Его ладони замирают на спине, потом медленно скользят к рукавам. Удерживая мой взгляд, принц тянет их с плеч, вниз по рукам, пока лиф не оказывается у меня на талии, открывая корсет и сорочку. Чуть помедлив, он отстраняется и, опершись руками на туалетный столик, окидывает меня взглядом.

– Ты просто сногсшибательна, – сообщает он, скользнув взглядом от выреза сорочки к ключице, потом проводит ладонями по моим волосам. – Какой чудесный цвет… – Он смотрит мне в глаза. – Ты великолепна.

Наши губы сливаются, медленно и нежно. Потом Франко вновь отстраняется.

Я касаюсь пальцами верхнего крючка корсета и, расстегнув его, спускаюсь ко второму, потом к третьему… Со сбившимся дыханием Франко следит за каждым моим движением. Он явно напряжен.

Расстегнув корсет, я наклоняюсь вперед и целую принца в губы. Он открывает рот, и я, скользнув языком внутрь, касаюсь его языка. Застонав, Франко тянется к сорочке. Медленно и нежно он стягивает ее вниз, дюйм за дюймом обнажая кожу, пока ткань не падает на лиф, висящий на талии. Он касается рукой бедра, а другой скользит вверх по талии, к холмику груди. Его ладонь дарит тепло обнаженной коже, и я выгибаюсь навстречу его прикосновению. Большим пальцем он медленно обводит нежный ореол. Запрокинув голову, я закусываю нижнюю губу.

Похоже, это становится последней каплей. Франко снова подхватывает меня на руки и на этот раз несет на кровать. Ощутив под спиной мягкие одеяла, я с помощью принца стаскиваю юбки вниз по бедрам. Потом он тянется к застежке брюк. Я наблюдаю, как он расстегивает пуговицу за пуговицей – не терпится увидеть, где заканчиваются чернильные татуировки. К моему удовольствию, они покрывают почти все тело, вплоть до самого низа живота.

Франко ловит мой взгляд, и я забираюсь дальше на кровать. Он избавляется от брюк и опускается рядом со мной. Почти благоговейно принц скользит ладонью вверх по моей икре, по бедру. Я кончиками пальцев касаюсь его груди.

– Великолепные татуировки, – чуть дыша, шепчу я.

Он окидывает меня взглядом с головы до пят и хитро усмехается уголком рта.

– Как и твои.

Озадаченная, я оглядываю себя, и с губ срывается смешок. Всю кожу покрывают серебряные луны и созвездия, вокруг лодыжек обвиваются три полоски нот.

– Не знала, что чары проявляются и на коже. – Я тянусь к ожерелью.

– Хочешь, я его сниму?

Я киваю.

– Сейчас между нами не должно быть никаких чар.

Франко расстегивает застежку и кладет ожерелье на ночной столик. Вновь склонившись ко мне, он касается пальцами щеки.

– Я люблю тебя, Эмбер.

От звуков собственного имени вкупе с признанием в любви по телу пробегает дрожь наслаждения.

– Я люблю тебя, Франко.

Принц вновь целует меня, и я выгибаюсь навстречу его прикосновениям. Он скользит ладонями по телу, исследуя каждый дюйм, потом в игру вступают губы. Он оставляет на коже дорожки из поцелуев, поднимается к груди, спускается к бедрам, целует каждую ногу, все жарче разжигая во мне пламя. Покалывание внутри становится почти невыносимым. Ничего подобного я прежде не чувствовала. Ни один любовник не вызывал во мне столь сильного желания. Никогда еще любовь так не кружила голову.

Принц касается пальцами живота, медленно спускаясь к сокровенному местечку, больше всего жаждущему его внимания. Я подаюсь навстречу, но этого мало. Я хочу его целиком.

