Хотя мне безумно этого хочется…

Мы приземляемся неподалеку от шатра, в пустом внутреннем дворе, засаженном вечерними примулами, расцвечивающими поляну ярко-желтыми пятнами.

Франко опускает меня на ноги и, отойдя в сторону, засовывает руки в карманы, словно бы борясь с искушением до меня дотронуться.

– Может, нам вернуться на бал? – неуверенно улыбается принц.

Внутри все сжимается. Я пытаюсь понять, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз смотрела на часы. Должно быть, сейчас около полуночи. Скоро я стану свободна. Почти пора прощаться.

Но почему я не ощущаю былого волнения?

– Я немного устала, – лгу я. – Наверное, вернусь в свою комнату.

– С тобой все в порядке? – хмурится Франко. – Озеро слишком… – Он тяжело сглатывает, и на его лице мелькает беспокойство.

Я улыбаюсь, стремясь подарить принцу частичку тепла, исходящего из самой глубины души, растаявшей под его ласками.

– Да, со мной все в порядке. На озере было чудесно.

– Может, как-нибудь повторим? – робко улыбнувшись, предлагает он и ловит мой взгляд. – По крайней мере, поцелуй. Я готов целовать тебя где угодно, в любое время. Само собой, если захочешь.

«Конечно хочу! Я жажду твоих поцелуев сейчас и всегда!»

Но вслух я говорю совсем другое.

Расправив плечи, я напускаю на себя вид принцессы.

– Да, это было мило, но для нашей игры в притворство вовсе не нужны поцелуи.

Он вынимает руки из карманов, сжимает и разжимает пальцы.

– А что, если это не притворство?

– Что же еще? – небрежно усмехаясь, бросаю я.

– Все казалось слишком реальным.

При этих словах сердце заходится в диком ритме. Мне хочется сделать шаг навстречу, сократить расстояние между нами, обнять Франко и признаться, как сильно я хочу, чтобы все оказалось правдой. Но ведь я знаю, что все ложь.

– Это притворство, Франко. Ты ничего не сможешь изменить.

Он подходит ближе.

– Мы сможем. Я мог бы ухаживать за тобой… настоящей.

Я качаю головой, подавляя расцветающую внутри надежду.

– Нет, ничего не выйдет. Ты меня даже не знаешь. Я не принцесса и не гожусь для твоих ухаживаний. Ты не представляешь, кто я на самом деле.

– Но я знаю тебя! Возможно, я не в курсе всех подробностей, но за прошедшие две недели я узнал тебя лучше, чем кого-либо еще в жизни. И сам рассказал тебе много такого, чем ни с кем никогда не делился.

В горле встает ком.

– Ты ошибаешься. Ты лишь думаешь, что знаешь меня. Прости, но я не та, кем ты меня считаешь.

– Я не…

– Я ухожу, – поспешно сообщаю я. – Ухожу, Франко. В полночь. К тому времени меня уже не будет сдерживать сделка. Я никогда не думала остаться.

– Ты уходишь? – На лице его мелькает боль, смятение. – Я… думал, ты поживешь во дворце до конца месяца…

– Я обманула тебя.

– Я знаю, ты собиралась уехать, как только исполнишь сделку с Мэйзи, но… – Он хмурит брови. – Разве для тебя ничего не изменилось? Потому что для меня поменялось все. Я не хочу тебя терять…

– Для меня все осталось по-прежнему. Ничего не изменилось. Я не была принцессой, когда приехала сюда; я не принцесса и теперь. И даже не горничная. – Голос срывается, из горла вырывается всхлип. Я отступаю на несколько шагов. – Если бы… я была другой…

– Я не хочу, чтобы ты была другой! – Он делает шаг вперед, и меня охватывает ужас. Само собой, боюсь я не его, а того, что сделаю, если он хотя бы до меня дотронется.

Одно прикосновение – и я просто сломаюсь. Открою ему свое сердце, раскрою личность, покажу, кто я. И тогда у него не останется выбора, кроме как меня отвергнуть.

Он не сможет жениться на такой, как я. Узнав, кто скрывается за маской принцессы, принц сразу поймет, что мне здесь не место. Я ему не подхожу.

И я использую единственное средство, что у меня есть. Лишь оно сможет удержать его руки и не дать им обвиться вокруг моего тела.

– А я не хочу тебя…

Слова слетают с губ, оставляя после себя горький привкус, и сердце сжимается в груди.

Франко замирает с протянутой рукой, потом медленно ее роняет.

Внутри все кричит, умоляя взять слова обратно, сказать ему правду и стереть страдание из его глаз.

Но в чем эта правда?

Что я влюбляюсь в того, кто никогда не полюбит меня в ответ? Что я уже в него влюбилась, а все, что он знает обо мне, – лишь иллюзия?

Сдерживая рвущиеся с языка нежные слова, я твердо произношу:

– Не останавливай меня. Не ходи за мной.

Развернувшись, я бросаюсь бежать – весь остаток пути до дворца. По щекам ручейками катятся слезы.

Франко

Я смотрю вслед Эм. Она словно забрала с собой мое сердце, и грудь пронзает жгучая боль. Тени сплетаются вокруг, вызывая дрожь. Мне хочется свернуться, сжаться в комок. Я будто снова становлюсь маленьким, вновь грозя наполнить коридоры дворца непослушными эмоциями.

Вот только я уже вырос.

Сделав глубокий вдох, я обретаю контроль над тенями, и тьма отступает, возвращаясь на положенное место внутри. Я смотрю на тропу, по которой умчалась Эм. Сердце твердит пойти за ней и сказать всю правду, которую не успел.

Но ее злые слова эхом звучат в голове.

«Я не хочу тебя».

«Не останавливай меня».

«Не ходи за мной».

После этих слов ее энергия наполняется сожалением, вот только от этого не легче. Бросая подобные слова, она точно знала, что делала. Она связала мне руки, и я не могу пойти за ней.

Не могу.

Ведь она этого не хочет.

Пусть даже бездействие меня убивает.

– Что ты здесь делаешь?

При звуках голоса сестры я вздрагиваю. Обернувшись, я вижу Никсию, спешащую ко мне по одной из садовых дорожек.

Сделав глубокий вдох, я беру себя в руки.

– Я мог бы спросить тебя о том же, – произношу я, растягивая губы в улыбке, хотя в груди расходится боль. – Я думал, ты в отпуске на целый месяц.

– Я просто хотела узнать, как у тебя дела.

– Лорелея здесь?

– Нет, я одна, – поджимает она губы.

Я издаю холодный смешок.

– Значит, она не одобряет твои шпионские игры?

Никсия упирает руку в бок.

– Шпионские игры? Разве любящая сестра не может всего лишь проведать дорогого братца? Я ведь вовсе не прячусь.