Уверена, тому, кто так сильно тоскует по своей семье, что не может принять ее утрату, приходится очень нелегко в День благодарения. Если кто и должен понимать, почему так важно держаться за прошлое, так это я. Но еще я знала, когда приходит пора отпустить.

– Майкл, я знаю, что ты все еще ищешь своего брата, – начала я, и он будто отгородился от меня. – Нет, погоди, – добавила я, когда он стал отодвигать свой стул. – Я просто хотела предложить свою помощь. – Мои слова заставили его остановиться, и он посмотрел на меня, словно сомневался в моей искренности. Я сочла его колебания хорошим знаком и продолжила. – Я ведь никогда не рассказывала тебе о своем отце?

– О твоем отце?

Он помотал головой и продолжил сверлить меня взглядом, будто пытаясь понять, к чему я веду.

Я понизила голос, чтобы больше никто в столовой не смог меня услышать, чем вынудила его пододвинуться ближе.

– Когда мне было восемь лет, моего отца убили вампиры. – Я сглотнула небольшой ком в горле, который всегда появлялся, когда я говорила о прошлом. – О том, что это сделали вампиры, я узнала только год спустя.

– Какое это имеет отношение к моему брату? Твой отец умер, а Мэттью еще жив.

– Позволь мне закончить. Я знала, что мой отец мертв, но не могла понять, почему вампиры на него напали. Я много лет пыталась найти ответы и стала немного одержима их поисками. Даже чуть не погибла из-за этого. Но за годы поисков у меня появилось много знакомых в интернете, людей, которые кое-что знают. Я пытаюсь сказать, что знаю людей, которые могут тебе помочь. У меня даже есть знакомый хакер и несколько парней, которые торгуют на черном рынке. Если кто и может помочь нам найти Мэттью, так это они. Если им не удастся отыскать его следы, значит, его нет нигде. – Я даже не надеялась отыскать его брата, но, возможно, Майклу необходимо, чтобы кто-то другой сообщил ему о смерти брата, чтобы он наконец смог принять его кончину.

В выражении его лица больше не было настороженности, и я увидела ранимого маленького мальчика, который просто хотел, чтобы кто-то сказал ему, что все будет хорошо.

– Ты сделаешь это ради меня?

– Конечно, для чего же еще нужны друзья?

Он вертел в руках салфетку, но по глазам было видно, что я его убедила.

– Все считают меня сумасшедшим, но я знаю, что Мэттью жив. Я бы почувствовал, если бы он умер.

В груди защемило, когда я подумала о том, какую боль предстоит пережить Майклу, когда ему наконец придется принять, что его брата больше нет.

– Тебе нужно подумать еще кое о чем. Даже если мы найдем Мэттью, возможно, он уже не будет прежним. Весьма вероятно, что он кончил так же, как и остальные сироты, которых вовремя не нашли.

– С тобой этого не случилось, – бодро сообщил он, будто уже поверил, что это возможно.

Я ничего не ответила, потому что не могла открыть ему правду о себе и о том, почему отличалась от других сирот. Если каким-то чудом Мэттью был все еще жив, то демон к этому времени уже свел его с ума. Я не знала, что хуже: узнать, что твой брат мертв, или выяснить, что он сошел с ума и ему нельзя помочь. Очевидно, что Майкл был не готов столкнуться ни с одним из возможных исходов, потому я решила оставить эти мысли при себе.

После этого зашел разговор о тренировках, и Майкл захотел узнать все о занятиях с Николасом. Мне пришло на ум, что ему и другим ученикам нужно потренироваться пару дней под его руководством, и они мигом оправятся от культа поклонения Николасу. Я бы с удовольствием понаблюдала, как они справятся с его тренировкой в духе курсов молодого бойца. Я бы рассмеялась от этой мысли, если бы не устала так сильно.

* * *

– Не могу поверить, что ты тоже об этом знал, но не сказал мне. Я что, узнала последней?

– Не мне рассказывать тебе об этом, малютка. Парная связь – это очень интимное переживание между двумя людьми, и никто не должен в это вмешиваться.

Я хмуро посмотрела на Десмонда за игрой в шашки.

– Как ты вообще узнал? Тебе рассказал Тристан?

– Нет, конечно. Тристан не стал бы делиться чем-то столь личным. – Он посмотрел на меня с легким упреком. – Я понял это, как только ты сказала мне, что Николас впал в исступление, когда ты пострадала. Должен сказать, что поначалу это стало для меня неожиданностью.

– Не для тебя одного. – Я захватила одну из его фигур, но он быстро отыгрался, забрав две моих. – Наверное, мы худшая пара в истории Мохири. Даже ладим через раз.

– У вас обоих сильный характер. Ты станешь достойной спутницей для него, потому что будешь бросать ему вызов. – Его глаза заблестели озорством. – По крайней мере, всем остальным будет интересно за этим наблюдать.

Я хмуро посмотрела на доску.

– Не хотелось бы портить тебе веселье, но я даже не знаю, чего хочу.

Он подался вперед.

– Правда? А что Николас думает по этому поводу?

– Мы еще не говорили об этом. Я сказала ему, что продолжу тренироваться с ним, но пока не готова это обсуждать. Я все еще обижена на него и Тристана за то, что из-за них я узнала обо всем именно так.

– Да, могу представить, каким это стало потрясением. Но не будь слишком сурова с ним. Осмелюсь сказать, что ему тоже приходится нелегко.

– Я думала, он тебе не нравится. А теперь ты его защищаешь?

Десмонд подмигнул.

– Как я могу не защищать того, кому хватает ума заботиться о тебе?

– Какой же ты подлиза, – пожурила я, и он посмотрел на меня притворно невинным взглядом. – Друзей я точно умею выбирать.

Его рука замерла над доской, а выражение лица стало непроницаемым.

– Друзей?

– Конечно. Разве мы не друзья? – спросила я, не задумываясь.

Десмонд был чудаковатым и страдал от затяжного психического заболевания. За то время, что мы знакомы, он сделал существенный шаг вперед, но мне все равно было сложно понять, как он отреагирует. Вполне возможно, что он не хочет иметь друзей, как бы странно это ни звучало.

Его лицо озарила улыбка.

– Безусловно.

– Хорошо. – Я посмотрела на свои побежденные шашки. – Мне бы не хотелось видеть, как жестко ты бы играл с тем, кто не приходится тебе другом. – Я рассмеялась при виде его невинного взгляда. – Не думай,