– Бац! – Отскочившая от стены жаба снова врезалась Тео в морду. От удара черт опрокинулся на спину.

Жаба подпрыгнула, уже в воздухе разрастаясь до размера диванной подушки.

– Давите их, жабоньки, давите! – орал болотный, одну за другой выхватывая жаб из карманов и раскидывая их во все стороны.

С громогласным кваканьем жабы заскакали по затопленному залу.

– Ква! – Жаба взвивается в воздух.

– Пых! – Жаба становится больше.

– Ляп! – Жаба рушится вниз, всей тяжестью наваливаясь на очередного немца.

Жаба с диванную подушку…

Жаба размером со стол…

Жаба величиной со шкаф…

Тео бился в воде, пытаясь встать, молотил крыльями, вздымая брызгами болотную жижу…

– Бац! Бац! – Но новая жаба каждый раз плюхалась сверху, опрокидывая его.

– Плюх! Плюх! – Фонтаны болотной жижи вздымаются все выше и выше…

Две гигантские жабы, три, четыре пронеслись по залу…

– Бух! Бух! Бух! – От топота перепончатых лап содрогались стены. Брызги взлетали до потолка, подбрасывая орущих и дрыгающих ногами чертей. Жабы раздулись до размеров автомобиля и продолжали расти.

Местные черти пытались уползти из-под огромных лап, но жабам было все равно, кого они давят, и болотному все равно. Он хохотал, прыгая и повизгивая от удовольствия.

Здоровенная, как одеяло, жабья ласта накрыла вопящего лысого черта. Длинные трещины побежали по стенам…

– У-ух! – восторженно заухал болотный, пятясь к выходу, когда сразу четыре громадные жабы взмыли к самому потолку. – У-ух!

Усыпанные буро-зелеными бородавками спины врезались в потолок операционного зала. Балки потолка треснули, в воду посыпались куски декоративных плит, бетона, острая кромка кровельного листа врезалась какому-то черту точно между рогов. В обломках бетона и железа жаба взмыла в черное небо, точно собираясь улететь. И рухнула обратно! Следом за ней тянулась струя ярко-зеленого пламени.

– А это что такое? – ныряя в проход, пробормотал болотный. – У моих жаб такого не было!

Струя пламени свернулась кольцом, снова распрямилась и заструилась поверх болотной жижи в компьютерный зал, ткнулась в железные шкафы с картотеками.

– Ба-бах! – Стальные дверцы разнесло вдребезги. Содержимое вспыхнуло зеленым колдовским огнем. Шкафы с картотекой взрывались и падали, как домино.

– Ведьмин огонь! – прошептал болотный и, разбрызгивая черную жижу, кинулся следом за огненной змеей.

Вода перед ним вскипела. Из черных глубин, страшный, как само Пекло, подымался черт Тео. Одно крыло обгрызено, шерсть слиплась, кожа на морде висит клочьями, черная кровь стекает на грудь, буркалы пылают безумием! Когтистые пальцы Тео сомкнулись на шее болотного.

– Пусти… – прохрипел болотный. – Ведьмин огонь… Ведьма… Здесь…

Тео только еще сильней взревел и крепче сжал пальцы. Оба черта рухнули в темные воды.

Шесть громадных, как грузовики, жаб подпрыгнули к пробоине в потолке… и столкнулись боками. В натянутых, точно перекачанный воздушный шарик, зеленых шкурках вспыхнули крохотные огненные точки – будто иглой прокололи.

– Ба-а-а-а-бах! – Тугой клуб пламени вырвался из тел жаб, разметав в клочья зеленые шкуры. Огненный гриб взвился сквозь дыру в крыше. Жалобно заскрежетали стены. Здание банка повело в сторону, как карточный домик, на который подул ветерок. Оно заколебалось, точно отражение в воде. Вздымая над собой завесу мелкой кирпичной пыли, здание сложилось само в себя. Пламя над руинами полыхнуло сквозь ночь торжествующим желто-оранжевым знаменем и погасло.

Парящие в воздухе обломки сперва сыпались вниз частым дождем. Потом упала последняя деревяшка. С дробным стуком осыпались мелкие камешки. Медленно и плавно осела пыль. Небо очистилось…

Над слабо тлеющими и курящимися дымком руинами парили две ведьмы на метлах.

– Вторую запускать не будем, – комкая в ладонях точно такую же зеленую огненную змею, что рыскала по банку, сказала Танька.

Ирка молча кивнула.

– С компьютерами – все?

Танька поглядела на экран своей мобилки и хищно усмехнулась:

– Даже если хоть какой уцелел… – Она с сомнением поглядела на дымящиеся руины. – Все базы данных моя виртуальная близняшка кокнула. Хитрые, черти… – покрутила головой Танька. – Между прочим, две резервные копии держали на разных серверах. Но «ВедьмаТанька» их все выковыряла. Теперь никаких следов – ни договоров, ни… – Танька задумчиво поглядела вниз. – Ни «Seelebank». Здухача нашего с поста возле твоего дома снимать?

– Да наверное, – повела плечом Ирка. – Пусть спать идет. В смысле, пусть летит просыпаться, а потом ложится спать. Нормально, чтоб спать…

– Да поняла я, поняла. – Танька нажала сенсорную кнопку. – Я мобильный возле самой его спящей тушки положила, чтоб услышал, – слушая гудки, пояснила она Ирке. – О, наконец-то! Проснулся? Спи дальше, мы всех победили! Ну ты крута, Ирка! – пряча мобилку, выдохнула Танька и даже крутанула на метле кульбит от восторга. – Стравить между собой немецких и наших чертей, чтоб они сами друг друга перебили! Да мы втроем за всю жизнь бы столько чертей в Пекло не спровадили, сколько они сами за сегодня! Ирка, ты великая ведьма!

– Да… – холодно сказала Ирка, не отводя взгляда от тлеющих руин. – Я – хортицкая ведьма! – с горечью добавила она.

Танька чуть подлетела на своей метле вперед, заглядывая Ирке в лицо:

– Ир, ты что? Ты все правильно сделала! Если бы ты этого не сделала, сколько народу бы…

– Да, – перебила ее Ирка. – Я кругом права. – И устало добавила: – Я лечу домой. Мне надо, наконец, поспать.

– Давай ко мне? – предложила Танька.

– Завтра суббота, – пожала плечами Ирка. – Вот только меня твоим родителям на выходные не хватает.

– Ты же знаешь, они тебя любят, – с укором сказала Танька.

Ирка согласно кивнула. И правда, любят. Танькины и Богдановы родители хорошо относились к Ирке. Но сейчас у Ирки есть своя, родная мама – какая есть!

Издалека донесся вой сирен. Привычный звук. Сперва они с ребятами наводят порядки в своем городе… а потом издалека доносится вой сирен.

– Как думаешь, что скажут – террористы или конкуренты? – кивая на развалины, со смешком спросила Танька.

– Не все ли равно, – устало вздохнула Ирка.

– Летим, а то у тебя глаза слипаются! – решительно скомандовала Танька. – Хорошо, что завтра выходной!

Две ведьмы заложили вираж в ночном небе, на бреющем полете прошлись над самыми развалинами и со свистом унеслись во мрак.

Доска шевельнулась, кирпич отлетел в сторону, и из осыпающейся груды щебня выполз болотный.