениками бросились на противника, позабыв о выданном им оружии, положившись на опыт борьбы. Какой-то матрос, выхватив кривой тесак, надвигался на Корса, но тут же, отлетев шагов на пять, с размаху грохнулся о перила и застыл в неподвижности. Роберт Корс тут же подбежал к нему и, заехав по голове хорошим ударом обеими кулаками, успокоил его надолго, если не навсегда. Выхватив зажатый в руке матроса нож, он швырнул его за борт.

А вот Яну Поолу и Хенку Роверсу, похоже, не везло. На моих приятелей наступала четверка крепких с виду моряков, оттесняя их к перилам. Я заметил у Роверса свежую рану на лбу, но он бесстрашно схватился с каким-то громилой раза в два выше его и шире в плечах. Ян Поол, который был посильнее, взял на себя троих оставшихся. В руках у Поола я разглядел кусок каната, которым он, размахивая, словно плетью, отгонял нападавших.

Я собрался было выстрелом из второго ствола вызволить Роверса, но раздумал. Мало того что я был, как нетрудно догадаться, никудышным стрелком, хоть Деккерт и хвалил меня за сообразительность по части обращения с пистолетом. Но о какой меткости можно говорить при такой качке? Вдобавок Роверс и его противник, сцепившись, катались по скользким доскам палубы — того и гляди, угодишь в своего.

Тем временем все больше моряков из команды «Чайки» высыпали на палубу и вступали в схватку. Но мне было не до них — надо было срочно выручать своих.

Я бросился на корму. Там противнику Роверса все-таки удалось повалить старика на палубу. Матрос уже занес руку с деревянной дубиной, явно намереваясь размозжить голову моему приятелю.

Одним прыжком одолев несколько футов, я рукояткой пистолета ударил неприятеля по затылку. Конечно, моему оружию было далеко до дубины, но удара вполне хватило, чтобы утихомирить жирного матроса, и через мгновение тот лежал, растянувшись на палубе. Роверс, проворно поднявшись, схватил выпавший нож и виртуозным жестом перерезал противнику глотку. Ярко-алый фонтан ударил на полфута вверх, едва не окатив нас.

— Да не смотрите вы с таким ужасом на это, Зюйтхоф! — прохрипел Роверс, указывая окровавленным клинком на умиравшего матроса. — Тут уж либо ты его, либо он тебя. Другого не дано. Вот так-то!

Кивнув, я повернулся к Яну Поолу. Судя по всему, моя помощь не понадобилась. Двоих он уже уложил, а третьему накинул на шею удавку из толстенной веревки. Удавка сработала — несколько секунд спустя морячок с «Чайки», выпучив глаза и посинев, словно баклажан, испустил дух, судорожно дрыгнув на прощание ногами.

— Если б не вы, уж и не знаю! — выкрикнул Поол. — От души благодарю! Вот только не успел прийти на помощь Хенку. Да, стареет Роверс для таких забав!

Услышав это, Ровере лишь презрительно фыркнул. А палубу «Чайки» уже заполняли мушкетеры. Загремели выстрелы. Ряды матросов корабля постепенно редели, оставшихся в живых оттесняли с палубы. К густому туману добавился вонючий пороховой дым. Одни мушкетеры спешно перезаряжали мушкеты, другие, выхватив шпаги, нападали на оставшихся матросов. В толпе мушкетеров я заметил и Катона. Инспектор выкрикивал команды своим людям.

Вдруг я заметил, как на полубаке двое наших противников колдуют у пушки на вращающемся лафете. Торопливо зарядив орудие, они направили его как раз туда, где стоял Катон. Не тратя драгоценные секунды на раздумья, я, как обычно, почти наугад выстрелил. И, как и следовало ожидать, промахнулся — пуля прошла мимо, попав в деревянные перила. И до смерти напугала обоих незадачливых канониров — они тоже промахнулись: ядро просвистело в футе от Катона и угодило в грот-мачту.

Инспектор, поняв это как предостережение, тут же скомандовал мушкетерам, и те открыли огонь по полубаку. Матрос, еще мгновение назад подносивший фитиль к пушке, судорожно взмахнув руками, сверзился в море, ударившись по пути о массивные перила. Его товарищ, видя такое, моментально ускользнул с палубы.

Я повернулся к Роверсу и Поолу:

— Ну, здесь, наверху, похоже, чисто. Пошли вниз!

Роверс кивнул:

— Клянусь Нептуном — мы найдем вашу девчонку!

Мы стали спускаться на нижнюю палубу, где рядами стояли бочки и ящики с провиантом. Тут послышался странный звук, напоминавший хрипловатый смех. Я в ужасе стал озираться вокруг, но оказалось, это были всего лишь запертые в курятнике куры — экипаж намеревался подкармливать себя в плавании свежими яйцами.

— Куда теперь? — спросил Ян Поол.

— На левый борт, — решил я. Именно там и располагались каюты. Именно там и следовало искать тех, кто распоряжался на «Чайке». — А вы двое дожидайтесь мушкетеров. Не могу и не желаю подвергать ваши жизни опасности…

— Ха! Ха! Ха! — раздельно и громко произнес Поол, не дав мне договорить. — Вместе начали, вместе и подохнем. Или есть возражения? Вперед, не будем терять времени!

Благодарно кивнув, я перезарядил пистолет и возглавил нашу маленькую группу. Сверху доносились сухие щелчки выстрелов мушкетов, крики раненых; я от души надеялся, что и мы вскоре сможем рассчитывать здесь, внизу, на подкрепление.

Пробравшись через заставленную тарой с припасами палубу, мы оказались в кают-компании. Через все помещение уныло протянулся длинный стол с двумя рядами мягких кресел. У стены я разглядел оружейную стойку. Новенькие мушкеты стояли аккуратным рядком. Их готовили на случай внезапного нападения или мятежа команды. Я ощутил нечто, похожее на удовлетворение, — захваченные врасплох жерардисты так и не успели воспользоваться оружием.

Миновав несколько кают поменьше, тоже пустых, мы прошли в царство капитана. Едва переступив порог капитанской каюты, я увидел и самого капитана. Рослый мужчина в морской форме целился в нас из длинноствольного пистолета. Повинуясь скорее инстинкту, я рухнул на колени, одновременно выстрелив из обоих стволов. За спиной у меня раздался крик, а я с поразительной отчетливостью увидел, как обе мои пули вошли капитану в грудь. Силой выстрела его отшвырнуло назад, и он, проломив рамы, вывалился наружу. Громкий всплеск возвестил о том, что капитан «Чайки» отправился кормить рыб.