Я упираюсь руками ему в грудь и заставляю лечь на спину, а потом сажусь верхом. От потрясения Франко широко раскрывает глаза, но довольно улыбается. Устроившись на бедрах принца, я наклоняюсь вперед, пробуя на вкус его губы. Я чуть приподнимаюсь, потом опускаюсь, полностью вбирая его в себя. Он наполняет меня, и мы начинаем слаженно двигаться.

Я смотрю Франко в глаза, ощущая на коже ласки его рук. Взгляды и прикосновения придают мне смелости, я чувствую себя более свободной, сильной, могущественной… живой. В сердце светится любовь, тело изнывает от наслаждения.

Каждый стон, срывающийся с губ, звучит как песня; Франко страстно отвечает мне, создавая свою мелодию. Вскоре наш дуэт перерастает в симфонию, музыка делается громче, достигая крещендо. Мы сливаемся друг с другом, становясь единым инструментом, одной песней, единственной идеально настроенной клавишей пианино, готовой сыграть последнюю ноту. Наконец наступает освобождение, и Франко падает в бездну вместе со мной.

Какое-то время мы не двигаемся с места, пытаясь восстановить дыхание. Глядя друг другу в глаза, мы расплываемся в мечтательных улыбках, говорящих гораздо больше, чем слова. Потом, мягко коснувшись губ Франко, я кладу голову ему на грудь и слушаю размеренный ритм сердца.

Франко

Когда я просыпаюсь, лица касаются шелковистые волосы, а в воздухе пахнет розой, цитрусом и небом. Ощутив под руками гладкую, нежную кожу, я открываю глаза. Эмбер свернулась в кольце моих рук, прижавшись спиной к груди. Меня захлестывает радость, согревая, струится по телу. Я вспоминаю, как ночью мы занимались любовью, и от близости Эмбер тело вновь пробуждается. Мы дарили друг другу удовольствие, и ее энергия подпитывала мою, а моя – питала ее. Я покрывал Эм поцелуями, отдавая плоть ее ласкам, с каждым касанием ощущая, как она все глубже проникает мне в сердце.

Я закрываю глаза и вдыхаю ее аромат – сейчас она спокойна и довольна. Этот миг кажется чужим и в то же время знакомым. Чужим, потому что я никогда не проводил ночь с любимой; с той, чье сердце тесно сплелось с моим. Но знакомым, ведь я, кажется, всю жизнь ждал свою Эмбер, ее тепло и живую энергию.

Прижавшись ближе, я целую ее в волосы. Она шевелится в моих объятиях и издает довольный стон, от которого замирает сердце. По-прежнему не открывая глаз, она поворачивается ко мне с улыбкой на губах. Я провожу пальцами по ее руке, ощущая неуверенность. А вдруг Эм откроет глаза и я прочитаю в них сожаление? Или, может, взглянет на меня и, когда поймет, где и с кем провела ночь, ее энергия тут же изменится?

Я вспоминаю темные коридоры и расползающиеся тени, вызванные моей скорбью. Я даже не сознавал, как сильно боялся отказа, пока не рассказал Эмбер историю об уходе матери и о последовавшем за ним горе. Именно после того случая я научился смешить других, отвлекать внимание от себя и подавлять жалость окружающих. Но тяжкое бремя с души никуда не делось.

Открыв глаза, Эмбер чуть подается вперед.

В ожидании ее реакции я перестаю дышать.

На миг она хмурится, ловя мой взгляд. Потом касается пальцами щеки и наконец жадно целует в губы. Я крепче сжимаю ее талию, и все страхи улетучиваются.

Эмбер слегка отстраняется.

– Я сомневалась, что ты настоящий, – шепчет она.

– Я вполне настоящий, – хмыкаю я. – Как и ты. – Я блуждаю взглядом по ее лицу, волосам, обнаженной коже… Такое чувство, что сердце может вот-вот выскочить из груди. – Теперь, когда я узнал, как ты выглядишь на самом деле, сомневаюсь, что когда-нибудь устану на тебя смотреть.